Храпешко

Потом, принеся новые горячие напитки в другом стеклянном сервизе, Миллефьори рассказал свою историю о том, что после смерти Отто все стало быстро приходить в упадок, и что Мандалина, может быть, и могла бы наладить работу, если бы не этот проклятый Гуза, который все время крутился около… и поэтому Миллефьори собрал манатки и возвратился туда, откуда пришел.

— Здесь тебе будет хорошо! Я лично… — сказал Миллефьори… — сделаю тебя коммивояжером.

— Что это такое?

— Будешь продавать нашу продукцию… по всей округе.

— Согласен, — сказал Храпешко, — и так грудь у меня сохнет, да и второй глаз медленно, но верно мутнеет.

64

Следующие несколько лет Храпешко провел как коммивояжер. Чтобы не было скучно, он постоянно рассказывал своему сыну Бридану о захватывающих приключениях, случившихся с ним во время его путешествий. Бридан даже спрашивал себя иногда, как же Храпешко удалось так повидать мир, когда он постоянно находился рядом с ним.

Вот некоторые из них.

— Если ты когда-нибудь приедешь в Калькутту, то, как выйдешь из города с восточной стороны, пройдешь две-три деревни и в лесу, в нескольких километрах оттуда, увидишь древний храм, скрытый от посторонних глаз густой листвой высоких деревьев, в котором живут несколько десятков отшельников. Попроси их позволить остаться у них переночевать. Они, как того требует их религия, удостоят тебя самых высоких почестей. Расскажут тебе о своей подвижнической жизни, и ты будешь весьма удивлен и, главное, благодарен им за их гостеприимство. А когда придет время ложиться спать, не смей даже глаз сомкнуть, лежи и жди, пока все не уснут. И будь внимателен! Они встают рано, до рассвета, так что кто-нибудь может заметить, что ты не спишь. Значит, глаз не смыкай, а когда ты почувствуешь, что все спят и не шевелится ни одна живая душа, только духи их предков в виде пальмовых листьев колышутся на ветру, тихо встань. Встанешь и пойдешь к священной комнате, в которую тебя не водили, потому что вход чужестранцам туда запрещен. И ты как чужестранец не должен туда входить. Так вот, когда ты тайно войдешь в эту комнату, а найдешь ты ее легко, потому что все коридоры в этом храме ведут к ней, то посередине ты увидишь большую статую Кришны… нет, извините, Будды с пузом. То есть с животом. Этот Будда широко известен, потому что глаза у него сделаны из наилучшего стекла опалового и изумрудного цвета. Хорошо посмотри на эти глаза. И запомни их. Потому что эти глаза — мои.

— Ох, какая удивительная история, — восторгался сын. — Расскажи мне, как это было.

— Эх, как было. Так получилось, что те монахи иногда не смотрели, как надо, за своим Буддой, потому что были, заняты повседневной деятельностью в храме. Какие-то воры, воспользовавшись благоприятной ситуацией, украли глаза Будды. А эти глаза обладали целительной силой. Ну так вот, как ты знаешь, я как коммивояжер и представитель производителей стекла, из Центральной Европы как раз тогда находился в Калькутте, а было это в то время, когда индийцы были не слишком благосклонны к английскому правительству, которое, как ты знаешь, эксплуатировало их в хвост и в гриву. Там была какая-то женщина, которая в то время выработала некую позицию в этой связи, но не лови меня на слове, не припомню, как ее звали. Во всяком случае, индийцы считали, что именно англичане украли глаза Будды из мести, или еще из, кто знает, каких, может быть, музейных соображений, и сильно обозлились на англичан, можно было даже предположить, что этот неприятный инцидент еще больше обострит отношения между двумя странами. Как бы то ни было, я был там и добровольно согласился успокоить страсти, предлагая сделать пару новых глаз для Будды.

— Никто не может сделать такие глаза, потому что они исцеляют. — Так они сказали мне.

— Я обладаю такой способностью, — сказал я им, — своим собственным дыханием, с помощью которого я соберу всю энергию Вселенной, я создам такое исцеляющее стекло!

Понятно, что индийцы приняли мое предложение, но при условии, что в производстве стекла примет участие Вайшанкари Баба, деятель искусства, гордость индийцев тех краев. Я согласился и не пожалел об этом, потому что многому научился у этого Вайшанкари.

На следующий день мы приступили к работе.

Развели огонь под финиковыми пальмами.

В костер положили камни из древних храмов и разожгли такой огонь, что его было видно из центра города. Потом я сделал смесь соды и кремния, которые, как торговый представитель, всегда возил с собой для презентации.

