Страница 12 из 18
«Чайф», январь 1986 года: Алина и Антон Нифантьевы, Олег Решетников и Владимир Бегунов. Фото Владимира Шахрина
Бурная организационная деятельность Шахрина в конце 1985 года выделила из тусовки его самого и его группу, хотя музыка «Чайфа» ещё не стала по-настоящему популярной. Это доказал второй концерт «Чайфа» в Свердловске, который случился 11 января 1986 года в институте «Уралтехэнерго». «В первый раз мы сыграли круто, значит, и во второй мы уж точно выступим ещё лучше, – вспоминает свои тогдашние рассуждения Шахрин. – Придумали себе крутые костюмы и решили, что обязательно нужен барабанщик. В зале отловили Володю Маликова, который играл на паре песен "Субботним вечером…" Мы и с Антоном-то в то время репетировали совсем чуть-чуть, а Володе просто на лестнице на коленках показали ритмический рисунок. На концерт пришла немного снобистская публика – послушать "Наутилус" и "Урфин Джюс". Мы не смогли её заинтересовать…» Не помогли ни капитанская фуражка Шахрина, ни детская панамка Бегунова. Зал остался холоден к сырой программе. Да ещё сгорели оконечники в усилителях. Выступление закончилось само собой – всё загудело, запищало, и «чайфы» в печали сошли со сцены. «Как же жестоко мы тогда облажались… После этого сходняка реально стоял вопрос, не тормознуть ли наше участие в будущем фестивале рок-клуба… Но выглядели мы очень круто (в сельском понимании данного утверждения)… Как вспомню, так вздрогну…» – до сих пор переживает Владимир Бегунов.
Лена Шахрина работала младшим научным сотрудником в Институте технической эстетики, значительная часть коллектива которого присутствовала на концерте. На следующий день она услышала обсуждение: «"Наутилусы" – красавцы, "Урфин Джюс" мощно сыграл, а "Чайф"-то – говно нереальное и через полгода никто их и не вспомнит». Приговор был единогласный. «У Лены-то моей уши скрутились, только бы никто не сопоставил фамилии её и мою, – улыбается спустя 30 лет Шахрин. – Этот провал оказался полезен. Он помешал зародиться эйфории по поводу собственной значимости. С тех пор мы очень иронично относимся к себе, к нашей музыке, публике. Есть ощущение, что и нам, и публике это нравится».
Концерт в «Уралтехэнерго», 11 января 1986 года. Фото Дмитрия Константинова
Концерт в «Уралтехэнерго», 11 января 1986 года. Фото Дмитрия Константинова
Это было единственное провальное выступление группы «Чайф». Удар был силён, но не смертелен. Горевать было некогда – дело шло к открытию рок-клуба.
Глава 3. Шабенина[2], лети! (1986–1987)
В течение 1985 года «Чайф» вместе с музыкантами других свердловских групп принимал участие во всех событиях, связанных с борьбой за право иметь легальный статус. На тот момент в Ленинграде уже 5 лет действовал рок-клуб, и свердловчанам хотелось того же. Сегодняшнему читателю необходимо пояснить, что рок-клуб вовсе не был клубом в нынешнем значении этого слова. Возможности для встреч и общения у музыкантов и так существовали. Зарегистрированный властями рок-клуб давал непрофессиональным артистам некий официальный статус, без которого никто в Советском Союзе не имел права заниматься полноценным творчеством. Чтобы выступать перед публикой, любому коллективу, будь то народный хор, джазовый оркестр или рок-группа, требовалась аттестация, то есть бумага с печатью о том, что его профессиональный уровень достаточен для концертов перед широкими народными массами. Кроме того, на каждую песню, написанную не членами Союза композиторов и Союза писателей, нужна была так называемая литовка – подтверждённое подписями ответственных лиц и печатью соответствующего учреждения свидетельство, что в тексте песни и даже в её мелодии не содержится ничего, идущего в разрез с идеями социализма. Получить эти волшебные бумажки одинокая любительская рок-группа попросту не могла – с музыкантами, не имеющими официальной структуры за спиной, органы власти и культуры даже не разговаривали.
На крыльце здания рок-клуба, апрель 1986 года. Фото Анатолия Ульянова
Ленинградский рок-клуб смог решить бюрократические проблемы тамошних групп, и с Уральских гор нечастые концерты в небольших питерских ДК казались настоящим рок-праздником. Завидовали ленинградцам страшно – жить без концертов, без непосредственной реакции публики артист не способен. Поэтому все свои надежды свердловские рокеры возлагали на открытие рок-клуба и все свои силы направляли на его создание.
Кадры из киножурнала «Советский Урал» № 13, 1986
«Казалось, что вот-вот всё должно зашевелиться, – вспоминает Шахрин. – Вроде только вчера были две – три группы, а сегодня их уже десять, и уже есть Коля Грахов, который может продвигать идею рок-клуба, и уже есть Илья Кормильцев, который может понятно для начальства сформулировать чаяния музыкантов».
Кандидатуру Николая Грахова на пост президента Свердловского рок-клуба «чайфы» активно поддержали. Ключевую фигуру рок-н-ролльной истории Свердловска Бегунов описывает эпически: «Нам всем всегда нужен Гагарин или Чапаев. Коля Грахов – он такой, левым боком Гагарин, правым Чапаев, при этом со взглядом Солженицына…» Шахрин объясняет выбор президента, скорее, в логарифмических терминах: «Мы, музыканты, знали, чего хотели. Но объяснить другим не могли – мозги не так устроены. А когда появился физик с математическим складом ума, он быстро все наши желания и нас самих заменил на иксы, игреки и нолики, составил формулу, и дело закрутилось».
15 марта 1986 года Свердловский рок-клуб был открыт. «Когда нас разрешили, мы на радостях, естественно, напились, – вспоминал Бегунов. – Мы тогда всегда напивались – от радости ли, от горя ли, просто ли рассвет… Мы были дети социализма, мы ни хрена не понимали, что такое администрирование. Мы знали, что надо записать магнитоальбом, а что с ним дальше делать? А рок-клуб открыл какие-то створки». Поначалу это открытие стало событием только для двух сотен музыкантов. О том, что в самом центре города, в доме № 9 по улице Володарского, в небольшом ДК Свердлова, появился рок-клуб, не говорили по радио и почти не писали в газетах.
Широкие массы уральских трудящихся узнали об этом событии из уст Владимира Шахрина. Его слова об «открывшемся недавно рок-клубе» прозвучали с большого экрана – рабочий-строитель, сочиняющий песни, стал одним из героев киножурнала «Советский Урал», 13-й выпуск которого дошёл до зрителей в мае. Его снял молодой режиссёр Алексей Балабанов, поломавший стереотип скучности киножурнала. С большого экрана рассказывали о том, как их не пускают к слушателям, Вячеслав Бутусов, Владимир Шахрин, музыканты «Урфина Джюса». Молодёжь на улицах хотела слушать современную музыку, знала свердловские группы, но не имела возможности их увидеть. Звучавшие «джюсовский» «Контакт», «Мой блюз» Шахрина и «Последнее письмо» «Наутилуса» иллюстрировали трагичную разобщённость музыкантов со своей аудиторией. Заканчивался выпуск надеждой, что создаваемый в Свердловске рок-клуб сможет изменить сложившуюся ситуацию.
2
Аббревиатура, составленная из первых слогов фамилий Шахрина, Бегунова, Нифантьева и Назимова.