Страница 38 из 69
— Короче!
— Ну ладно. В оплату ты привезешь мне… голову хоть одного. Не понял? Я же электронщик. Если они занимаются самосборкой, то может, придумали что-нибудь новенькое в схеме. А у меня, видишь ли, дефицит идей в последнее время…
— Тьфу на тебя, Бон!
— Не понял!
— Я не согласен — и все тут!
— Я думал, тебя не зря пробка.
— Я пальцем не шевельну, пока нe расскажешь все без вранья!
— А откуда ты знаешь?
— У меня чутье волчье!
— Ну ладно. Договорился я было с Дэкс, да он в штаны наложил. Через полчаса вызывает меня с орбиты, язык на плече, всю амуницию бросил…
— Вот это другой разговор. С чем он столкнулся, давай конкретно и по пунктам. Параграф первый…
— Сильное радиоэхо, связи практически нет.
— Параграф второй…
— Очень много хлама, который лолап там как новенький. Могут встретиться мощные источники тока, баллоны с любым газом, они стали хрупкими…
— Параграф третий…
— Сами роботы. Дэкс болтал, что они прекрасно вооружены, но я считаю это ерундой, разве что у них плазменные резаки могут оказаться.
— Это ты определил, сидя па орбите? Что еще?
— Дэкс говорил: нужно сразу стрелять. Иначе — крышка!
— Как они выглядят?
— Весьма необычно, насколько я понял. Больше он ничего не сказал, но сам был как побитая собака…
— Ладно, я посмотрю!
— Вот это Волк! Вот это парень!
Стоя в траншее, я разглядел наконец, что под ногами у меня что-то клубится. Я опустил руку с датчиком: углекислый газ. Пустяки. Я осмотрел датчики излучений: целый букет, излучает со всех сторон. Лучше не отвлекаться на все это. Тяжелый скафандр для Внеземелья — надежная штука, положимся на него.
Запомнив место, я отправился дальше. Избрав ориентиром тускло блестевший остов почтовой ракеты, двинулся к ней по гребню, маскируясь, насколько это было возможно… Конечно, не очень-то удобно торчать почти на виду, но справа, в тени, была такая мешанина железа, что и шагу ступить было нельзя, а слева, в углублении, блестела какая-то студенистая масса, в которую я решил не соваться.
Рацию я все-таки решил держать на приеме по той причине, что не люблю тишину в скафандре, а так хоть какая-нибудь информация. Вот и писка было предостаточно, вот ктото морзянкой шпарит: «Спасите наши души!» Прямо из ямы. Старый аварийный маячок. Я пальнул в эту яму из лучемета и, пошел дальше.
Гребень вел в долину, затянутую дымкой какого-то газа. Я огляделся: обойти долину не было никакой возможности, зато на той стороне торчал мой ориентир, а вокруг него было довольно ровное поле… Я двинулся вниз, видимость почти сразу же упала до нуля, но внешние динамики заработали — газ пропускал звуки. Я сразу же услышал, что внизу под гребнем что-то живое сопит и движется, позванивая железом. Но это была только иллюзия.
Я постарался быстрее миновать этот котлован, который сразу же окрестил «болотом».
Когда голова моя уже «всплыла» у «берега» над мутью и я стал различать предметы, то я увидел «его»…
Что это именно «он», у меня не было и тени сомнений. Я моментально взял его на «мушку», но понял, что стрелять не могу — газы могут погасить лазерный импульс, их состава я не знал. Себя я обнаружу и окажусь безоружным.
Впрочем, «он» — я его сразу окрестил «буршем» — выглядел мирно и очень неловко. Он, как и я, пытался выбраться из «болота» на ту сторону, что у него не очень-то получалось.
Он скрипел, пыхтел, цеплялся за камни берега и очень старался. Со спины он выглядел, как африканский муравьед или броненосец, только панцирь его состоял из блестящих кусков стали, наляпанных один на другой.
Но вот «бурш» вскарабкался на гребень.
Опасаясь, что он остановится и осмотрится, я нырнул в муть и переждал.
Когда я поднялся, его уже не было, но охота началась, я решил его преследовать. Сзади стрелять в него было почти безнадежно, я решил зайти спереди, полагая, что голова у него все-таки есть. В нее и будем стрелять, плевать я хотел на Бона.
