Страница 18 из 18
И летом 1848 года Николай I испугался: как бы революция из немецких земель через Лифляндию не перекинулась на Россию. Это привело к смене генерал-губернатора в Риге. Когда Головин в 1848 году в отчете о состоянии дел в губерниях поведал царю, что местное дворянство не исполняет распоряжения правительства относительно православия, что притесняет крестьян, перешедших в православие, остзейцы мобилизовали все свои силы и связи и достигли того, что Головин был отозван из Риги, «чтобы успокоить волнение в среде местного дворянства».
Место Головина в Риге занял князь А. А. Суворов. Типичный карьерист, он увидал, что борются две неравные группы: с одной стороны – поддерживаемые Филаретом крестьяне – латыши и эсты, а с другой – всемогущие местные дворяне, которые имеют большие связи при дворе. И Суворов сразу стал на сторону дворян. Желая польстить дворянству, он всюду демонстрировал свою враждебность к епископу Филарету. К нему с официальным визитом Суворов явился только после того, как посетил всех влиятельных местных немцев: дворян, пасторов, торговцев, гильдейцев и др. Однажды Филарет пришел к Суворову и застал там немецкое общество, с которым Суворов говорил по-французски. Потом немцы пересказывали слова Суворова, мол, явился русский «мужик», который недавно еще смазывал колеса, а теперь занимается «мазанием» местных мужиков (Суворов намекнул на миропомазание). Находя в лице Суворова поддержку, остзейцы осмелели и при помощи своих агентов при дворе добились того, чтобы царь дал Филарету повышение по службе.
На место Филарета был назначен епископ Платон (Городецкий). Свою служебную деятельность он начал в Петербурге, где сначала был профессором академии, а потом состоял ректором духовной семинарии. Ознакомившись с местными силами и обстоятельствами, Платон не счел возможным продолжать борьбу с немцами. Со всеми он хотел ужиться мирно, но это только раззадорило немцев. Агитация против православия в пятидесятых годах развернулась очень широко. Была пущена молва, что сам царь не желает более поддерживать православие, что в 1849 году изданные аграрные законы дают право приобретать землю только крестьянам лютеранского вероисповедания, православные же землю не получат.
Печальная участь Давыда Баллода
По сведениям Синода, в 1845–1848 годах в православие перешло 110 222 крестьянина (62 898 латышских и 47 324 эстонских), что составляло 17 % всех живших в тот период на территории Лифляндии латышских и эстонских крестьян. К сожалению, новообращенные сильно страдали от притеснений со стороны землевладельцев.
«Состояние большей части новообращенных самое жалкое. Тоска сопутствует им повсюду; заключение брачного союза, крестины новорожденного, примирение с Господом в святом причащении, даже роковая минута смерти – словом, всякое событие жизни, освещаемое церковью, возмущает в душе их пламенную, до сих пор тщетную жажду освобождения, душевное горе, безнадежное отчаяние». Такую оценку дает Валуев[37].
Началось обратное движение за возврат в лютеранство. У Caмарина мы находим описание этих тенденций:
«В начале 60-х годов в кругу новообращенных латышей обнаружилось очень сильное обратное движение из православия в лютеранство. Первыми признаками его были уклонения православных латышей от исповеди и причастия. Потом более или менее упорное сопротивление со стороны родителей крещению и миропомазанию их новорожденных детей по чину православной церкви, наконец стали поступать словесные и письменные просьбы о разрешении православным переходить в лютеранство или, по крайней мере, крестить в лютеранскую веру детей, рожденных от браков лютеран с православными»[38].
В апреле 1864 года граф Бобринский, командированный по высочайшему повелению для исследования лифляндского вопроса, признал, что из 140 000 значившихся в то время по православным спискам в Лифляндии эстов и латышей едва 1/10 часть, может быть, действительно исповедуют православную веру, остальные же никогда душою не были православными и «со слезами», «на коленях» умоляют правительство о признании их лютеранами.
Затем летом 1864 года инспекционную поездку предпринял епископ Платон[39]. За три месяца он объехал все православные приходы Лифляндской губернии: начал 8 июня с эстонских приходов и завершил дальним восточным концом Лифляндской губернии 2 сентября – вскоре после кончины Давыда Баллода. Он как будто отдалял встречу с виновником перекрещенных. И Баллод не выдержал ожидания роковой встречи с Платоном и отчаявшимися прихожанами – ушел из жизни.
По выезде из Риги архиепископ, проездом через мызу Кольцен, изволил в тамошней православной церкви делать присутствовавшим крестьянам увещевание жить в мире, согласии и послушании. Такую молитву он произносил затем во всех приходах и всякий раз слышал одни и те же ходатайства крестьян – об увольнении их из недр православной церкви, догматы и обряды которой им совершенно не известны.
На это епископ возразил, что желает слышать только законные просьбы, закон же, изданный для всей России, дозволяет иноверцев принимать в лоно православной церкви, но положительно воспрещает переходить из пpaвославия в другое какое-либо исповедание. Если такой закон существует для всей Российской империи, то каким образом может быть исключение из него для одной Лифляндской губернии?!
За сим архиепископ вновь обратился к просителям. «Если вы так несчастливы, – сказал он, – то переселяйтесь во внутренние губернии, где государь император пожалует вам землю, переезжайте, например, в Ейск». На это некоторые из толпы отвечали, что они охотно переселились бы, если бы имели деньги на переезд, другие же говорили, что многие из них переселились во внутрь империи, но не нашли там счастья; что они сами были бы вполне довольны и на настоящих местах их жительства, если бы там возвратили им их старую веру.
Перед напутственным благословением народа в одном приходе, соседнем с ляудонским, высокопреосвященство укорял прихожан за отступничество от своей веры из мирских выгод. В это время голос из толпы прервал его речь, говоря, что такую несправедливость сделали латыши, которым ляудонский священник обещал мирские выгоды. Другое лицо возвысило в толпе голос, прося освобождения от православия. Последняя была Мадде Амолинг. Архиепископ просил установить тишину. Мадде, плюя, отвечала матери, чтобы она оставила ее в покое, так как она одна причиной всего ее несчастия.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
37
РГИА, ф. 908, оп. 1, д.158, л.31об.
38
Самарин Ю. Ф. Окраины России, cep. I, вып.3, Берлин, 1871, с. 105.
39
Latvijas vēstures avoti, 5. sēj., Rīga, 1939.