Страница 15 из 22
Диана же исповедовала совершенно другие взгляды. Как и большинство девушек ее возраста – что такое девятнадцать лет! – она мечтала о чистой любви, о мужественном кавалере и счастливой семейной жизни. Мисс Спенсер влюбилась в идею, а не в человека. И когда пришло прозрение, было уже слишком поздно.
«У меня было столько грез в молодости, – признавалась она. – Я хотела и надеялась, что мой муж будет обо мне заботиться. Что он станет для меня вторым отцом, будет подбадривать и поддерживать во всем, говоря „Классно сделано!“ или „Нет, этого недостаточно“. Но всего этого не произошло. Я просто не могла в это поверить. Я оказалась совершенно бессильна. Все словно перевернулось с ног на голову»6.
Диана мечтала, что любимый мужчина посвятит ей себя без остатка. На это были бы способны многие представители сильной половины человечества, но только не Чарльз. Его устоявшиеся увлечения, привычки и активная общественная деятельность требовали слишком много времени.
«Единственное, что всегда доминировало в жизни принца, – это работа, – считает его камердинер Стивен Барри. – Потом шла активность в спорте, и только после этого, где-то на третьем месте, стояли женщины»7.
Работа и долг, наполнявшие жизнь Чарльза, оказались совсем не теми ингредиентами, которые его будущая супруга собиралась закидывать в булькающий котел совместной жизни.
«Я сознавала, какая роль мне будет отведена, но при этом не имела ни малейшего представления о том, какая жизнь меня ожидает!» – не скрывая своего удивления, признавалась принцесса после десяти лет брака8.
После десяти лет брака! А ведь до этого Диана полагала, что впереди ее ждет рай, лишенный бытовых проблем, материальных забот и душевных переживаний.
«Ох! Это жизнь для меня! Эй, где дворецкий!» – восторгалась она, пораженная организацией пикника в Балморале9.
Похоже, она не сразу поняла, что по-королевски пышные церемонии – это лишь фасад, что на самом деле люди, окружающие ее, все свои силы отдают служению родной стране.
А что же принц Чарльз? Создается впечатление, что, увлеченный девятнадцатилетней мисс Спенсер, он вдруг забыл о всех своих требованиях к будущей супруге. Диана вряд ли подходила на роль скромницы, которая будет следовать «на два шага позади него». Неужели он не видел этого? Не смутило его и то, что их практически ничего не объединяло.
Может быть, Чарльз влюбился? Может, оказался бессилен перед юностью и красотой новой знакомой, перед ее легкомыслием, которого подчас так не хватает зрелым людям? Сказать сложно. Да он и сам толком не знал.
Как это уже не раз было в прошлом (и многократно повторится в будущем), Чарльз обратился за советом к Камилле. Выслушав сомнения своего любовника, она вновь поддержала его в выборе Дианы.
Есть и еще один нюанс. Так уж устроен высший свет, что затянувшееся общение наследника престола с мисс Спенсер (общение, которое пока еще ни к чему не привело) могло неблагоприятно сказаться на ее дальнейшей репутации.
– Чарльз должен что-то решать, – перешептывались придворные в кулуарах Букингемского дворца, – в противном случае у Дианы нет будущего.
Аналогичного мнения придерживалась и бабушка Дианы Рут Фермой.
– На ней можно поставить крест, если принц Уэльский откажется от нее в данный момент, – посетовала она в беседе с одним из своих друзей10.
Рут была взбудоражена. Мысль о том, что ее внучка может стать супругой будущего властителя Соединенного Королевства, согревала душу пожилой женщины не хуже гигантского камина в замке Элторп. Даже развод Фрэнсис с графом Спенсером уже не выглядел после этого большой трагедией.
Насколько Рут была заинтересована в этом браке, станет понятно спустя годы, когда семейный лайнер ее внучки наткнется на гигантский риф. Ничтоже сумняшеся, Рут поступит точно так же, как и за четверть века до этого в отношении своей дочери: встанет на сторону принца Уэльского. Почему? Вот уж загадка из загадок, предполагающая разные ответы: амбиции, забота о сохранении семьи, а может, и то и другое одновременно, – известно только (и это не может не удивлять), что незадолго до помолвки Рут предупредит Диану:
«Дорогая, ты должна знать – чувство юмора и стиль жизни королевской семьи сильно отличаются от того, к чему привыкла ты, и вряд ли тебе это подходит»11.
