Страница 141 из 180
Уму непостижимо, какие ужасы способен оживить загадочный купол, вторгшийся в реальность. Да, мир никогда не был идеален, для многих он вообще оборачивался настоящим адом, но ведь всему был предел. Однако ирреальные ветры стерли все возможные границы и породили хаос, который размывал реальность и мелкими песчинками уносил ее в бурлящую бездну. Аменир видел это и чувствовал. Безобразные существа, невозможные смерти, изуродованная природа, искаженное пространство – скоро от всего настоящего останутся лишь жалкие огрызки, обмылки, щепки и обрывки. Мечты о лучшем мире осыпались прахом, медленно оседающим на темно-фиолетовую пыль под ногами реаманта.
– Чего стоишь тут грустный-грустный, а?
Кар вздрогнул от неожиданности, услышав бодрый голос Тормуны, которая стояла у него за спиной и с любопытством рассматривала куб из-за плеча реаманта. А он даже не заметил, как опять зачем-то высвободил его из ладони.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Аменир. – Ты разве не должна быть рядом с Ачеком?
– С ним скучно, – сектантка обиженно надула губки. – Он меня постоянно оберегает, туда, мол, не ходи, сюда не ходи, стой тут, бей того… Мелкой надоело. Сам, небось, от пустых смертей избавляется, а мне не дает! И ведь даже на доводы принцессы не обратил внимания! А она марийка, понимаешь? Марийка! И он мариец. Они поженятся и у них будут дети. А он меня не пускает драться с уродцами-уродцами!
– Просто Ачек заботится о тебе. Видимо, ты ему очень дорога, – смущенно пробормотал реамант.
– Дорога-а-а? – задумчиво протянула Тормуна. – Насколько дорога, если деньгами? Нет, я в деньгах ничего не понимаю… В шагах! Насколько я ему дорога, если мерить шагами?
Юноша задумался над ее словами. Он прекрасно понимал, что диалог получался каким-то очень странным, постепенно перерастающим в размеренный бред. А если вспомнить, что позади них ирреальной энергией полыхал купол, а впереди смешались в кровавой неразберихе люди, чудовища и мертвецы, то беседа реаманта и смертепоклонницы становилась слишком… какой? Аменир так и не смог придумать подходящее определение или просто не хотел вникать в ситуацию. Честно говоря, в разговоре с Аной он тоже не находил никакого смысла, но все же зачем-то ответил:
– Двадцать… три.
– Двадцать три шага? Это много-много? Мелкой хватит на жизнь? Принцесса На-Резка будет жить в достатке?
– Наверное.
– Решено! – заявила щуплая сектантка и воодушевленно взмахнула кинжалом, едва не распоров Амениру бок. – Я продам себя Ачеку, а потом ограблю Мелкую и выкуплюсь! Ой, что-то не так… Я продам Ачека и выкуплю у себя Мелкую, чтобы продать… Нет, опять…
В дребезжащем воздухе пронеслось эхо истошного вопля, явно принадлежащего человеку. Крики ужаса, яростные возгласы, стоны раненых и хрип умирающих доносился со всех сторон, но конкретно в этом случае было что-то особенное – Аменир понял, что вопля еще не было, хотя он прекрасно его слышал. Похоже, ирреальное сводило его с ума. Быть может, тогда он сможет на равных пообщаться с Тормуной…
– Скажи, Аменир… Тебя ведь Амениром зовут?
В голосе сектантки что-то изменилось. И внешне она стала выглядеть намного старше, когда с ее лица исчезла широкая улыбка, а безумный блеск в глазах померк. «Она так несчастна…», – подумал реамант, проникшись к ней малопонятной ему симпатией.
– Да, – спохватившись, ответил он.
Тормуна очень сильно хотела что-то спросить у него, но продолжала молчать, все глубже погружаясь в редкое для нее настоящее чувство – печаль. Наконец она спокойно улыбнулась и негромко сказала:
– Ничего. Так, глупость какая-то в голову пришла. Не обращай внимания.
В следующее мгновение Ана стремительно побежала в самую гущу схватки, оставив недоумевающего Аменира позади.
– Девочка просто беспокоится за того парня, с которым они постоянно вместе ходят, – меланхолично произнес Демид, до сих пор сидящий рядом с Коваленуапой. – Она хотела спросить тебя, справитесь ли вы с куполом. От этого ведь зависят и их жизни.
– С чего вы так решили?
– Не знаю, – лениво пожал плечами фасилиец.
Несмотря на подобное объяснение, у Аменира почему-то совершенно не возникло сомнений в словах моряка. Но тогда почему Тормуна убежала? Неужели реальный мир для этой щупленькой девчушки так ужасен, что она боится всего связанного с ним? В том числе и своих последних настоящих чувств – печали и… любви.