Страница 46 из 119
- Добра не жди, - прошептал он.
Ярушка протянула ему руку. Миклош вытер ладонь о штанину и осторожно, будто не веря своим глазам, дотронулся до её пальцев. Мягкая шелковистая кожа, пахнувшая розовым цветом и мятой. Коротышка вновь покраснел до кончиков ушей. Нос зачесался, и Миклош громко чихнул.
- Тише, - вдруг сказала Ярушка, сжимая ладонь, - кажется, здесь кто-то есть.
Розовые кусты зашелестели. Сквозь колючую поросль просочились белые стебли, заплетая всё вокруг причудливыми узорами.
- Идём, - едва слышно скомандовал Миклош. Однако уходить было поздно.
Из глубины сада показались четыре светящихся глаза, и на лужайку, ломая кусты, выскочил огромный белый пёс.
С первого же вгляда Ярушка поняла, что зверь пришёл не с добром. Шерсть его топорщилась, как у разъярённого кабана, две пары глаз метали молнии из-под злобно прищуренных век, пасть широко распахнута, обнажая два ряда длинных острых клыков.
Бежать было некуда, звать на помощь – бессмысленно. В один миг чудовище могло разорвать её пополам или проглотить целиком, пока кто-либо успеет добежать хотя бы до сада.
Если что она и успела усвоить в этом безумном мире, так это то, что в нём не было места страху. Страх был погибелью. Поэтому Ярушка, глубоко вздохнув, призвала все свои силы, чтобы не бояться.
Она осторожно толкнула коротышку назад, закрывая собой, и улыбнулась зверю.
- Кто ты? – ласково спросила она.
Пёс не ответил, но глаза его перестали метать молнии.
- Ты не умеешь говорить? – предположила Ярушка, - не беда. Мы рады любым гостям.
Пёс неспеша обошёл вокруг неё, бесшумно ступая когтистыми лапами, величиной с доброе колесо от телеги, и громко сопел, втягивая воздух.
- Если ты покажешь, зачем пришёл, я смогу помочь, - настаивала Ярушка, продолжая улыбаться.
Пёс зарычал, но не злостно, скорее, по привычке. Шерсть на спине улеглась волнистыми прядями, сверкая на солнце серебром.
- Может, хочешь немного моей крови? - неожиданно предложила Ярушка и осторожно достала из-за пояса булавку. Быстро кольнула себя в запястье и протянула руку прямо под нос чудищу. Ручеек алой крови змейкой струился по ладони, капая на землю.
Пёс заволновался, заскулил, принюхиваясь, и несмело вильнул хвостом. Затем с жадностью облизал ладонь, смакуя каждую капельку крови, покуда она не перестала течь. Затем громко залаял и завертелся волчком, норовя ухватить себя за хвост.
Буйство длилось недолго. Спустя несколько минут зверь успокоился, зыркнул на девушку двумя парами горящих глаз и попятился назад в глубину сада. Белые корни, расплетаясь, уползали вслед за ним.
- Вот те на! – только и смог выговорить Миклош, выглядывая из-за спины Ярушки. Девушка стояла ни живая, ни мёртвая, бледная, как солнце в грозовое утро, и прижимала к сердцу ладонь.
- Зачем ты позволила ему отведать крови? – коротышка нахмурил брови.
- Здесь её любят, - прошептала Ярушка.
- Следует рассказать хозяину, когда вернётся.
- Когда вернётся, - эхом повторила Ярушка, опускаясь на землю, - когда вернётся…
- Эй, - Миклош наклонился и похлопал по её щекам, - вставай, пора убираться.
- Да.
Ярушка, будто во сне, поднялась на колени, затем во весь рост, и, спотыкаясь, побрела к замку. Коротышка только мог догадываться, насколько ей было страшно, и сколько сил ушло на то, чтобы улыбаться чудищу. А ещё она укрыла его за собой, как беспомощное дитя. Это было горше всего.
Миклош готов был разрыдаться от обиды.
Ладонь девушки безвольно болталась у бедра. Коротышка заскрипел зубами от злости и неожиданно для самого себя цапнул Ярушку за руку – больно, до крови. Она охнула, приходя в себя, и изумлённо уставилась на Миклоша, потирая укушенную ладонь.
Он больше не мог сдерживать слёз и умчался, сломя голову, куда глаза глядят, оставив Ярушку одну перед входом в замок.
Навстречу уже спешил Себрий – скакуны, почуяв незваного гостя, заволновались и подняли шум. Миклош прошмыгнул мимо него и скрылся в глубине сада.
Глава 19
Тиран Лаорт задумчиво сидел перед зеркалом, наблюдая за тем, как владыка извивается в предсмертной агонии, отдавая жизнь – каплю за каплей – в прожорливое тело паука. Ирвальд был ловок и силён. И столь же безрассуден и бесстрашен. Ярость не оставила его даже на смертном одре. И это было забавно…
Лаорт царил в подземельях Гор почти тысячу лет, и мало что могло его позабавить. Владык он не любил – также как и большую часть обитателей Межгорья. Но с ними приходилось считаться.