Страница 5 из 7
В июле 1946 года в дивизию пришел приказ главкома ВВС Вершинина откомандировать капитана Моисеева в распоряжение начальника Главного управления руководящих кадров ВВС. Телеграмма возымела важное последствие: за три года Никита Николаевич Моисеев стал кандидатом технических наук и вошел в обойму специалистов, имеющих прочный авторитет в области ракетной техники.
Но все было не просто. Главком ВВС не пожелал отдать на сторону замечательного специалиста (каким тот было представлен в письме) и определил его в свои референты. Моисеев стал исполнять должность младшего «адъютанта его превосходительства». Первое очарование московской жизнью быстро прошло, а высиживать часы в штабе было скучнее, чем служить в дивизии. Моисеев стал искать, куда бы податься. В то время в Академии имени Н.Е. Жуковского открылась кафедра реактивного вооружения самолетов, начальник ее в сорок втором году преподавал Моисееву. Еще тогда у них сложились добрые отношения – всю жизнь добрые отношения с людьми у Моисеева складывались сами собой! Однако надо заметить, что на кафедру попал не по знакомству, а потому что у него был опыт боевой эксплуатации ракетных снарядов на штурмовиках и бомбардировщиках. Кандидатуру одобрил начальник факультета, и через две недели вышел приказ о назначении Моисеева младшим преподавателем кафедры.
Проработав полтора года на кафедре, Никита Николаевич нашел себя в науке. Более того, определилась его будущая научная судьба. Лидером факультета авиационного вооружения «Жуковки» был генерал, профессор Д.А. Венцель, ученик А.Н. Крылова. Дмитрий Александрович Венцель получил отличное инженерное и военное образование, был человеком острого ума, широкой эрудиции, в суждениях независим и смел, благожелателен в общении. На факультете был самой авторитетной и популярной личностью, неудивительно, что Моисеев попал под его обаяние. Никита Николаевич считал Дмитрия Александровича своим главным учителем.
Венцель привил Моисееву вкус к прикладным задачам. Моисеев стал понимать, что прикладные задачи не менее важны и сложны, чем чистая теория, потому что возникают на пути к познанию природы и жизни. Это один из путей к истине. Более того, Никита Николаевич считал, что Дмитрий Александрович спас его от участи многих неудачников, получивших математическое образование. Для доказательства теорем нужен особый талант, как для виртуозной игры на скрипке. А сила и красота математики в том, что с ее помощью можно описать и понять такие вещи, которые без нее понять сложно и нельзя понять так глубоко. Уместно вспомнить А. Эйнштейна, заметившего, что природа чаще всего устроена так, как проще всего выражается математически. Моисеев под влиянием Венцеля усвоил, что наука едина, а «делится» только на неподдельную науку и спекуляции на науке.
Но главное назначение Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского – быть кузницей инженерных кадров ВВС. В то время авиационные училища стали преобразовывать в высшие и укреплять кадрами из «Жуковки». Осенью 1947 года капитан Моисеев получил назначение на полковничью должность начальника учебного отдела Харьковского высшего авиационного технического училища. Отъезд к новому месту службы совпал со смертью младшего брата Сергея. В боях за Итуруп он был ранен, долго пролежал в болоте и заразился каким-то болотным микробом, который вызвал неизлечимую болезнь сердца. Смерть брата была большим горем Никиты Николаевича.
Сергей Николаевич Моисеев, брат Н.Н. Моисеева
В Харькове Моисеев сразу же включается в разработку учебных планов вновь созданного высшего военного заведения. Работа была напряженная, однако находилось время и для лыж. Хорошо выступил за команду ЦДКА и попал в составе сборной Украины на первенство страны. Часто ездил в Москву, использовал командировки, чтобы продолжать общаться с бывшими коллегами по «Жуковке», старался не пропускать семинары Д.А. Венцеля и начальника кафедры воздушной стрельбы профессора В.С. Пугачева.