В 1993 году, в конце своего земного пути, Рут Фермой сделает еще одно не менее интересное заявление:
«Если бы в момент их помолвки я сказала Чарльзу „Сэр, вы совершаете большую ошибку“, – он пропустил бы это мимо ушей, поскольку в тот момент им уже управляли»12.
Что имела в виду бабушка Дианы, когда говорила, что принцем Чарльзом «управляли»? Кто именно им управлял? На этот вопрос (как, впрочем, и на большинство других в этой истории) нельзя ответить однозначно. Известно, что на принца оказывали давление многие люди. И в первую очередь его любимая бабушка, королева-мать.
«Диана Спенсер именно та девушка, на которой тебе следует жениться, – поучала она своего внука. – Но только не бери Диану в жены, если ты ее не любишь. В противном случае хватай ее как можно быстрей, иначе это сделают другие»13.
Позицию тещи разделял и принц Филипп, написавший сыну строгое письмо. В нем он потребовал от Чарльза как можно быстрее разрешить щекотливый вопрос со сватовством.
Разумеется, свое мнение высказали и друзья принца. Они, наоборот, считали, что ему следует хорошо подумать, прежде чем сделать решающий шаг.
«Это не самый лучший брак. Он обречен с первого дня! – не скрывал своих эмоций внук Уинстона Черчилля „толстяк“ Николас Соамс. – Если говорить в терминах верховой езды, то Диана не проходит по весу. Она все еще ребенок, не сформировавшийся ребенок»14.
Соамса поддержала подруга Чарльза Пэнни Ромси, супруга внука лорда Маунтбеттена Нортона Ромси:
«Больше всего меня беспокоит, что Диана влюбилась не в человека, а в идею. Она себя так ведет, будто находится на кастинге на главную роль в какую-то костюмированную драму. И это вместо того, чтобы поинтересоваться, а какие именно функции ей придется исполнять, находясь в ранге консорта»15.
Окончательно запутавшись, принц отправился с официальным визитом в Индию, пытаясь на земле Будды найти ответ на мучающие его вопросы. Однако и здесь он не смог обрести просветления. Проходили недели за неделей, а решения так и не было.
Рождество 1980 года мисс Спенсер встретила в Элторпе. Весь день она бродила по огромному парку, заливаясь слезами от безысходности. Как только она вернулась в замок, зазвонил телефон. Трубку взяла Рейн. По лицу мачехи Дач поняла – это не Чарльз. В Элторп звонила одна из подруг Дианы Эльза Боукер. Она хотела узнать, как Диана себя чувствует.
– Она очень грустная, – ответила Рейн, – постоянно ходит по парку и плачет оттого, что Чарльз до сих пор не сделал ей предложения16.
О душевном состоянии Чарльза в первый месяц 1981 года мы можем судить по его переписке.
«Мне очень хочется совершить правильный поступок ради моей страны и ради моей семьи, – пишет он одному из своих близких друзей. – Порой меня охватывает ужас, что мне придется дать обещание, а потом всю жизнь жалеть об этом»17.
А вот другое письмо, от 28 января:
«Я очень смущен и растерян. Мне предстоит погрузиться в абсолютно незнакомую ситуацию. Неудивительно, что все это меня очень сильно беспокоит. Как бы там ни было, но я надеюсь, что в конце концов смогу принять правильное решение»18.
«Правильного решения» пришлось ждать еще несколько дней. В начале февраля Чарльз наконец-то позвонил Диане.
– Мне нужно вас спросить об одной вещи, – произнес он устало. – Предлагаю встретиться и обсудить все с глазу на глаз.
Историческая встреча состоялась во второй половине дня 6 февраля в оранжерее Виндзорского дворца.
– Знаете, я так скучал без вас! – сказал Чарльз и тут же неожиданно замолчал.