Страница 51 из 95
— Кажется, я не очень понимаю, к чему вы ведёте.
Чейстити пожала плечами.
— Люди либо имеют свойство чувствовать абсолютную любовь, либо не могут. Думаю, всё зависит от условий взросления. — Она повернулась ко мне. — Думаю, твоих родителей не было бы на фото, верно? — Она не ждала, что я отвечу. — Моих тоже. Ты растёшь и думаешь, что любовь — это своего рода оплата твоих достижений, и ты платишь в ответ тем же. — Она обратилась к Эми. — Могу поспорить, что когда дело доходит до ссоры, ты распаляешься, а твой парень становится всё тише и тише, покуда в нём словно иссякает жизнь. А тебя ещё сильнее захлёстывает расстройство, потому что ты не можешь отменить всю ту любовь, что ты подарила ему, но давление на тебя столь велико, что это разрывает тебя на кусочки. Но Дэвид, держу пари, просто остыл. Как и я. Эту херню невозможно подделать. Но это трудно увидеть за слепыми пятнами, что неизбежно сопровождают абсолютную любовь.
— Они используют это как адаптацию для выживания, — ответил я.
— То же самое можно сказать и о людях. Но одно мы знаем точно — они хотят заставить нас спуститься в ту шахту. Полагаю, что оттуда выскочит что-то немаленькое и мерзкое, если кому-то в голову придёт очистить вход от камней, верно?
— Это будет наилучшим сценарием, — ответил Джон.
— Ну, — ответила Чейстити, — мне остаётся только пожелать вам удачи. А я отправлюсь в местечко поспокойнее и постараюсь выяснить, кем я была до тех пор, покуда монстр не переписал последние восемь лет моей жизни.
— Вы не чувствуете ни малейшего побуждения, чтобы остаться и помочь нам? — спросила Эми.
— Иногда лучшая "помощь" — это убраться куда подальше из соображений собственной безопасности и не приписать себя к списку жертв, за которыми кому-то придётся подчищать. Проблема не в том, что в нашем мире недостаточно героев, проблема в том, что многим дуракам приходит в голову, что герои — они.
— Погодите, ещё кое-что, — сказал я, — что вас связывало с тем мотелем? Откуда вы знали людей из Возрождения Христова?
— Провернула пару делишек с Лемми, он мне задолжал парочку услуг. И, нет, это не имело ничего общего с наркотиками или шлюхами, нет. Я ремонтирую мотоциклы, одно из моих занятий. А что?
— У Нолла тоже были связи там. Хотелось бы выяснить, что это значит, — сказала Эми.
— Можете поинтересоваться у Лемми, но я не уверена, что после того, как его расхреначило по стоянке, вам будет, у кого спросить.
Джон вертел в руках Соевый Соус.
— Что это? — поинтересовалась Чейстити.
— Это — Соевый Соус, — сказал я. — Этот контейнер Эми выбросила в реку пару недель назад. Я нашёл его на парковке возле Мотеля Роача в паре сантиметров от моей ноги.
— Не назовёшь счастливым совпадением.
— Вряд ли в этом городе действуют такие понятия, ну, добро и зло. За кадром все эти штуки просто конкурируют за навязывание своих порядков. Те агенты, от которых вы спасли нас, они были убеждены, что существует нечто, желающее нашей победы.
Чейстити усмехнулась и покачала головой.
— Вы, люди, режете провода на бомбе наугад, надеясь, что делаете всё правильно. Пообещайте, что дадите мне пару часов форы, прежде чем перевернуть этот город вверх дном.
— Именно поэтому нам и нужен Соус, — сказал Джон. — Мы должны понять, что происходит.
— Угу. А это, случаем, не то "понимание", что приходит от мескалина? Когда ты сидишь и смотришь на обои, а обои рассказывают тебе секреты Вселенной, покуда слюни капают у тебя изо рта?
— Ну... — сказал я, — обычно это происходит не так.
Объяснить эффект, вызываемый Соевым Соусом бывает так же сложно, как объяснить эффект появления гориллы на детском утреннике — это всегда неожиданные повороты. Поэтому я сказал:
— Вы когда-нибудь играли в видео-игры? Пожалуй, нет. Так вот, однажды Джон и я играли в ГТА. И, вот, наш персонаж заглючил и провалился в некое туманное подмирье, полное летающих объектов и искажённых персонажей, бесконечно повторяющих свои движения. Думается, Соевый Соус действует так же — он показывает суть игры, ломая её.
— И вы хотите предложить мне принять его?
— Нет, — сказал я. — Я абсолютно уверен, что это убьёт вас на месте. И Эми тоже. Что до меня и Джона, хм, это вряд ли можно назвать приятной вещицей, но как только у нас случится отходняк, мы немедленно поймём, что нужно делать, наше восприятие улучшится. И это всё что я прошу. Останьтесь рядом с Эми, покуда мы примем Соус, и когда мы вернёмся, мы будем знать нечто, что обязательно поможет и вам в том числе. Даже если ваш план — побег.
Она посмотрела в окно.
— Один час. Если я увижу, что они пришли за нами раньше, я делаю ноги. Так что, что бы вы там не надумали, делайте это прямо сейчас.
Джон уже открутил крышку контейнера с Соевым Соусом. Вы, должно быть, помните, что неоднократно упоминалось, что у контейнера нет крышки, но так он работает — его можно открыть, когда он сам того пожелает. В противном случае, я уверен, те ребятки с алмазной пилой, перфораторным молотком и зелёным лучом Звезды Смерти не тужились бы над ним столько времени.
Джон наклонил горлышко к своему рту. Одна-единственная капля чистейшего чёрного цвета сорвалась с края контейнера и оставшаяся часть жижи немедленно исчезла в контейнере. Соус проигнорировал лицо Джона, устремившись к его промежности.
— Да твою ж—
Соус проделал дыру в штанах Джона. Он шлёпнул себя по паху, чем вызвал недоуменный взгляд Чейстити. Контейнер с Соусом упал из его руки и покатился по полу. Джон свернулся в позу эмбриона, схватившись за промежность. Затем, спустя пару мгновений, он перестал сопротивляться.
Соевый Соус захватил его.
Джон поднялся, задумчиво кивнул и произнёс:
— Так, понятненько, они разнюхают, где мы, через тридцать семь минут и двадцать четыре секунды. Если мы не примем мер. Ага. Мер.
Затем он бросился через всю комнату к окну и прыгнул в него, разбив стекло.
Мы побежали за ним, выглянули в окно и увидели, что Джон бежит по парковке внизу.
Эми закричала ему вслед, но я сказал:
— Пусть бежит.
Я вернулся обратно, опустившись на колени, чтобы взять контейнер. Маленький ручеёк Соуса вытек из горлышка и направился ко мне. Нет... он полз ко мне. Словно маленький червячок-ниточка. Двигающийся с упорством.
Как только я сделал вдох, маленький червячок начал извиваться, а затем всосался в моё лицо, прямиком в левый глаз.
Затылок взорвался болью.
А затем мир исчез.