Дорога в Эсхатон

Георг опять застонал и закрыл голову руками. Пилевич поставил пустой бокал на столик и потянулся к бутылке.

- Я чувствовал, что что-то произойдёт! - глухо заговорил Георг. - Всё повторяется, как в кривом зеркале: моя жена беременна, а я улетаю к чёрту на рога и неизвестно когда вернусь!

Пилевич глотнул коньяк прямо из бутылки.

- Моё сердце разрывается от боли, от невосполнимой потери....

- Пап, какой потери? - недоумённо спросил Артём. - Мы же все живы и здоровы.

- Сынок, я тебя не увидел младенцем, а теперь и дочку не увижу! - по щеке Проквуста скользнула слеза.

К нему подбежала Елена, обняла, прижала голову к груди.

- Дорогой, мы будем тебя ждать, и ты будешь знать, что здесь твой дом,- она приподняла его голову, взглянула в печальные глаза. - Правда?

- Правда.

- А потом, - продолжила Елена, когда ты вернёшься, мы с тобой поговорим на счёт следующего младенца.

- Обещаешь? - улыбнулся Проквуст.

Артём хихикнул, Георг повернул к нему голову и нахмурился.

- Пап, мам, да я только 'за'!

- А тебя никто не спрашивает!

- Да, сынок, ты ведёшь себя непочтительно.

- Ну, вот, началось, - проворчал юноша. - Пап, давай маму похитим и погрузим на корабль? Я тебе помогу.

В ответ раздался оглушительный хохот, который дополнился стуком изрядно опустевшей бутылки о столик. Елена всплеснула руками.

- Станислав Львович, тебе же плохо станет!

- Зато сейчас хорошо. С вами без этого, - Пилевич многозначительно постучал по бутылке, - не разберёшься.

Елена чмокнула мужа в щёку.

- Георг, я пойду, посмотрю, как там обед, твоего друга надо срочно кормить.

- Это верно, - закивал Пилевич, - я бы закусил. - Он хотел встать, но вместо этого откинулся на спинку дивана и размеренно засопел. Артём подозрительно посмотрел на отца.

- Пап, твоя работа?

- Пусть поспит, мне он потом трезвый нужен, - он поманил сына к себе. - Иди, обнимемся.

Они крепко обнялись.

- Сынок, - шепнул на ухо отец, - ты понимаешь, какой груз на себя взваливаешь?

- Пока не очень.

- Пойдём, присядем, - они сели на диван, слегка потеснив раскинувшегося на нём Пилевича. - Ты открываешь свой путь.

- Думаешь, у меня будет свой рок?

- Он у тебя уже есть! Ты главное, чаще слушай своё сердце, тогда будешь меньше ошибаться. И ещё запомни, Господь дары без рока не раздаёт.

- Пап, извини, но как же всякие колдуны, ведьмаки?

- Без предназначения, дар превращается в проклятье, источник бед и несчастий и всегда ведёт к поражению.

- Хорошо, я запомню, - Артём запнулся, решаясь на вопрос, Георг терпеливо ждал. - Пап, а ты сам не ошибся?

- Ты о моём вмешательстве во внутренний мир?

- Да.

- Сам подумай, мог ли я его найти, если бы арианцы не преследовали меня?

- Нет.

- Значит, рок привёл меня туда, куда должен был привести, а вот как я его исполнил, это уже второй вопрос.

В кабинет вошла Елена, теперь, когда решение принято, её лицо отражало спокойствие. Она улыбнулась своим мужчинам, потом с удивлением взглянула на спящего Пилевича.

- Со Станиславом Львовичем всё в порядке?

- В полном, я его спать уложил, на пару часов.

- Хорошо, как раз к обеду, - она подошла к ним, обняла и вдруг заплакала. Так они и сидели, обнявшись, пока слёзы не перестали капать из женских глаз. Елена всхлипнула, поцеловала мужа и сына и встала. - Пойду, тоже полежу.

Она виновато улыбнулась и вышла. Отец с сыном переглянулись.

- Пап, - голос Артёма предательски дрогнул, - а вдруг я тебя не увижу?

- Надо верить, сын, а если уж непоправимое случится, то тогда ты - старший мужчина в семье.

- Какой я мужчина?

- Станешь, недолго осталось.

- Пап, я хотел тебя спросить потом, когда-нибудь, но раз уж так всё случилось....

- Говори, что запнулся? - улыбнулся Проквуст.

- Я про княжну....

