Страница 6 из 10
Люди Длинных домов – так называли себя ирокезы, подразумевая, что люди должны жить семьями в одном доме. А правили в этом большом доме женщины. Они занимались распределением пищи, так как хозяйство и стол были общими. И никто не оставался голодным. Землей тоже владели женщины, имя и право собственности переходили по женской линии. Казалось бы, странно, учитывая, что ирокезы были весьма воинственным племенем. Но в индейских верованиях женщина олицетворяет собой созидающее начало, приносящее в мир жизнь, отсюда и традиционно большое уважение к ней.
Но мужчины тоже не были обижены. Существовало четкое разделение ролей. Женщины доминировали в деревне и отвечали за духовное руководство племени. А мужчины являлись исполнительной властью, а также отвечали за сражения, переговоры и т. п. Тем не менее, хотя вождями племен и Лиги были мужчины, но назначали их опять же женщины – матери кланов, выбираемые народом. В случае необходимости они могли и сместить вождей. Если лидер не справлялся, ему давали два предупреждения, при третьем он смещался. Так что именно женщины были реальной силой и властью ирокезской республики.
Поэтому в научном мире и сейчас идут споры, можно ли считать матриархат ирокезов истинным, поскольку женщины не были на высших выборных должностях. Но нам не важны в данном случае научные споры, важна суть. Особенно если учесть, что такое общественное устройство и традиции ирокезы в основном сохраняют и сейчас. Хотя вместе с западной культурой пришли фамилии, передающиеся по отцу. Но они довольно формальны, тогда как настоящее, индейское, имя передается по женской линии, как и раньше.
Подбор пар для брака производился матерью клана, и при заключении брака на торжественной церемонии рядом с молодыми сидели их матери и мать клана. Перед заключением брака существовал как бы пробный брак, на год. И если в конце года выяснялось, что пара несчастлива, молодые расставались. Однако с настоящим браком дело обстояло гораздо серьезнее, так как развода не было. Нет его и сейчас – если пара расстается, позже они могут вступать только в гражданский брак.
Сегодня, конечно, молодое поколение гораздо свободнее в выборе партнера, но слово и мудрость матери клана по-прежнему играют решающую роль. Также по-прежнему сохраняется традиционное уважение к женщине. Если вам посчастливится побывать в гостях у хозяйки дома ирокезов, то вы и сейчас сможете увидеть, как ее сын на цыпочках, чтобы не мешать беседе, приносит чай и удаляется…
Скандинавская модель социализма или современный матриархат?
Все приведенные выше примеры, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что матриархат, хочется признавать это современным ученым или нет, все же существовал. Ведь не могут сохраниться остатки или пережитки того, чего не было. Причем эти остатки свидетельствуют, что строй, во главе которого стояли женщины, был достаточно успешным, по крайней мере, в области социального устройства. Не зря же Франклин и Рузвельт обращались к опыту ирокезов при строительстве американской демократии, которую многие считают образцом организации современного общества. И если сейчас американская демократия таким образцом слыть перестала, то не ирокезы и не Франклин с Рузвельтом тому виной.
Но не будем углубляться в политику. Нас интересует другое – возможно ли сейчас улучшить, оздоровить состояние общества при помощи, нет, конечно, не замены мужчин женщинами, но хотя бы некоторого уменьшения мужского преобладания на вершинах власти?
