Цари-жрецы

— Я не могу рассказать тебе ничего нового — у нас нет возможности обмениваться посланиями, сейчас это слишком рискованно. Последний посыльный из храма, который пришел в мой дом до последнего разлива, был убит на обратном пути, у городских ворот. Счастье, что никто не видел, как он вышел из моего дома! Он имел неосторожность идти в набедренной повязке! Никто из горожан его не знал, тем более что теперь все египтяне стали ааму, поэтому его объявили лазутчиком и побили камнями. Теперь ты понимаешь, почему мы боимся за тебя, да и за себя тоже.

— Я понимаю, — подтвердил Хети, который уже принял решение изменить порядки в городе. — Но расскажи мне о Зерахе. С твоих слов я понял, что он объявил себя правителем этого города.

— Я немного знаю. Люди говорят, что это он поднял свой народ против египтян. Испугавшись, многие египтяне в спешном порядке превратились в ааму. Все, что мне известно, — он провозгласил себя судьей и приговорил к смерти многих несчастных, осмелившихся протестовать против его решений, и тех, кто не захотел отказываться от обычаев своих предков. Поэтому мы живем взаперти и стараемся не давать повода для агрессии.

Хети собрался уходить, однако Сахатор добавил:

— Прошу тебя, дождись ночи, а потом уходи. Когда ты пришел, люди прятались в домах, спасаясь от жары, но теперь на улицах полно народа, и кто-нибудь может увидеть, что ты выходишь из моего дома, — опасности подвергнешься ты сам, да и мы тоже.

Хети согласился сделать так, как просил хозяин дома.

Он не мог знать, что не только Ява видел, как он покидал дворец. Акирум в те дни, когда не мог следить за Хети сам, поручал это верному человеку. Так он узнал, что Хети вышел в город, и послал за ним двух своих сообщников. Стоило Хети войти в дом Сахатора, как один из лазутчиков остался ждать поблизости, а второй побежал с докладом к хозяину. Акируму, успевшему кое-что узнать о жизни Хети, уже было известно, что Зерах — его личный враг. И у Зераха была власть, которой он должен был лишиться с приходом гиксосов. Не мешкая, Акирум отправился к Зераху.

— Знай, что этот Хети, надев набедренную повязку, отправился к одному местному жителю, живущему в египетском квартале, — сказал он Зераху, не тратя времени на условности. Дело в том, что они уже успели пообщаться, и еще тогда Акирум сообщил Зераху, что в лагере гиксосов у Хети есть могущественные враги, поэтому им стоит объединить свои действия и при случае нанести удар. — Твои соотечественники уважают тебя, и достаточно будет твоего слова, чтобы обрушить их гнев на обитателей того дома, объявив их гостя лазутчиком, посланным царем Юга.

Зерах не мог не воспользоваться такой возможностью: стук в дверь дома Сахатора раздался в момент, когда Хети беседовал с хозяевами в тени виноградной лозы, тяжелые гроздья которой уже налились соком. Со стороны улицы доносился глухой ропот толпы. Слуга предусмотрительно решил не открывать. Вместо этого он поднялся на крышу террасы со стороны улицы и увидел у дверей дома враждебно настроенных людей. Заметив его на крыше, один из приспешников Зераха, который, тем не менее, предпочитал прятаться в толпе, закричал:

— В этом доме лазутчик, египтянин, посланный узурпатором трона из Великого Города Юга! Люди видели, как он вошел в дом! Отдайте его нам!

— Я не знаю, о ком ты говоришь, — ответил слуга.

— Позови своего хозяина, этого презренного Сахатора, врага нашего бога Сутека! Пусть выйдет к нам и скажет, если сможет, что мы клевещем на него!

Слуга поспешил рассказать о случившемся хозяину дома.

— Да защитит нас богиня Сехмет! — воскликнул Сахатор испуганно. — Я слишком хорошо знаю этих людей! Если я к ним не выйду, если не открою дверь, они ее выломают, перевернут вверх дном дом и убьют нас. Долго же они ждали, чтобы представился повод ворваться в мой дом! Они хотели этого уже тогда, когда ты, Хети, и твои товарищи бежали из Авариса. Но тогда вас было много, а безумцев, которые желали вашей смерти — мало. А у меня всего несколько слуг, и они не умеют сражаться как воины!