- Не забывается Ведана? - улыбнулся отец.

- Нет, - Артём покачал головой и густо покраснел.

Проквуст на мгновение улыбнулся.

- Я тебе вот что скажу, сын, полюбишь, благословляю. Так можешь, когда потребуется и матери сказать и во внутреннем мире объявить. Мне Ведана тоже нравится, поэтому, если сладится, не обижай её.

- Да, ладно, пап, я так... - красное лицо Артёма стало пунцовым.

- А я не так! Всё запомнил, что я сказал?

- Ага.

- Манер поднаберись, - поморщился Проквуст, - княжич! - Он встал. - Пойдём сын, в винный погреб прогуляемся.

По пути Артём выглядел задумчивым и сосредоточенным. Георг украдкой наблюдал за ним и поражался, как повзрослел парень после их приключений во внутреннем мире. Едва они вошли в подземное убежище, сын тронул отца за рукав.

- Пап, у меня к тебе просьба.

- Говори, - кивнул Проквуст, подходя к сейфу.

- Пап, сделай мне постоянный переход во внутренний мир.

Рука Георга замерла возле сейфа, в голове пронёсся поток мыслей. Он улетает надолго, может быть, навсегда, как же он мог забыть об этом?! Он медленно повернулся к сыну.

- Ты прав, Артём, я должен был и сам об этом подумать.

Сын радостно заулыбался, а Проквуст вновь занялся сейфом. Отворив толстую дверцу, он поманил сына и показал ему, как пользоваться запором. Артём понятливо покивал и сам закрыл, потом открыл сейф.

- Забудешь код, у меня в столе в конверте, - Георг, вытащил из глубины сейфа старый картонный тубус, достал из него меч и обнажил лезвие. - Преклони колени, сын! - Артём опустился на колено, Георг опустил на его плечо лезвие и громко спросил: - Меч заветный, готов послужить этому отроку, пока я в отъезде буду?

Меч вдруг так сильно задрожал в руке Проквуста, что чуть не выскочил.

- Возьми! - скомандовал он, Артём принял меч на раскрытые ладони и тот сразу успокоился.

- Вставай, - сын поднялся, не сводя горящих глаз с меча.

- Пап, можно?

- Можно.

Артём отвернулся и уверенно сделал пару боевых движений. Он взглянул на отца, в его глазах плескался восторг.

- Молодец, не зря тренируешься! - улыбнулся Георг. - Дай-ка мне кладенец на минутку. - Артём передал отцу меч, тот выставил его перед собой. - Смотри!

Проквуст пустил из ладони голубое сияние на лезвие, оно сразу засветилось внутренним светом. Георг осторожно провёл перед собой мечом и на скальной стенке убежища образовался глубокий багряный прорез. Ещё несколько скупых движений и от стены вниз начала крениться каменная плита размером в рост человека, она бы упала, но Проквуст вскинул левую руку и аккуратно уложил её на пол. Раздался глухой стук, во все стороны рванулось облако пыли. Толстая глыба лежала у их ног, топорщась вверх массивным хребтом, соответственно в стене виднелся его вдавленный слепок.

- Пап, ну, ты даёшь! - прошептал Артём.

- Это не я, это меч, - улыбнулся довольный Георг и протянул оружие сыну. - Возьми, попробуй сам.

- Пап, у меня не получится.

- Давай вместе, - он обхватил снизу ладонь сына с зажатой в ней рукоятью меча. - Ты, главное, постарайся запомнить.

Рука Проквуста засветилась голубоватым светом, он впитывался в ладонь юноши, делая её розово-прозрачной. Вот из неё просочилась светло-алая капелька в рукоять меча, потом ещё одна, ручеёк быстро превратился в поток, хлынувший на лезвие меча, вокруг него красновато засветился воздух. Георг осторожно убрал свою руку, поток света вокруг меча только нарастал.

- Артём, поравняй плиту, - тихо сказал он.

Сын медленно повёл мечом, чуть замедлился, когда мыслимая прямая от клинка встретилась с камнем, вязко прошла дальше, рука дрогнула и ушла ниже, почти в пол, Артём испуганно отдёрнул руку, свет с клинка исчез, в воздухе кисло пахло жжёным камнем. Он растерянно оглянулся на отца.

- Пап, что это было?

- Чудо, сынок, - Проквуст улыбнулся, - чудо твоего дара. Ты теперь, как и я, сможешь рубить на расстоянии.

- Но у тебя на клинке была голубая вода, я видел!