Страница 2 из 5
– Ванновый… – я споткнулась на это имя и возмутилась: – Нет, все-таки дурацкое имя! И потом, у домовых имена бывают! – я вспомнила мультик про домовенка Кузю. – Значит, и у вас должно быть! Давайте вас как-нибудь назовем!
– У меня было… раньше… – запнулся он. – Но как-то хотелось забыть все то… Да и ситуация…
– Какое? – не унималась я.
– Вы только не подумайте, что я подыгрываю, – вздохнул он. – Паспорт, к сожалению, показать не могу, сами понимаете… Но меня зовут Руслан.
– Ага, – сообразила я. – Руслан и Людмила. Классика. Потому и не представились, да?
– Ну, да… – опять вздохнул он.
– Тогда есть хороший повод действительно здорово надраться, – наполняла я опять наши бокалы. – За знакомство. Вторичное!
– Да, действительно! – воодушевился он. – А то мы все пока только закусываем. И я уже, кажется, объелся!
– Выгодный мужчина, – серьезно сказала я, прикидывая размер крох, которые он съел.
– Вот получится ли теперь надраться? – засмеялся он.
– Если долго мучиться, что-нибудь, да получиться, – вспомнила я опять классику. – Значит, будем мучиться до победного. До "надирания", то есть. В баре полно всего. Кстати! – засуетилась я. – А, может, вы что-то другое предпочитаете? Есть еще виски, джин, шампанское, вино, наливка вишневая…
– Джин! – тут же выдохнул он и опять смутился… – Если, конечно, можно…
– Ой! – обрадовалась я совпадению вкусов. – Я тоже джин обожаю! Я мигом! – и опять вылетела из ванной.
"Надирались" мы долго. Конечно, хотелось спросить именно о нем – кто он, откуда? Неужели действительно существуют домовые, черти, русалки и …ванновые? Но сначала было как-то неудобно… все-таки нормальный, очень интеллигентный молодой мужчина. А потом уж вообще стало все равно. Ванновый. Ну, Ванновый, ну и что? Зато человек хороший.
Мы сидели друг напротив друга – я на бортике ванной, он на сиденье, травили анекдоты, хохотали до икоты и слез, я рассказывала последние новости – с этим у него была проблема, он мне – детские страшилки, которых знал великое множество и которые здесь, при свете, в теплой ванной, выглядели тоже как хорошие анекдоты…
А потом я, понимая, что скоро рухну на пол, последним усилием предложила:
– Руслан, пора спать! Я, кажется, уже все – надралась.
– Конечно, идите! – улыбался он.
– А вы? – я вздохнула. – Обещала одеяло сшить… только сейчас вряд ли смогу. Но можно просто в кресле, я дам чистые платки – как простыни и пододеяльник, и полотенце еще одно – как одеяло… А подушку из моих косметических дисков соорудим… Так пойдет?
– Столько хлопот… – смутился он. – Может, лучше я тут останусь?
– Никаких хлопот! – решительно заявила я. – Идем!
Он подошел к краю ванной и замер в нерешительности.
– Ой, ну я дура! – спохватилась я. Для него расстояние до пола было с хороший двухэтажный дом. – Прошу, – я подставила ему ладошку: – Садитесь, отнесу в комнату.
– Нет, так не пойдет, – твердо сказал он.
– Почему? – удивилась я. – Неудобно? Может, так? – я подставила ему локоть.
– Нет, и так не пойдет.
– Да почему?!
– Я – мужчина. Хоть и Ванновый…– опять вздохнул он. – И женщина никогда не будет меня на руках носить, если только я ее.
– Мда, ситуёвина, – почесала я в затылке. – Ага! Сейчас, – я хоть и была пьяная, но не в отключке же! А потому хоть что-то, но соображала.
Я как могла быстро, спотыкаясь о стены, которых, кажется, стало в три раза больше, пронеслась по квартире и насобирала много полезных вещей – пятилитровая банка, ведро, еще две банки – двух и пол-литровая, несколько толстых книг и свалила все это на пол. Впрочем, и сама плюхнулась туда же – ноги уж очень плохо держали.