Дверь сотрясалась от ударов — вероятно, в своем рвении снести ее с петель толпа вооружилась тараном.

— Мы можем попытаться бежать через заднюю дверь, — предложил Сахатор.

— Дом окружен со всех сторон, — сказал слуга, который уже успел побывать на крышах всех террас и убедиться в том, что дела плохи.

Сахатор решил, что лучше открыть дверь. Хети пошел с ним в надежде, что им удастся усмирить агрессию толпы. Среди теснившихся у двери людей Сахатор узнал нескольких своих соседей, перешедших на сторону ааму.

Именно к ним он решил обратиться с такими словами:

— Чего вы хотите? Вы ведь меня знаете…

Приспешник Зераха не дал ему закончить.

— Отдай нам человека, который к тебе пришел, если не хочешь, чтобы мы сожгли твой дом и истребили всю семью! — закричал он.

— Я не могу выдать его, он мой гость, а вы знаете, что для нас гость — святое.

— Это лазутчик! Смотрите, на нем египетская набедренная повязка, он нездешний!

И в тот же миг первые камни полетели в Сахатора, который попытался закрыть лицо рукой.

Но Хети, стоявший у него за спиной, уже не мог сдерживать свой гнев. На стене он заметил высокий египетский щит, схватил его и выступил вперед.

Тотчас же человек, требовавший его выдачи, закричал:

— Вот он! Вот лазутчик! Убейте его!

Больше он не сказал ни слова: Хети выхватил из ножен свою саблю и одним движением перерезал ему горло. Зачинщик не ожидал такого молниеносного удара. Сабля Хети мелькала, нанося удары, — то вонзалась в грудь, то отсекала руку, то в кровь рассекала лицо. Те, кто успел взять в руку камень, попытались поразить свою цель, однако Хети отразил удары щитом, а потом, быстрый, словно пантера с берегов Иордана, положил конец их дням. Одному из зачинщиков удалось собрать вокруг себя какое-то количество ааму, но те начали разбегаться. Однако вскоре пришло подкрепление, вызванное Зерахом. Они решительно были настроены убить Сахатора — этого «Египтянина», этого приспешника Озириса, этого слугу Гора, а потом разграбить его добро.

И несмотря на свое военное мастерство, Хети не удалось бы уйти от них живым, но вдруг послышалось конское ржание, крики и звуки ударов хлыста. Замерев от радости и удивления, Хети увидел колесницу и на ней Аснат, которая раздавала удары налево и направо. За ней следовала дюжина колесниц, на которых ехали его товарищи хабиру и некоторые из командиров, подчинявшихся Хети, а за колесницами шла сотня воинов — личная гвардия наследника трона гиксосов.

Толпа стала рассеиваться. Когда колесница Аснат подъехала совсем близко, Хети запрыгнул на нее, успев ударить саблей наглеца, который осмелился напасть на царевну.

— Хети, выходит, каждый раз, как мы встречаемся, мне приходится спасать тебе жизнь! — воскликнула Аснат, когда он встал у нее за спиной, но не обернулась, — она не только держала в руках поводья, но и продолжала наносить удары хлыстом.

— Это потому, что ты и есть моя жизнь, — ответил Хети, прижимая ее к себе.

Однако он не утонул в море любовных переживаний: увидев Зилпу на своей колеснице, Хети крикнул ему:

— Я хочу, чтобы вы арестовали всех этих людей, которые пытались убить приемного сына царя Шарека и подняли руку на его дочь, царевну Аснат! А в первую очередь арестуйте зачинщиков, пусть посидят в темнице. Завтра они предстанут перед судом и ответят за свои преступления.

Когда стало понятно, кто оказался так называемым лазутчиком, камни выпали из рук нападавших, и люди стали разбегаться во все стороны.

— Что я слышу! — воскликнул Сахатор. — Тебя, Хети, назвали сыном царя гиксосов?

— Это правда. Поклонись царевне Аснат, моей супруге и наследнице трона царя пастухов.

Сахатор упал на колени, коснувшись лбом земли. Все, кто был на улице, последовали его примеру, — все те, кто минуту назад пытались побить камнями «лазутчика с Юга» и «египетского пса».

Хети спрыгнул с колесницы и, поднимая Сахатора, сказал ему: