Страница 54 из 75
Как оказалось, соглашаться так сразу было опрометчиво. Уже через неделю ее запихали на собрание молодых ученых, проводимое деканом. На декана Леська после своего неудачного эксперимента смотрела не иначе как с разочарованием. Как обычный человек, он не представлял для них никакого интереса, а они так надеялись… Вот и сейчас, здороваясь, она не сдержала вздоха, и проигнорировав удивленный взгляд декана, села на предложенное место. Вокруг стола уже сидело еще с пяток коллег, тоже, видимо, оказавшихся крайними на своих кафедрах. Двое ожесточенно обсуждали что-то настолько глубоко научное, что у Леськи уши стали закатываться в трубочку. Остальные незаметно (по их мнению) принялись рассматривать ее. Леська сделала невозмутимое лицо (на лицо, одухотворенное наукой ее не хватило) – да, не каждый день попадается такой колоритный препод, с косичками и побрякушками, но, хвала богам, дресс-код в университете так и не ввели, так что и предъявить ей никто ничего не мог.
Декан начал заунывную песнь про науку и роль присутствующих в ней. По его словам выходило, что вся надежда именно на них, больше спасать науку некому. Леська сохраняла невозмутимое выражение лица, стараясь, чтобы оно не перетекло в сочувствующее. Сочувствовать было никак нельзя, иначе декан проникнется и возьмется за нее всерьез. Она же планировала в итоге сообщить про непомерную занятость со студентами, недостаточную проработку темы, пообещать непременно исправиться в следующем году (ха-ха, вы сначала доживите!) и смыться. Поглощенная своими мыслями, она прозевала момент, когда собрание закончилось. Все стали вставать и расходиться. Что? Уже можно идти? Счастье-то какое. Леська радостно вскочила и была остановлена классической фразой:
– А вас, Александра Юрьевна, я попрошу остаться.
Девушка озадаченно плюхнулась обратно в кресло. И тут декан, беседующий с последним уходящим, озадачил ее еще больше.
– Одну минуточку, подождите, мы сейчас закончим, – попросил ее декан, – выпейте, вот, пока кофе.
К Леськиному изумлению он сам поставил перед ней дымящуюся чашку (когда, спрашивается, он успел ее сделать?) и, скорчив извиняющуюся мину, вернулся к разговору с коллегой. Леська ерзала в кресле, а декан напрочь увлекся беседой, они даже повернулись к ней спиной. Леська с отвращением посмотрела на чашку. Кофе пах восхитительно, но вот такой, черный, без молока она не любила до отвращения. Разве что с алкоголем, но это явно не тот случай. Леська задумчиво поковыряла ложкой в черной жиже, но изображать вежливость и употреблять это внутрь было выше ее сил. Убедившись, что в ее сторону не смотрят, она вылила чашку в стоящую рядом карликовую пальму. Поболтав ложечкой в пустой чашке, девушка уже почти решилась крикнуть декану что-нибудь типа «Мне пора на пару!», как декан радостно брякнул собеседнику:
– А пойдемте, я вам покажу…
И оба вышли из кабинета. Леська возмущенно посмотрела им вслед. Тоже уйти было бы невежливо, поэтому ничего не оставалось, как сидеть и скучающе рассматривать мебель. Вскоре Леська поймала себя на том, что все время возвращается глазами к книжному шкафу. Чем он был так привлекателен, она не понимала, поэтому встала и подошла поближе – рассмотреть. За стеклянными дверками стояли ряды книг лингвистической тематики. От нечего делать Леська принялась читать названия и вздрогнула – шестой во втором ряду стоял том «Саги о Форсайтах». На вид книженция ничем не отличалась от тех, что ходили в пользовании по всему факультету. В общем-то, не было ничего удивительного, что произведение английского классика стоит себе в деканатском шкафу. Ничего удивительного… Глаза снова и снова возвращались к потертому корешку. За дверью послышался голос возвращающегося декана, который что-то сказал секретарше. «Наконец-то», – подумала Леська, возвращаясь за стол.
Декан вошел и воззрился на девушку в замешательстве. Леська, помня о «памяти, подточенной наукой», тактично напомнила:
– Вы меня просили остаться, Лев Николаевич.
