Украсть мечту

Солнце начало клониться к закату, и для них это стало сигналом к тому, что пора возвращаться и приступать к поискам. Прежде чем отправиться домой, они зашли на ужин в небольшую, но невероятно уютную пиццерию, и Олег пришел от нее в такой восторг, что они взяли еще одну пиццу с собой.

Слава заехал за ними почти сразу, и вся компания вскоре устроилась в машине.

– Ну что, готовы к путешествию? – бодро спросил он, когда они тронулись.

– Были бы не готовы – не поехали бы, – буркнул в ответ Олег.

– Теперь уже поздно выпрыгивать за борт. Начнем с ближайшей клиники. У меня там много друзей, к палатам нас пустят. Но на все про все у нас не больше часа. Камеры на это время выключат.

– А там камеры есть? – удивленно спросила Вероника.

– Конечно, есть, это же психиатрическая клиника, а не детский садик. Мало ли что может случиться.

Небо стало совсем темным, насколько это вообще возможно в Москве. Пока Вероника тихо переговаривалась со Славой, Олег отвлекся от дороги и залюбовался ночным городом. Он уже успел соскучиться по Москве, хотя раньше был уверен, что недолюбливает этот город. Но за окном автомобиля мелькали до того привычные и родные пейзажи, будто он вырос среди них, а не в далеком изнаночном мире. Было у ночной Москвы особое очарование, как у огромного и величественного зверя, который отдыхал после охоты.

Мелькали торговые центры, автосалоны, гипермаркеты и придорожные кафе быстрого питания, мелькали, заливаясь огнями и зазывая посетителей. А они неслись мимо них все дальше и дальше, увлекаемые в ночь своей грустной миссией. Грустной – потому что им придется отнять у человека мечту, если, конечно, удастся ее разыскать.

Чем больше Олег размышлял о жизни Ли, тем меньше он понимал, как ей удалось не сойти с ума в этой круговерти. Он знал ее, знал ее доброе сердце и ранимую душу, пусть все это прикрывалось напускной самостоятельностью и ярым профессионализмом. И именно ей как никому другому должно быть тяжело красть мечты. И все из-за него. По его вине ей пришлось уйти в отставку и выживать таким способом. Если бы только он мог тогда быть умнее, если бы он мог увидеть истину за пеленой слепой ненависти.

Дома мелькали за окном и с шелестом уносились в прошлое. Как ушла в прошлое его ненависть, а вместе с ней – и любовь. Его душа теперь была свободна. Свободна и пуста. И ему придется наполнять ее заново, вливать в нее новый смысл. И пусть первой порцией этого смысла станет помощь тем, кого он ранил. И главная из них – Ли. Первое и самое важное имя в списке. И он поможет ей найти эту безумную мечту, чего бы ему это ни стоило.

– Долго нам еще ехать? – спросила Вероника, обращаясь к Славе.

– Минут пять, если за поворотом не встрянем в пробку.

За поворотом их встретила чистая дорога, так что вскоре машина остановилась на небольшой темной парковке у безликого пятиэтажного здания.

– Приехали, – отрапортовал Слава, – Первая из трех, где я на сегодня договорился.

– Как действуем? – сразу спросила Вероника.

– Заходим со служебного входа, находим Вадика, говорим, что мы пришли и получаем один час без видеозаписи.

Оба стиллера понимающе кивнули и одновременно покинули машину. Олег чувствовал, что его тело начинает работать в собственном ритме, будто вообще не замечает, что внутри сидит другая душа. Скупые и точные движения возникали сами собой, стиллер их не продумывал. «Любопытный эффект» – подумал он и отправился вслед за Славой.

Они вошли в больницу с торца и отправились на поиски нужного человека. Им оказался невысокий и непримечательный мужчина средних лет. Слава поздоровался с ним и сказал:

– Ну что, как договаривались? Мы на час.

– Годится. Расположение помнишь?

– Лучше освежи, чтобы не спутал.

– На третьем общие палаты, четвертый с пятым – двухместные и одноместные, а на шестом наблюдательные.

– Спасибо, понял.

– Тогда идите. Но смотри, через час врубаю камеры, без обид.

Слава уверил знакомого, что никаких обид быть не может, и они отправились на третий этаж. Там Вероника достала из кармана льняного пиджачка колбу, брызнула себе на лицо и болезненно поморщилась.

– Ты как? – участливо спросил Олег.

– Жжется немного. Так, ерунда, – только и отмахнулась она.

После ее слов в воздухе возник сияющий фиолетовый шар и неспешно поплыл по воздуху. Стиллеры двинулись следом. Пока они проходили этаж, сердца у них замирали перед каждой дверью, у которой притормаживал шар. Но раз за разом их ждало разочарование.

Следующие два этажа ничем не отличались друг от друга, а шар все так же останавливался у дверей, но после плыл дальше. Ожидания стиллеров заметно снизились. Последний этаж, на котором располагались наблюдательные палаты, тоже не вызвал у шара никакого интереса. У последней двери путеводное сияние исчезло.