Страница 14 из 18
Публика в зале Свердловского рок-клуба. Фото Дмитрия Константинова
Впечатления о выступлении 20 июня 1986 года до сих пор числятся среди лучших бегуновских воспоминаний: «Я потом очень долго мечтал пережить то фестивальное ощущение. Мы вышли на сцену и… не люблю я сравнений с сексом или с наркотиками, но тот всплеск адреналина был чем-то похожим. Круто было!»
Десять песен, исполненные «Чайфом» в тот день, вознесли группу в первый ряд безусловных звёзд свердловской рок-сцены. Публика покидала зал в состоянии восторженного обалдения. Когда спустя полчаса ещё не остывший Шахрин вышел на крыльцо ДК, толпа курильщиков встретила его аплодисментами. Улица Володарского не видела ничего подобного ни до, ни после.
Фестивальное жюри тоже поддалось обаянию «Чайфа». Говоря о нём, профессиональный композитор Сергей Сиротин отметил, что «средства традиционные, но иного и не надо… Ничего не убавишь, не прибавишь. Точность – это признак профессионализма». «Чайф» не только получил аттестацию, но и стал одним из четырёх лауреатов. «Рок-н-ролл этой ночи» зрители назвали в числе лучших фестивальных песен.
Володя появился на фестивальной сцене ещё дважды. Во время концерта «Наутилуса» он, уже как полноправный член высшей лиги, подпевал вместе с остальными махрами «Гудбай, Америка, о-о-о». В свой день рождения 22 июня он сверх программы исполнил в дуэте с Мишей Перовым семь песен из «Волны простоты». Решение завершить фестиваль именно так Володя принял чуть ли не в последний момент: «Тогда в свердловском роке была всего пара легенд – "Урфин Джюс" да "Трек". Но "УД" за день до этого, условно говоря, очень жидко обхезался, а "Трек" не выступал вообще. Миша Перов был в зале, и просто надо было предъявить публике живую действующую легенду, такого знакового человека, как Михаил Перов».
Дуэт Шахрина и Перова на I фестивале Свердловского рок-клуба, 22 июня 1986 года. Фото Дмитрия Константинова
Охмуревший после металла предыдущей группы народ с явным наслаждением внимал каждому шахринскому слову и каждому звуку виртуозной перовской гитары. Контакт с залом был полный. Аплодисментами встретили зрители напоминание о годовщине начала Великой Отечественной войны, прозвучавшее перед антивоенной песней «Телефонный разговор». Впрочем, публика бурно приветствовала каждую песню этой короткой, но великолепной программы.
На следующее утро, по словам Шахрина, «Чайф» «проснулся очень известным в очень узких кругах». Кое-кто, правда, продолжал крутить заезженную пластинку о «ленинградских подпевалах» и «недостатке образования». Зря. При всей своей «пролетарскости» «Чайф» был одной из самых меломанских групп города. «Я помню, смотрел рок-клубовские анкеты, – говорит Шахрин, – и почти у всех в графе "Любимая западная рок-группа" стояли "Deep Purple", "Uriah Heep", "Led Zeppelin"… А мы к тому времени "цеппелинами" уже переболели, "хипов" я со всех своих кассет постирал, а к "пёрплам" относился с лёгким отстранённым уважением. Мы-то слушали совсем другую музыку. У меня у первого в городе была полная коллекция "Talking Heads" на виниле».
Иллюстрация из журнала «Свердловское рок-обозрение» № 2, 1986
О своих не совсем стандартных для Урала вкусах Шахрин рассказал в первом в своей жизни интервью, вышедшем в постфестивальном номере «Свердловского рок-обозрения». Беседуя с корреспондентом С. Антивалютовым, лидер «Чайфа» поведал и о проблемах, волновавших группу в середине 1986 года:
«ТВОИ МУЗЫКАЛЬНЫЕ СИМПАТИИ?
Дэвид Боуи, Боб Дилан. Внешней привлекательности в их музыке нет, текстов я на слух не понимаю, но то, что они делают, мне страшно нравится. Из наших – "Аквариум", "Зоопарк", "Кино", "Наутилус".