Ответ на этот вопрос дают Скандинавские страны, которые уже достаточно долгое время воспринимаются во всем мире как «государства всеобщего благоденствия». Как известно, ООН поставила северные страны во главу рейтинга по уровню жизни, в то время как США опустились в нем на десятое место. Лучшей же страной в мире для проживания в 2006 году уже в шестой раз признана Норвегия. В Скандинавских странах просвещение и здравоохранение не стоят гражданам ни копейки, обществом оплачивается высочайший уровень социальной защиты – например, восьмимесячный отпуск для рожениц в Швеции, а также высокие пособия для пенсионеров, одиноких матерей, многодетных семей, инвалидов и безработных, удобная сеть дошкольных учреждений, и так далее и тому подобное. При этом экономический рост и безработица сохраняются на приемлемом для Европы уровне. Не будем в очередной раз заводить спор о том, какую же социальную систему построили скандинавы: капитализм или социализм. В данном случае это не важно. Важно, что люди живут там богато, свободно и счастливо, в полной мере ощущая заботу государства о себе. И им это нравится, так как, несмотря на различные трудности и противоречия, которые есть в любой системе, граждане Скандинавских стран (по опросам общественного мнения) считают их строй наиболее справедливым, достойным, свободным и гуманным в мире.
И не граждане тоже. У меня есть знакомая многодетная семья научных работников, которые в тяжкие постперестроечные годы решились переехать в Норвегию, поскольку здесь с их «колхозом» в шесть человек детей прокормиться, а тем более дать детям достойное образование было никак невозможно. Сейчас оба работают там по специальности, так как специалисты они отличные, отец – доктор физ. – мат. наук, мама – кандидат, живут прекрасно, каждый год приезжают на родину и не нахвалятся тамошними порядками. Они оставили себе российское гражданство, но никакой дискриминации ни в зарплате, ни в отношении к себе не чувствовали и не чувствуют.
Но случайно ли, что именно в скандинавских странах женщины по многим параметрам политического участия, в том числе по представленности в законодательных органах и правительствах, в муниципалитетах и органах регионального управления, опережают другие страны мира? Что там они занимают посты мэров больших городов, спикеров в парламентах, лидеров политических партий? Или высокий уровень жизни, справедливое и гуманное общественное устройство и присутствие женщин на высоких государственных должностях – вещи тесно взаимосвязанные? Похоже, что так, потому что, по исследованиям социологов, женщины, придя во власть, неизменно и в первую очередь начинают заниматься социальными вопросами.
Между прочим, в 1949 году доля женщин в парламентах Финляндии, Швеции и Норвегии составляла соответственно 12 %, 10 % и 5 %. В 1999 году уже 37 %, 42,7 %, 36,4 %. Каким же образом произошла такая перемена? Если вы думаете, что скандинавские мужчины, в отличие от наших, всегда были продвинутыми джентльменами, которые только и мечтали о том, как бы поделиться с женщинами властью, то вы глубоко заблуждаетесь. Добиться чего-либо всегда можно только одним путем – путем борьбы и труда, как бы банально и по-советски это ни звучало. Начиная с 1960-х годов, когда женщины начали все более массово принимать участие в общественном производстве, попросту говоря – пошли работать не на собственную кухню, а в офис или на фабрику, произошел рост их самосознания и самоуважения. А вместе с этим – подъем женского движения. Стали возникать многочисленные женские организации, деятельность которых стала все более заметной в масштабах всего общества. Женщины начали бороться за различные социальные цели (делая таким образом политику своих стран в целом более социальной и справедливой), за мир и сохранение окружающей среды… А для этого им пришлось усиливать свое влияние в политических партиях, муниципальных советах, парламенте и правительстве.
Надо сказать, что политические партии, которые вообще играют большую роль в жизни этих северных стран, очень помогли скандинавским женщинам в их деятельности. Именно политические партии под давлением женщин – своих членов, еще немногочисленных, но активных – включили программы их требований в свои манифесты и сделали их официальной партийной политикой. Они же приняли определенные системы гарантий проведения в жизнь принципа гендерного равенства. Решающую роль в этом сыграли, конечно, социал-демократические партии с их идеалами равенства и социальной справедливости. Однако центристские и правые партии тоже не смогли остаться в стороне от процесса. Необходимость привлекать на свою сторону голоса женщин, которые делались все более активными в политическом плане, заставляла их если уж не становиться джентльменами широких взглядов, то хотя бы изображать из себя таковых.