Страница 63 из 63
— Наверное, он боится принимать все слишком серьезно. Этот человек видел ад. И считает, мы должны отвращать взгляд.
— То есть шутит?
— Юмор необходим священнику, Хильдегарда. Помнишь, Данте назвал свою книгу «Божественной комедией»?
— Поскольку там счастливый конец? А предыдущие страдания? Вспомни свои слова: «Крест — страдание, приносящее радость». Я думаю, всякий священник должен нести в себе страдание.
— И я тоже?
— Ты не должен быть банальным. Не хочу мужа, который, как бы это выразиться, был легковесным.
— Надеюсь, не получишь такого. И я, в свою очередь, не желаю «легковесной» жены.
— Тогда мы отлично подойдем друг другу. Только не надо принимать меня как само собой разумеющееся.
— Хорошо.
— Осторожно, каноник Чемберс, ты скоро будешь моим мужем! Я стану присматривать за тобой.
— В нашем брачном союзе ты возьмешь на себя роль «Штази».
— Вовсе нет. — Хильдегарда потянулась к нему и поцеловала в губы. — Я буду намного хуже.
Свадьбу наметили на начало октября. Сидни вернулся домой, чтобы сделать все необходимые приготовления, и попросил Леонарда вести службу, во время которой сестра Хильдегарды, Труди, будет играть роль посаженой матери. Инспектор Китинг согласился прочитать в церкви отрывок из Библии, но при условии, что Сидни ознакомится с его версией закона об охране правопорядка в стране. Чего добивался его друг, преследуя сотрудников английских спецслужб и срывая их задания за рубежом? Знакомые инспектора из министерства иностранных дел сообщили, что расстрел Рори Монтегю был инсценирован несколькими агентами для отвлечения внимания. Они не ожидали, что в числе зрителей окажется некий священник.
— Откуда мне было знать? — жаловался Сидни.
— Как только вы заметили в поезде Монтегю, надо было вести себя осторожно.
— Меня же никто не предупредил.
— Разве недостаточно того, что случилось на крыше часовни Королевского колледжа? Могли бы догадаться, что были задействованы наши люди, даже если тогда вам об этом не сказали.
— А жаль.
— Кто ж знал, что вы пойдете нарезать круги по ГДР!
— Я не нарезал круги, Джордж. Я бросился в погоню за любимой женщиной.
— Я думал, что вы задержитесь в Западном Берлине. Никому в голову не приходило, что вы можете наломать там дров. Даже стену построили, чтобы вы сидели и не рыпались.
— Построили, но не ради меня.
— Кто знает? Скажите откровенно, чем вы там занимались?
— Хотел бы напомнить, что я чуть не угодил в тюрьму. А моя единственная вина в том, что я оказался в одном поезде с агентом секретной службы и, прошу обратить внимание, он передал мне некий тайный документ с материалами о химическом заводе. Ради бога…
— Он, наверное, запаниковал.
— Чем Монтегю занимался?
— Точно сказать не могу. Мне сообщили лишь то, что посчитали нужным. Иногда, Сидни, очень важно не знать всего до конца.
— И вы не знаете?
— Нет.
Сидни подумал, что сейчас не время выдвигать противоречивую версию: Рори Монтегю по-прежнему работает на русских и все срежиссировал сам. Интересно, существует ли такое понятие, как «четверной» агент?
— Считаете, мне нельзя доверять?
— Никто не сомневается в вашей верности, Сидни, но иногда…
— Меня считают наивным или неосторожным? Это несправедливо…
Китинг положил ладонь на руку приятеля:
— Не будем спорить. Вы вернулись в целости и сохранности. И наступают счастливые времена. Надеюсь, будущая миссис Чемберс станет жить здесь?
Сидни сбил с толку резкий поворот темы. Он в первый раз слышал, чтобы Хильдегарду называли вслух подобным образом. Моментально забыл все горести и сомнения, подумав, какое ему выпало счастье, что он женится, и как повезло встретить позднюю любовь.
День сменил золотистый вечер. Солнце село, листья на вязах меняли цвет, в воздухе ощущалась первая осенняя свежесть. В церковь Святых Андрея и Иакова собрались на венчание друзья и близкие. В первом ряду вместе с инспектором Китингом находились отец, мать Сидни, его брат Мэтт и сестра Дженнифер.
Перед самым началом церемонии приятелю подмигнула Аманда. Сидни опасался, что она скептически отнесется к его предстоящему браку, но Аманда была обходительна, великодушна и искренне поздравила Хильдегарду. Ворчала, как и следовало ожидать, одна миссис Магуайер — не смогла удержаться от замечаний по поводу того, что невеста отказалась от белого платья. Поскольку Хильдегарда выходила замуж во второй раз, то предпочла длинное бордовое платье с расширяющимися книзу рукавами. Миссис Магуайер назвала его багряным.
— Цвет не багряный, а бордовый, — поправила Аманда. — Как у хорошего вина.
— Которое смакуют, вновь и вновь наслаждаясь, — добавил Леонард.
— Ладно, ладно! — замахала руками миссис Магуайер.
Орландо Ричардс начал службу с исполнения на органе канона Иоганна Пахельбеля. Затем вступил хор третьекурсников, приготовивших любимую музыку Хильдегарды: Людвига Зенфля, Баха и Моцарта. К собравшимся обратился Леонард и умудрился обойтись без цитат из Достоевского (хотя накануне грозился вставить пару-другую). Вместо этого говорил о браке как о счастье и блаженстве, какое супруги разделяют потаенно в душе и открыто.
— Как сад, — добавил он, — за которым надо ухаживать и нежно заботиться. И в этом саду роза — невеста.
Служба закончилась гимном «Возблагодарим Бога» на мотив кантаты Баха «Восхвалим мы Творца». Невеста и жених повернулись к собравшимся и увидели, что все друзья молят Всемилостивейшего Бога не оставлять их, направлять заблудших и освободить людей от напастей в этом мире и в будущем.
Хильдегарда взяла под руку своего наконец-то мужа, и они пошли по проходу. Да, думал Сидни, ему есть за что благодарить Творца: за дом, за то, что здоров, за призвание, за друзей, за семью и теперь за жену. Жизнь не раз преподносила ему неприятности, и впереди еще ждут испытания, беды и несчастья. Но сегодня надо радоваться от всего сердца и всей душой: он получил самый удивительный дар — любовь замечательной женщины, его возлюбленной Хильдегарды.