ЧТО ТЕБЯ БОЛЬШЕ ПРИВЛЕКАЕТ, АКУСТИКА ИЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО?
И то, и другое. Если б меня привлекало что-то одно, мы бы это и играли. В акустике мне нравится её проникновенность, а электричество – это рок-н-ролл, в нём наши корни. Мне нравится рок-н-ролл, это моя музыка, ну а акустический рок-н-ролл играть очень сложно, нужен высокий профессиональный уровень.
КАКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕБЯ СЕЙЧАС ОДОЛЕВАЮТ?
Мы до сих пор не можем найти чёткого звука. То есть коллектив сформировался, но стиль отсутствует. Это самая большая проблема. Ну и ещё, как у всех, нет аппарата, нет даже возможности качественно записаться, а студийная работа – это очень важно.
ЧТО ЖДЁШЬ ОТ РОК-КЛУБА?
Расширения аудитории. Ну и потом, возможность общения с музыкантами, чьё творчество меня интересует. Я, вообще, человек коллективный, мне нравится общаться с людьми».
Ожидания Шахрина сбылись: «Я помню невероятное ощущение каких-то надежд, новых событий, эмоций. То ты встречаешься с писателем, то ты встречаешься с кинорежиссёром, пусть даже они молодые и пока никому не известные. То ты встречаешься с философом из университета, то с гениальным технарём, то с гитарным мастером, то с музыкантом. От всех этих тогдашних встреч навсегда сохранилось замечательное послевкусие». Бегунов вторит коллеге: «Мы узнали, что есть куча всяческих коллективов. Наладили общение с неформальными объединениями в Питере, в Москве, в Новосибирске. Коля Грахов окружил себя кучей людей, которые что-то понимали, и в рок-клубе постоянно проходили какие-то семинары. Нас всех всё время учили… чему-нибудь и как-нибудь. Некое структурирование нужно раздолбаям – когда правильные люди в правильное русло направляли энергию многих людей, то получались какие-то правильные вещи, например, рок-фестивали, которые вошли в историю».
Открытие первого сезона Свердловского рок-клуба, 5 октября 1986 года. Фото Дмитрия Константинова
«Фестиваль очень точно расставил все акценты, – подытоживает Шахрин. – Он показал, кто из нас способен быть гастролирующей группой, кто способен держать зал. Коллективы, хорошо выступившие, через полгода поехали по стране». Однако за эти полгода требовалось покорить собственно Свердловск. Фестивальный триумф «Чайфа» видели всего шесть с половиной сотен человек. Городские газеты писали о фестивале мало. Непонятное название смущало редакторов, поэтому команда фигурировала в заметках то как «Чай», то просто как «Группа Шахрина». Читатели заинтересовались, но удовлетворить свой интерес сразу не смогли.
Открытие первого сезона Свердловского рок-клуба, 5 октября 1986 года
Только 5 октября рок-клуб открыл свой первый сезон. На посвящённом этому концерте среди фестивальных лауреатов выступил и «Чайф», впервые исполнивший такие золотые хиты, как «Белая ворона» и «Вольный ветер». В одном из номеров к центральному микрофону в коротком красно-чёрном платье вышла Алина Нифантьева. Для неё Антон написал на стихи Шахрина песню «Акция». Вокальная партия была довольно сложной. Алина блестяще с ней справилась, но зал хлопал несколько недоумённо: это было красиво, но на «Квадратный вальс» походило мало. После концерта к Володе подошёл Илья Кормильцев и авторитетно заявил: «Нет, это не "Чайф"!» Это было всего лишь пятое выступление группы, и что такое «Чайф» – ещё никто точно не знал, но Шахрин прислушался к совету коллеги и избавился от феминистического уклона в своём коллективе. В результате между ним и Антоном пролегла первая трещинка. Алина несколько раз участвовала в записях «Чайфа» как бэк-вокалистка – её тёплый голос делал звучание группы вкуснее. Но молодой супруг не хотел видеть свою жену только «на вторых ролях».