– А, да-да… – декан смотрел растерянно, снял очки, нервно протер их, надел обратно. «Довела когнитивная лингвистика», – сочувственно подумала Леська. Наконец, у декана прорезалась связная речь.
– Надо было решить кое-какой вопрос, но необходимость уже отпала, – выдавил он. – Можете быть свободны, Александра Юрьевна, извините, что пришлось подождать.
Попрощавшись, Леська вышла за дверь, с трудом удерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска. За дверью выжидающе топтался недавний собеседник декана, проводивший девушку диковатым взглядом. «Наука – это заразно», – мрачно подумала Леська и поспешила убраться подальше, пока молодому ученому не пришло в голову обсудить с ней какие-нибудь лингвистические вопросы. Впрочем, о странностях декана и компании она тут же забыла, и теперь топала в редакцию с целью расспросить ведьму, что та помнит из пресловутой «Саги». Хотя, вспоминая их домашнее чтение, вряд ли Сашка помнила что-то хорошее. Был еще один вопрос – рассказать ли о своих изысканиях Антону. «Сага о Форсайтах», английская классика… «Он определенно решит, что я дура, – пришла к выводу Леська. – Лучше проверить самой, и если это не только мои предчувствия, тогда и рассказывать».
В редакции никого не было, и Леська замерла на пороге. Странно, что все ушли и бросили офис открытым. Из соседней по коридору двери раздался голос Глеба, и она перестала удивляться. Шеф, видимо, выскочил на минутку к соседям-дизайнерам.
Девушка послонялась по комнате, не спеша садиться на свое место. На столе Антона мерцал включенный нотубук, и Леська мимоходом глянула на экран. Потом остановилась и вгляделась повнимательнее. Там была открыта обычная экселевская таблица, но вот ее содержание…
«Кинжал гномий – 5 штук
Клыки чешуйчатого ядозуба:
верхних – 2 штуки
нижних – 1 штука
«Интересно, почему у ядозуба нижних недобор? Или это биологическая особенность?» – мимоходом подумала Леська и продолжала читать:
Когти грифона – 2 комплекта
Кольцо всевластья – 3 штуки…»
За этим и застал ее Антон, вернувшийся в офис с огромным стаканом кофе.
– Я что, не закрыл прогу? – спросил он, глядя на Леськино оторопелое выражение лица. Та кивнула.
– Ладно, хорошо, что ты наткнулась, а не баба Клава, – хмыкнул он.
Леська не могла не спросить:
– А как выглядит чешуйчатый ядозуб?
– Тебе бы не понравился, – со смешком заверил Чертов Викинг.
– И он не возражает против отъема клыков?
– Еще как возражает. Смертельно, я бы сказал.
– Подожди, уж не истребляешь ли ты редкий вымирающий вид ради своей выгоды? – возмущенно спросила Леська.
Антон поперхнулся кофе. В отношении огромной двухвостой ядовитой змеи слово «истреблять» никак не подходило. Скорее, «обороняться». Потому что самой милой привычкой ядозубов, изрядно расплодившихся в заболоченных лесах на западе Альвхейма, было подкарауливать мирных и не очень путников и употреблять их в пищу. То, что у этой гнусной рептилии нашлось что-то стоящее, хоть немного компенсировало энергозатратное спасение собственной жизни, когда змеюка прыгнула на него с ближайшего дерева.
– И кому здесь потребовались его клыки? – поинтересовалась Леська после того, как Антон в ярких красках живописал всю правду о ядозубах.
– Один шаман в Восточной Сибири варит из них волшебное средство, позволяющее прорицать будущее. Думаю, это какое-то из свойств яда на клыках.
Леська задумалась, а потом спросила:
– И что, он действительно прорицает, а не придумывает абы что?
– Действительно. Пока еще не ошибался, – пожал плечами Антон.
– Тогда он мог бы заглянуть в твое будущее и увидеть, например, где книга, – предположила Леська.
Антон покачал головой:
– Нет, будущее магов знает только вельва, – и видя непонимающий взгляд Леськи, пояснил: – Прорицательница, обитающая в Альвхейме. Она знает все, но встретиться с ней – большая редкость. Остальные в лучшем случае предскажут, когда помрешь, а я бы не хотел этого знать. Потому и не прошу гадать даже Сашку.