Я двинулся вдоль гребня, слева от него, зная, что «бурш» ползет где-то справа. Поверхность была довольно ровная, я бросился бежать, надеясь опередить его. Раза два я цеплялся и падал, но выдержал соблазн выглянуть из за гребня, полагая, что он меня непременно засечет.
Boт и конец гребня, он уходит в песок у самого подножья ракеты, которая стояла, зарывшись дюзами в песок. Я бросился на песок, дополз до огромного валуна и выглянул.
Так и есть! Ползет, миленький, прямо на меня. Правда, теперь он находится между мной и солнцем и я различал лишь его черный силуэт, но зато он меня еще не засек.
Я разделил силуэт по вертикали пополам, взял чуть выше от земли, здесь у него голова.
Потом подождал, пока он выползет на открытую площадку. Плавно потянул спуск… Вспышка!
И тут же резануло в ответ, я оглянулся, со стабилизатора чуть выше меня стекали капли металла. Вот это реакция!
Я снова припал к прицелу. «Бурш» стоял, словно оглушенный, меня он не видел. На этот раз я взял ниже, почти над землей. «Бурш» мгновенно среагировал, тоже взял ниже, попал в мой валун. Вот это стрельба! Меня поразило, что лупит он по мне, судя по цвету луча, тем же, что и у меня, рубиновым лазером — какой уж тут плазменный резак! Меня он нащупал, надо менять позицию. К счастью, на перезарядку лазера нужно всего несколько секунд.
Я перекатился за гребень. Что делать? Засада не получилась, надо удирать. Но я решил рискнуть и бросился назад, вдоль гребня, надеясь выскочить на его вершину и расстрелять «бурша» сверху в упор.
Но когда добежал до вершины, из-за гребня взметнулось вверх белое облако. «Бурш» выпустил газ! Что это значит? Он подбит? Я не глядя ударил в облако, которое бешено крутилось у меня почти под ногами. В ответ — ничего. Я перезарядил, прицелился и снова ударил. Где «бурш»? Может быть, облако гасит мои лучи?
И тут светящийся шарик запрыгал у меня под ногами. Плазменная пуля! Я отпрыгнул, шарик лопнул, энергия ушла в камень. В меня стреляли с темной стороны, где я только что бежал. Я выстрелил туда, но увидел, что попал в кучу железа, оно вспыхнуло и расплавилось.
Мгновение я колебался, потом бросился по направлению к ракете. Справа, из темной низины наползал еще один «бурш» — он в меня и стрелял плазменной пулей. Огибая облако, проворно катился второй, заходя слева. Но есть еще и третий — в облаке. «В клещи берут», — подумал я и выстрелил в того, что был слева.
Он ответил, но тоже без успеха. Из облака появился третий и припустил за мной.
Я перестал отстреливаться. Впереди была гряда повыше и потемнее, чем первая. Вся надежда на нее, одолею ее быстро, тогда они задержатся. И, если не расстреляют меня на вершине, то есть шанс…
Гнали, впрочем, они меня по всем правилам, не стреляли, выводили прямо на стену. Вот и она! Я одолел ее в три прыжка. Повезло, были удобные уступы. Не ждали? Думали, я упрусь в стенку? Я упал на вершине на спину, опасаясь залпа, пальнул на всякий случай, мягко перекатился за гребень и… ничего.
Я-то думал, что этот гребень одинаковой высоты как с одной стороны, так и с другой.
А тут — пустота, разлом какой-то. Падая в бездну, я еще успел зацепиться. Впрочем, это моя левая рука попала в трещину. Я слушал, как, ударяясь о камни, падал мой лучемет и считал секунды. Считал долго, потом стук замер. Да, лучше мне туда не смотреть.
Я глянул вверх, кромка довольно ясно угадывалась по красной полоске. Но мне и туда не выбраться, рука основательно застряла. Ее не вывернуло и не сломало — это меня жесткий скафандр спас. Сейчас мне дано несколько минут, пока «бурши» не заберутся на гребень.
Ну вот и все, Степной Волк, тебя загнали.
Крышка! В какой дыре приходится подыхать!
И какая темень вокруг. Сейчас завою, честное слово. Завою!
Сколько я висел — не помню. Потом я увидел поверху свет, белый свет! Луч довольно бестолково метался туда-сюда. И я понял, что это фара на скафандре устаревшего образца.
Кто-то заглядывал сверху в пропасть: