Украсть мечту

Не было такой темы, которую Старец не свел бы к своему имени. Приди ему в голову столь же усердно вспоминать прошлую жизнь, он давно бы уже выяснил свое настоящее, всамделишное имя, данное ему генератором. Впрочем, зная таланты этой ужасающей машины, некоторые имена лучше было и не вспоминать.

– Ладно. Так что им надо то?

– Они хотят изъять морфеев проводник.

– Быть не может! Талисманы никогда не забирают. Кому нужны чужие пустые? Первый же стиллер свихнется, если попробует влезть в пустую Лианеллы.

– Джар, я все понимаю. Но я собственными глазами видел приказ. Вернее сказать, приказы. По одному на каждого стиллера в отставке.

– Что? На всех? Погоди, так что же это получается? На Лицо смогут ходить только стиллеры Корпорации?

– Получается, так. Изъятие уже начали, морфеевы проводники забирают даже у таких ветеранов, как наша Ли. Поговаривают, что талисманы уничтожают. Камни достают, а оболочку – на свалку.

– Но зачем?

– Если бы я знал, Джарвин, если бы я знал. Но в одном я уверен. Если Ли хочет остаться в деле, ей придется бежать. Где она сейчас?

– Спит.

– Давно?

– Три месяца. Просыпается только изредка по ночам, да и то сразу убегает на тренировку, я ее почти не вижу.

– Так долго? Джар, ты же напоминаешь ей, что нельзя столько торчать на Лицевой стороне?

– Она и без меня это прекрасно знает. Только кого Ли когда слушала? Утверждает, что пустая на нее не влияет.

– Все они так говорят. И на всех стиллеров пустые влияют одинаково. Нельзя вот так запросто жить на Лице, думать, как лицевики, и вернуться домой таким же, как и был. Единожды попробовав воображение, уже никогда от него не откажешься.

– Да, Ли говорила, что не задумываясь променяла бы на него магию.

– Это она так говорила, потому что никогда толком ворожить не умела. Будь она столь же одаренным магом, как ты, не отказалась бы от магии ни за какие коврижки.

– Если ты не забыл, Старец, то именно ее коврижки делают меня таким талантливым магом. Где бы я был, если бы не идеи с Лицевой стороны?

– Брось, ты и сам справился бы.

– Не подбери меня Ли в Сером квартале, я бы ни с чем не справился.

– Опять ты за свое! Сколько уже прошло, пять лет? Теперь ты сам заботишься о Ли, разве нет?

Верный ход. Джарвину только-только стукнуло семнадцать лет, и он почитал себя страшно взрослым и самостоятельным. А Старец всегда знал, за какие ниточки потянуть.

Юноша приосанился, и беспокойство в его глазах сменилось горячей решимостью:

– Так и есть, теперь я о ней забочусь. И позабочусь, чтобы Ли не было в городе, когда за ее морфеевым проводником придет отдел взыскания. Когда их ждать?

– Так сразу и не скажешь. Приказ завизирован, ждет исполнения. А исполнение, сам знаешь… хоть через день, хоть через неделю, хоть через год…– старец осекся, услышав стук в дверь, – Хоть сейчас! Быстрее, Джар, прячь Ли!

Джарвин метнулся через весь фургон, туда, где тяжелые атласные занавеси скрывали в нише кровать, на которой Ли спала во время путешествий на Лицевую сторону. Он резко откинул в сторону синий полог, ловкими движениями снял капельницы, скинул со стены трубки и попрятал под кровать многочисленные колбы. Потом кинул встревоженный взгляд на бледную черноволосую девушку – до чего же исхудала! – и наклонился к ее лицу, чтобы капнуть на губы зелье невидимости. Через три удара сердца Ли исчезла.

Старец выдохнул с облегчением и жестами попросил пипетку с зельем. Джарвин догадался, что младший секретарь прибыл с незаконным визитом и теперь не жаждет, чтобы отдел взыскания застукал его у отставного стиллера в рабочее время. Быстрым движением юноша передал Старцу пузырек зелья, кинул вслед пипетку и отправился открывать дверь. Сердце неровно колотилось в груди, а мозг лихорадочно выуживал из глубин памяти все уроки Ли.

Новый стук, уже более резкий и требовательный, заставил Джарвина ускорить шаг и неловко схватиться за ручку. Скрип двери заполнил все пространство и без того тесного фургона. На пороге юноша ожидал увидеть служащего в такой же как у Старца фиолетовой мантии. Но посетитель был одет в черное, да еще и щеголял в широких брюках строгого кроя, что никак не выдавало в нем сотрудника Корпорации Воображения. Да и возраст у него, откровенно говоря, неподходящий – посетитель был хоть и суров и бородат, но ему даже с натяжкой не дашь больше тридцати пяти лет. Таких юнцов в служащие не берут.

– Приветствую вас, – заговорил глубоким низким голосом незнакомец, – Джарвин, полагаю? Разрешите представиться, меня зовут Иль. Я к вам по делу.

– По какому?

– По частному. Не будете ли вы так любезны пригласить меня внутрь? Боюсь, мой вопрос требует приватного обсуждения.