Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен

Какой жестокий и глупый мир. «Я изменю его. Должен изменить! Ради всех…», – Аменир попробовал сжать кулаки, но дрожащие пальцы не слушались его. Этикоэл ничего не смог сделать с этим миром, другие великие реаманты, его учителя и учителя учителей – никто не смог. Стоит ли талантливому недоучке вообще пытаться? Возможно ли изменить реальность настолько, чтобы люди были добрее, чтобы никто не голодал и не испытывал боли, чтобы везде воцарились счастье, любовь и покой?

«Какой же путь создания лучшего мира я должен был найти, мастер Этикоэл? Дайте же мне ответ!», – мысленно взмолился Кар, обессиленно опустившись на землю. Он посмотрел в сторону размахивающего руками Мирея, который был просто в бешенстве, и пятившегося назад Ерома с фиолетовым от волнения лицом. Их спор продолжался, а страна, не успевшая восстановиться, вновь начала рушиться. Если бы один из них сейчас убил своего оппонента, все закончилось бы относительно быстро и мирно – смерть одной правды даст право на жизнь другой. Но Сил руководствовался честью и был твердо уверен в своей правоте, поэтому не собирался марать свои руки кровью жалкого марийца, которого он и соперником-то не считал. А По-Геори просто не мог убить комита колоний или отдать преступный приказ своим телохранителям, ведь его самое грозное оружие – хитрость, невиновность и непричастность к каким-либо делам Комитета. Наместник был абсолютно чист и являлся законным представителем королевской власти в Еве – последней провинции Алокрии, где еще сохранилось хоть какое-то подобие порядка, ведь Мария погребена ирреальными ветрами, а Илию растерзали сектанты и фармагулы. Ером По-Геори – политика и закон. Мирей Сил – честь и правда. А страдать снова будет народ.

– Вы можете их остановить? – спросил Аменир, взглянув на Шеклоза, который оставался до омерзения спокойным.

– Могу.

– Без убийств! – поспешно добавил реамант, заметив хищный блеск слюны на острых зубах шпиона. – Уже достаточно пролито крови. Хватит смертей, не надо никого убивать.

– Это уже сложнее. Но все равно возможно, – кровожадный оскал Шеклоза вновь стал обычной жуткой улыбкой. – Впрочем, я и сам устал от бесконечного кровопролития. Буду действовать иначе.

– Как?

– Что-нибудь придумаю, как обычно, – глава Тайной канцелярии небрежно развел руками, а затем многозначительно посмотрел на Кара. – Но для начала мне надо как-то выжить. Вы ведь помните о моей небольшой просьбе, уважаемый реамант?

Аменир помнил и даже успел придумать, как уберечь Шеклоза от неминуемой расправы. Все-таки Мирей ни за что не отпустит его. А после того, как реамант услышал неуместный спор у купола, стало понятно, что и Ером вынашивает какие-то свои планы, в которых определенно нет Мима. Во всяком случае, живого.

– Вы точно решили уйти? – на всякий случай спросил Аменир.

– Мне нужно скрыться на некоторое время, – уклончиво ответил шпион. – Но не переживайте, с вами останутся мои люди. Ваша жизнь будет в безопасности, вы сможете связаться со мной, они даже выполнят любой ваш приказ. Если он не идет вразрез с моими инструкциями, конечно же…

– Постойте, постойте, – перебил его реамант. – Вы приставляете ко мне агентов Тайной канцелярии? Это… слежка?

– Это опека. Не беспокойтесь, они не причинят вам никаких неудобств, – улыбнулся Шеклоз. – Так вы поможете мне?

– Да, конечно помогу, – спохватился Аменир, поняв, что так до сих пор и не дал положительный ответ. – Пыль в кратере обладает удивительными свойствами, которые можно использовать, чтобы обмануть человеческий глаз. Она, если куб показывает верные данные рядом с куполом, похожа на рассыпчатую темноту, созданную воздействием ирреального, а темнота есть не что иное, как…

Глава Тайной канцелярии поморщился, вполуха прислушиваясь к изысканиям и теориям реаманта, и достаточно резким жестом оборвал его на полуслове:

– Пожалуйста, давайте опустим подробности.

– Да, хорошо, – покорно согласился Аменир. – Если суммировать все вышесказанное – я скажу всем, что вы погибли в момент прорыва оболочки купола, а сам скрою вас на время от человеческих глаз, воспользовавшись свойствами ирреальной пыли. Почти как в сказке о детях, которые становились невидимыми, когда посыпали себя волшебным порошком.

– Не знаю такой сказки.

– Да?.. – юноша почувствовал себя очень неловко. – Ну, она интересная…

– Не сомневаюсь, – Шеклоз неспешно прошелся взад-вперед, изредка поглядывая на ирреальную рощу вокруг кратера. – Я смогу незамеченным добраться до тех… деревьев?

– Да. Наверное, даже немного дальше. Но не забывайте, что порождения ветров могут вас увидеть, почувствовать, или как там они еще ищут себе жертв… Вы не боитесь погибнуть там?

– Что-нибудь придумаю. Как обычно, – задумчиво пробормотал шпион.

Перед ним открывались не самые радужные перспективы, но оставаться здесь – самоубийству подобно. Конечно, Мим мог бы убить комита колоний, выпотрошить наместника Евы, а затем, если он еще останется в живых после стычки с телохранителями Ерома, попытаться сбежать, прорываясь через ряды солдат отряда Комитета, у которых есть инструкции беспощадно истреблять всех безумцев, сошедших с ума от восприятия ирреального. Ведь глава Тайной канцелярии будет в их глазах именно таким психом – ни с того ни с сего бросился с оружием на людей. Кто он, как не безумец? Впрочем, все оставшиеся в живых шесть десятков бойцов на него не набросятся одновременно, так или иначе Шеклоз успеет прирезать двух-трех ополченцев или неуклюжих стражников, а затем убежать в чащу под свист летящих в спину арбалетных болтов и стрел, но, честно говоря, его уже тошнило от запаха крови невинных людей. Всему есть свой предел.