Украсть мечту

Вопреки ожиданиям, за ужином они разговаривали мало. Гости проголодались с дороги, так что куда больше внимания уделяли разномастным яствам, чем хозяину поместья. Они все напоминали Шейну диких зверьков, столь осторожными были их взгляды и напряженными – позы. Казалось, в любую секунду они готовы вскочить и спасаться бегством. Или драться за свою жизнь. Самым диким, самым отчаянным был взгляд этого мальчишки, Джарвина. Иль рассказал, что до двенадцати лет мальчик жил на улице, где его подобрала Ли. И теперь он был привязан к ней со страшной силой, как и она к нему. Ли оберегала его с материнским рвением, и Шейн быстро смекнул, что надо быть как можно более внимательным к Джарвину, если он хочет заполучить симпатию стиллера. Если, конечно, хочет.

Когда ужин был окончен, а аппетит гостей – утолен, Шейн приказал служащим накрыть стол на веранде.

– Опять стол? – поразился Старец, – Вы все еще голодны, Шейн?

– О, что вы! Служащие и без слов знают, что это значит: вино и легкие закуски. Сейчас стоит пора самых теплых и волшебных ночей, грех не насладиться ими на свежем воздухе за бокалом вина и в приятной компании.

– Умеете вы расслабляться, – заметила Лианелла не то с завистью, не то с упреком, так сразу и не разберешь.

– Так и есть, милейшая. К слову о расслаблении. Не окажете ли вы мне честь и не пройдетесь ли со мной по городу после нашей беседы?

– Пройтись никогда не откажусь. Я уже и не помню, когда в последний раз гуляла.

Шейн с удивлением рассматривал Лианеллу, когда вернулся служащий и сообщил, что веранда готова. Хозяин поместья пригласил гостей проследовать за ним.

Ночной сад манил своей красотой. Маленькие фонарики мерцали в его глубине, а веранда, увитая плющом, мягко освещалась свечами. Ли, за которой так пристально следил Шейн, испустила восторженный вздох и деликатно похвалила:

– У вас замечательная веранда! И сад ночью очень красив!

Хозяин ответил ей церемонным поклоном и отодвинул резной стул, чтобы девушка села рядом с ним. Стиллер поблагодарила его и мягко опустилась на предложенное сиденье. Близнецы едва не прожгли его взглядами, но вовремя спохватились и принялись рассматривать бокалы.

– Теперь мы можем поговорить о работе? – спросила Ли, когда все расселись.

– Конечно, можем, – согласился Шейн, – Прошу прощения за прямоту, но все ли ваши друзья могут быть посвящены в детали или нам лучше обсудить заказ наедине?

– Ничего страшного, прямоту я ценю. Да, все присутствующие здесь могут знать детали.

– Тогда можем говорить открыто. Иль сказал вам, какой товар мне нужен?

– Да. Вам нужна мечта о спасении мира.

Шейн успел отметить, что у братьев округлились глаза.

– Все верно. И я надеюсь, вы сможете мне ее добыть.

– Иль, вероятно, уже говорил вам, что я не могу дать никаких гарантий. Эта мечта… я почти уверена, что на Лице ее не найти.

– Но вы все же попытаетесь?

– Хитрость в том, Шейн, что вы предлагаете чересчур привлекательную награду. Шанс перебраться в этот город дорогого стоит. Так что да, я приложу все усилия, чтобы найти вам эту мечту.

– Благодарю. Только у меня к вам одна просьба.

– И какая же?

– Прошу вас до окончания задания гостить в моем доме. А когда справитесь – я, как и обещал, передам вам ключи от вашего дома, он уже приобретен и я смогу его вам показать сегодня на прогулке.

– Хорошо, я выполню вашу просьбу. Мои друзья пока что тоже могут гостить у вас?

– Если им и вам так комфортнее, то бесспорно. У меня большой дом, мне в радость его заполнить, пусть и не на продолжительный срок.

– А где же ваша семья? – спросила девушка, но тут же спохватилась, – Простите, если вопрос вышел слишком личным, можете на него не отвечать.

– Ничего, все в порядке. Мой отец умер два года назад, а мать я совсем не помню. Братьев и сестер никогда не было, а собственной семьей я еще не удосужился обзавестись.

– Отчего же? Если сами жалуетесь на пустой дом?

– У меня сложный характер. И слишком требовательный вкус. Боюсь, далеко не каждая дама готова такое терпеть.

Лианелла беззаботно рассмеялась. Шейн несколько оторопел:

– Вы смеетесь надо мной?

– Не над вами, а над тем, как вы недооцениваете женское коварство.

– Раз уж вы начали надо мной смеяться, быть может, перейдем на «ты»? Насколько я вижу, мы почти ровесники. Сколько вам, двадцать пять?

– Мне тридцать. И вам, полагаю, тоже.

– Тридцать один. Так что насчет перехода на «ты»?

– Поддерживаю. Хотя могу и выкать иногда, очень уж важный у тебя вид.