На одном из семинаров Пугачев докладывал о задачах рассеяния авиационных реактивных снарядов. Время работы двигателя такого снаряда велико, поэтому здесь не годятся методы расчета рассеяния неуправляемых ракет. Реактивная тяга – случайный процесс, надо связать распределение снарядов у цели с параметрами случайного процесса. Пугачев выписал уравнение Колмогорова – Фокера – Планка и на этом остановился, объяснив, что метода решения пока нет. После семинара в ночь Моисеев уезжал в Харьков. Общий вагон забит, место сидячее, спать было невозможно. Размышляя о задаче, Моисеев в ту ночь понял, что достаточно знать только среднее квадратичное отклонение снарядов у цели, а его найти намного проще. У него возникла новая, простая постановка задачи обработки стендовых испытаний двигателя и расчета рассеяния снарядов. Вернувшись в Харьков, довольно быстро справился с техническими трудностями, получил решение и усомнился – оно оказалось очень простым, а теории случайных процессов Моисеев не знал. Показал решение А.М. Обухову, ученику А.Н. Колмогорова, тот ошибок не нашел, более того, указал на свежую статью американца Дж. Л. Дуба, в которой использовался похожий метод.
Работу Моисеев докладывал на семинаре Венцеля. Присутствовавший на семинаре Пугачев высоко оценил работу и тут же представил ее как диссертацию, согласившись стать оппонентом. Диссертация была успешно защищена, после защиты начальник НИИ-2 П.Я. Залесский пригласил Моисеева к себе на работу, Ю.А. Победоносцев звал его работать на свою кафедру в МВТУ.
На маршруте. Кавказ, 1949 г. (справа Кира и Никита Моисеевы)
Между тем период становления харьковского училища закончился, началась рутинная работа, стали редкими командировки в Москву, поэтому и редкими общения на семинарах. Попробовал было общаться с харьковскими математиками, но слишком разными оказались интересы. В армии положение Моисеева было прочным и обнадеживающим: высокая должность, обещавшая внеочередное повышение звания, кандидатская степень тоже сулила быстрое продвижение. Наконец, хорошие по тому времени жилищные условия – своя комната в коммунальной квартире. К армии Моисеев привык, а гражданская жизнь уже была ему неведома. И все-таки, как в дивизии, рутина его тяготила. Написал рапорт, и новый 1949 год встретил гражданским человеком.
Еще летом 1948 года Моисеев воспользовался полученными после защиты приглашениями. Основным местом работы стал теоретический отдел в НИИ-2, где Моисеев занимался динамикой управляемых ракетных снарядов. Дело было новое, каждый результат, даже незначительный, воспринимался почти как открытие. По совместительству исполнял обязанности доцента по кафедре реактивной техники МВТУ, которой заведовал Ю.А. Победоносцев. Вместе с ним совместителями на кафедре работали С.П. Королев, В.Н. Челомей, В.П. Бармин, В.И. Феодосьев. Никите Николаевичу был поручен курс динамики управляемых ракет и снарядов. Он сам его поставил, подобные курсы еще не читались. Ю.А. Победоносцев ценил Моисеева, поддерживал его работу. Начальство в НИИ-2 тоже благожелательно относилось к этой работе. Одним словом, как бывает в науке, создалось общественное мнение, что лекции надо оформлять как монографию и представлять ее в качестве докторской диссертации.
Страна выполняла ракетную программу, и Моисеев стал ее активным участником. Его работа была нужна, ее признавали коллеги и начальство. Он причислен к ведущим специалистам ракетной техники. Рассказывал на лекциях о новой области техники, и лекции имели успех у студентов и специалистов. Каждый день приносил что-то новое, работа была интересной и открывала отличные перспективы. Такая жизнь доставляла Моисееву ощущение счастья. Он не мог работать и жить, если не чувствовал, что работа его находит отклик у людей, у власти. Он был очень чувствителен к оценкам своей деятельности.