Главным, как всегда, было выдувание. Я полностью сконцентрировался, сделал несколько глубоких вдохов, которым научился у Отто и у Шакира, и еще у одного учителя из Индии, о котором я тебе не рассказывал. Мне удалось сделать один глаз из чистого опалового стекла такой красоты, что сам Вайшанкари подивился. Когда пришла его очередь, он не стал набирать в легкие воздух, но попросил три дня и три ночи, а может быть, два дня и две ночи, или даже двенадцать, не помню, чтобы, постясь и медитируя, сидеть на вершине скалы у дороги. После этого он вернулся и начал читать девять мантр, в том числе, эту, в которой говорится:

О, Господин мой, Вседержитель живого. Твое, истинное лицо сокрыто под Твоим ослепительным блеском. Прошу Тебя, сними свое покрывало и покажись Твоему чистому Бхакте.

Вот это и был ключевой момент, после него он выдул стекло и создал глаз Будды с божественными свойствами.

Должен признать, что издалека оба глаза Будды совершенно неотличимы, но если ты когда-нибудь попадешь туда, то, возможно, сможешь увидеть разницу. Мой глаз содержит чистую мировую энергию, а глаз Вайшанкари божественные свойства.

Когда оба глаза смотрят вместе на какого-нибудь человека, то по телу этого человека проходят некие странные токи, и говорят, по крайней мере, я слышал такое от людей, которые были там после меня, что многие больные, особенно у кого что-то не в порядке с глазами, проведя ночь в храме, излечились.

— А почему ты, отец, не излечился? — спросил мальчик, глядя на бельма на глазах Храпешко.

Храпешко немного смутился, отошел в сторону, нахмурил лоб и сказал, что должен был немедленно вернуться в Венецию. Если бы он остался там еще немного, то, безусловно, излечился бы. Но не исключено, что когда-нибудь он снова поедет туда, а если мальчик хочет, то, может быть, они поедут вместе, и тогда, конечно, он излечится.

65

— А если ты приедешь в Египет.

В музей в Каире.

Там увидишь обширную коллекцию стеклянных предметов из Сирии. Лампы, стаканы, флаконы для хранения жидкостей с прекрасным дизайном. Некоторые из них привезены из Фустата и Самарры, некоторые из Антиохии, Алеппо и Дамаска. И не удивляйся, что Дамаском может быть назван какой-нибудь материал. Конечно, это стекло последнего времени, но и раньше лучшее стекло, перед которым даже испанцы снимали шляпы, называлось дамасским стеклом или стеклом из Дамаска. Но точнее всего сказать — сирийским стеклом.

Так что я мог бы начать рассказ об этом приключении со слов: если ты приедешь в Сирию, но приходится говорить о Каире, потому что только там, в этом музее есть несколько экземпляров, которые…

…мне приснились!

Ладно, скажи, как может присниться то, что ты никогда не видел, а я скажу тебе, что это все равно, что спрашивать, как сны могут предсказывать события, которые потом действительно происходят. Конечно, даже сегодня, когда я об атом вспоминаю, мне не все понятно, потому что, как всегда бывает в таких случаях, я не уверен, действительно ли я сделал эти стеклышки, или все это мне приснилось. Но подожди, сначала послушай, что я скажу, а уж потом суди и делай выводы.

— Еще одна интересная история?

— Конечно… конечно!

— Так вот, однажды, когда я работал у Отто и делал из стекла фигурки животных, а еще брошки и всякие мелочи из дорогого стекла, мне было видение. Ты знаешь, у меня всегда бывают видения, когда я слишком увлечен работой, а если ты не знал, то теперь я тебе об этом говорю, чтобы ты знал, с кем имеешь дело. Отто говорил, что видения — это Божий дар. Так вот, у меня было видение, во время которого я неудачно упал и повредил глаза или что-то вроде этого. Во всяком случае, в этом моем видении я узрел несколько вещей, которые к тому моменту, когда пришел в каирский музей, очень хорошо помнил. Это был набор из трех ламп, с деланных в трех различных техниках, трех различных способах производства и, конечно, в трех различных цветах. Одна из них была выдута в форму, вторая сделана в цилиндрической технике, а как была сделана третья, я бы не знал, как ответить, даже если бы меня спросил сам Господь. Самое странное то, что я тогда был богатым сирийских торговцем драгоценностями, который случайно зашел в одну лавку… увидел эти три лампы, которые мне сразу понравились как замечательный подарок для моих трех жен. Три лампы и три жены. Да, да, не удивляйся, я был тогда женат на трех женщинах, которых одинаково любил и уважал, и надеялся, что и они меня также. Как бы то ни было, в этих кусочках стекла было какое-то волшебство. По краям у них проходили золотые жилки, а сами они пахли какими-то старинными ароматами и восточными специями и приправами. Одна светила желтым огнем, другая красным, а третья синим. Точно как цвета моих трех жен. В то время я не выносил серости.