Руслан при виде всего этого добра сильно воодушевился:
– Здорово! Сначала ведро, потом пятилитровую банку…
– Потом двух… – сооружала я "лесенку", – нет… надо книгу подложить… Вот так, и эту…
– Потом уже спрыгну, не надо! – руководил Руслан.
Наконец "лестница" была выстроена и Руслан, аккуратно и ловко прыгая по этим «ступеням», постепенно спустился.
– Прошу! – пригласила я его в комнату.
А там меня хватило только на то, чтобы соорудить ему из книг "лестницу" к креслу, залезть в шкаф и достать еще одно маленькое полотенце и платки…
– Дальше я сам, спасибо! – заверил он, а я, даже не пожелав "спокойной ночи", уползла в спальню, понимая, что мои ресурсы и возможности не безграничны…
…Ночью я спала плохо – опять пережила, теперь уже во сне, всю прелесть последнего расставания "с этим гадом", как подытожила потом нашу встречу моя лучшая подружка – Маринка…
…Опять мы сидели в нашем кафе, и опять он восторгался своей новой секретаршей – и умница, и красавица, и обаятельная, и исполнительная… пока я, наконец, не поняла, что он уже с ней спит. А даже если и не спит? Ну, можно ли при одной женщине, и вроде бы любимой… так восторгаться другой? Можно, конечно, если ты полный дурак. Но мой (…хотя какой уж теперь мой?…) Олеженька дураком не был, это уж точно. И посматривал на меня с ехидцей… ну, как мол? Надолго хватит тебя сегодня? Когда ожидается унылый вид и тоска в глазах? Когда слезы? …которые он, конечно же, будет утешать… ведь он такой чуткий! …и ему будет совсем не стыдно за всхлипывающую рядом даму! И все оборачивающиеся рядом – ерунда! Ах, как же он любил покрасоваться!
Но тут что-то во мне и перевернулось.
И насадив ему на голову его же фруктовый салат, и с умиленьем наблюдая, как притихшие люди вокруг сосредоточенно смотрят и решают для себя – заползут или нет взбитые сливки за шиворот его шикарной и модной рубашки, я окончательно успокоилась. А потому грациозно открыла сумочку, изящно достала пудреницу, с наслаждением посмотрела на себя, кокетливо подправила локон в прическе, и радостно и громко сказав: "Привет секретарше!", расплескивая вокруг волны обаяния, уплыла из зала…
Вечером Маринка, хохоча, рассказала мне и как Олег, шипя и тихо матерясь, стряхивал салфеткой салат с головы, и как при этом наш шеф, который (о, ужас!), оказывается тоже был в кафе, улыбаясь, спрашивал его – не помочь ли? …и как язва-Вера из бухгалтерии невинно его "успокоила" – не переживайте, Олег Дмитриевич, взбитые сливки очень для волос полезны!… а то вот уже проплешинка у вас наметилась…
Я смеялась и думала – неужто это все я?
А потом позвонил и он. О! Он умел делать из поражения победу. Он спокойно и буднично заявил – с меня рубашка! Малиновый сироп, также присутствующий в салате не отстирался.
А тут я опять поразила сама себя – я не стала оправдываться, просить прощения или заискивать. Я также спокойно и буднично сказала – сам купи, не разоришься.
А он сказал, ну что же… как хочешь. И повесил трубку.
И вот тут я поняла, что это уж действительно все… Он (умный же!) понял, что я вдруг почему-то перестала быть для него шутом и объектом для насмешек.
И ведь именно только это ему во мне было и надо…
И раз этого нет… То зачем я ему вообще?
…И тогда я пошла пить и реветь в ванную… Впрочем, разве не такого конца я уже давно и подсознательно ожидала? Маринка тысячу раз говорила мне, что он мной просто пользуется и держит для развлечения…
Все. К черту.
Умер, так умер.
…Я продиралась сквозь сон распухшей и больной, как всегда это у меня бывает, с похмелья головой, тихо постанывала и материла все и вся…
И только когда окончательно села на кровати, вспомнила про Руслана. Улыбнулась – чего только не присниться! И пошла на кухню – заваривать кофе.
Еще в коридоре услышала какой-то подозрительный, ни на что не похожий звук из кухни и насторожилась. Притормозила и заглянула в гостиную – на кресле аккуратной стопочкой лежали полотенце и платки, вниз шла лесенка из книг…