Страница 180 из 180
– Я пытался подвести тебя к необходимому решению, сохранив чистоту фантазии, – вздохнул старик. – Это невероятно сложно, но мне бы все удалось, если бы ты не оказался одновременно слишком хорошим человеком, чтобы разрушить этот мир, и недостаточно хорошим, чтобы пожертвовать своей человечностью ради лучшего мира. Поэтому у меня ничего не вышло, и твое обучение закончилось столь печальным образом.
– Но я… да, я понимаю, – с трудом выговорил юноша, тщетно пытаясь мысленно возразить себе. – Неужели это правильный путь?
– Это единственный возможный путь. Пойми, мне ведь тоже пришлось многим пожертвовать. Я не чудовище и не маньяк, чтобы страдания и смерти людей приносили мне удовольствие. Но ведь и без меня они точно так же страдали и умирали. Ты собственными глазами мог наблюдать трагедию Алокрии, порожденную человеческой низостью. Но мир не ограничивается нашей страной, в нем есть такие края, где все намного хуже, где уже давным-давно царят бессмысленное кровопролитие и дикость цивилизации. Давно пора положить этому конец. И гражданская война подтолкнула меня к верному решению.
– Я запутался…
Способ прост, он лежал в основе всех величайших актов творения. Уничтожение ради созидания. Ничто не возникает из ничего, жизни последующей предшествует жизнь предыдущая. Это естественно. Но настал момент, когда один человек взвалил на себя обязанности судьбы и решил создать лучший мир. «Очень похоже на рассуждения мастера Шеклоза, – мелькнула мысль в голове Аменира. – Швырнуть Алокрию в кровавый водоворот гражданской войны, чтобы вывести страну из счастливого застоя и построить на ее руинах идеальное государство… Я помню его слова, он надеялся, что я никогда не пойму его. Но, кажется, я понял…»
Молодой реамант испытал чувство, сходное с тем, которое посетило его в ирреальной роще у купола, когда он разглядывал деревья, сотканные из эха реальности и его отражения в ирреальном. Они представляли из себя сгустки хаотичной энергии с привязкой к действительности и потенциалом невозможности. Тогда Аменир понял, что настоящее дерево можно восстановить, или, правильнее сказать, пересоздать. Пересоздать, сделать лучше оригинала…
Пути назад уже нет. Как и сказал Этикоэл – возвращаться некуда.
– У меня всегда была собственная идея, моя чистая фантазия, – собравшись с силами, произнес Аменир после продолжительного молчания. – Лучший мир. Я вижу, знаю и чувствую его. И сейчас он для меня более реален, чем вся наша действительность. Я одержим своим лучшим миром, все это время я жил в его тени, но так и не нашел путь к нему. Не нашел лишь потому, что это для меня не столь важно. Я понял это, понял все. Моя фантазия – лучший мир. И я готов направиться к нему любым путем.
Этикоэл уже вернулся к работе над механизмом и не сразу понял, о чем говорил его ученик. Оторвав взгляд от изящного скелета машины, которая должна будет подготовить реальность к пересозданию, старик, раздраженно поморщившись, посмотрел на Кара.
– Чего?
Емкий вопрос прозвучал из уст великого реаманта так, словно он был адресован пропитанной пылью пустоте кабинета, а не живому человеку. Впрочем, Аменир в его нынешнем состоянии действительно был ничем…
– Вы помните, что я сказал, когда решил поступить к вам на факультет реамантии? – хрипло спросил юноша, уставившись немигающим взглядом в потолок.
– Я похож на идиота, чтобы всякий невнятный бред каждого встречного соплежуя запоминать? Небось промямлил чушь какую-нибудь, как обычно, – проворчал Этикоэл, отвернувшись от ученика.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, в которой вели свой особенный диалог металлический скрежет сооружаемого механизма и редкие ругательства Тона в монотонном потоке старческого бормотания.
– Помню, – внезапно ответил Этикоэл, не отрываясь от работы. – Ты сказал: «Я хочу изменить мир к лучшему».
– И я все еще хочу это сделать.
Пожилой реамант вздохнул, медленно поднялся из-за стола и подошел к кушетке, на которой лежал истощенный Аменир. Внимательно осмотрев едва дышащего юношу, Этикоэл снисходительно покачал головой.
– Все равно мой план уже слишком сильно отошел от первоначального замысла. Благодаря тебе и остальным придуркам из Комитета, – пробурчал старик и неопределенно махнул рукой. – Для начала приведи себя в порядок и отдохни. Ты и так бесполезен, а в состоянии никчемной развалюхи еще и мешаться будешь. В общем, восстанавливай энергию, у нас много работы.
Аменир слабо улыбнулся и закрыл глаза.
Раздраженно ругаясь, Этикоэл вернулся за стол и продолжил работать над механизмом, не забывая посылать в адрес ученика язвительные замечания и проклинать Комитет. Старый реамант был очень сильно раздосадован своей неудачей, но все же он был рад присутствию Аменира. Если представления юноши о лучшем мире действительно так реальны, как он говорил, и если его фантазия чиста, то он в самом деле способен на многое. Терять все равно уже нечего. И возвращаться некуда.
– Если что, сделаю его источником энергии искажения реальности, – Этикоэл перевел задумчивый взгляд с полуразобранных кубов на своего изнуренного ученика. – Сгодится. Причем ее можно извлечь и из мертвого тела…
А Аменир Кар лежал на заваленной книгами, свитками и прочим хламом кушетке и спал, укрывшись краем серого покрывала, отсыревшая ткань которого кишела постельными клопами. Но для молодого реаманта это был самый спокойный и приятный сон за все последнее время, кошмарная действительность выпустила его из своих цепких лап.
Никто не умер напрасно. Когда-нибудь Аменир обязательно встретится с ними в лучшем мире и поведает им невероятную историю.
Конец
Конец