Страница 10 из 34
– Вот тут, в этом вот слое, мы и нашли нашу знаменитую девочкину фалангу, – показывает местный экскурсовод, старожил базы Сергей Юрьевич, на один из разноцветных слоев в самой середине огромного многометрового слоистого среза.
– А вот здесь горел костер, десятками тысяч лет, – указывает он на черный столб в земле, прорезающий снизу доверху все слои.
Бот уже более 30 лет, каждый год, миллиметр за миллиметром, слой за слоем, начиная с весны и кончая поздней осенью, сибирские археологи тщательно раскапывают Денисову пещеру, и каждый год их работы приносит открытия мирового значения. Отыскивается и изучается все: от древней пыльцы деревьев и цветов до костей животных, каменных и бронзовых орудий древних людей. Поэтому раскопки ведутся очень тщательно, земля просеивается через мелкое сито и промывается водой. Недавно в пещере отыскали самый старый в мире браслет, сделанный из редкого зеленого камня, тщательно просверленный и отшлифованный древними технологами.
От входа в пещеру до места промывки, что устроено на другом берегу Ануя, тянется крепкий стальной провод, по которому со свистом летят вниз на железных колесиках наполненные землей из раскопа ведра – легендарная у археологов канатная дорога. Чем более осторожно ведутся раскопки, чем тщательнее просеивается и промывается грунт из раскопа, тем больше ученым удается обнаружить интересного.
Ни конца ни края изучению Денисовой пещеры пока не видно. После того как было до самого дна раскопано и расчищено основное привходное помещение пещеры, ученые принялись за боковые галереи, полностью засыпанные землей. Теперь эти галереи уже далеко и глубоко раскрыты и в свою очередь принесли немало сенсационных находок. Они оказались ничем не беднее в смысле открытий основного помещения пещеры. При этом никто не знает, как глубоко уходят в глубь горы эти боковые галереи и есть ли у них вообще конец. Горы над Ануем карстовые, насквозь дырявые, и вполне возможно, что подземные ходы и лазы прошивают их насквозь, как огромные кротовые норы.
Академик Деревянко, за чашкой чая в его доме на берегу Ануя, говорил нам, что, возможно, где-то в глубине горы откроются новые полости. И кто знает, может, там сбудется его мечта – найти череп или даже полные останки неизвестного еще науке подвида древнего человека. Зная, как много открытий уже подарила всем нам удивительная Денисова пещера, я думаю про себя: «Да запросто!»
Топольнинцы
Топольное – красивое большое село, расположившееся в широкой долине Ануя по обоим берегам реки. При царе в нем жило 25 тыс. человек, нынче осталось меньше тысячи. Заселяли Топольное в первой половине XIX в. переселенцы из многих губерний России: от южной Полтавы до северной Вятки. Но более всего перебралось сюда закаленных Сибирью крестьян-томи-чей. В селе сохранились старинные дома, постарше века каждый, с резными наличниками и округлыми проемами окон. Немало живет староверов. По краям зеленой солнечной речной долины поднимаются невысокие округлые сопки, поросшие чистым звонким лесом. Вдоволь дров и пастбищ по просторным окрестностям расположились топольнинские стоянки и охотничьи угодья.
Топольнинцы – крепкие хозяева и опытные таежники. Повидавшие при этом всякого – бурных паводков, лесных пожаров. В Гражданскую войну по Аную прокатились страшные кровопролитные бои. Теперь в селе все меньше молодежи, живут в основном пожилые люди. Молодежь отправляется в города учиться и после остается там – работы в Топольном нет. А заниматься тяжелым натуральным хозяйством, как родители, держать и выхаживать скот ей неинтересно.
Но немало и тех, кто не собирается покидать Топольное. Место это красивое, удобное, обильное. Всего в Топольном и вблизи него вдосталь. Если не пить и не лениться, можно отлично прожить.
Последние годы заметно оживилась дорога по Ануйскому тракту. С каждым летом приезжает все больше туристов, а им подавай лошадей, молока и мяса. Можно неплохо подработать проводниками. Встают по берегам Ануя новенькие турбазы. Гостей влекут красота этих мест, знаменитая Денисова пещера, богатые достопримечательности Солонешенского района. Будущее у района и у села, несомненно, есть. Глядишь, и молодежь понемногу начнет возвращаться домой, в Топольное.
В верхнем конце Топольного слева в Ануй впадает красивая чистая речка ГЦепета, берущая начало в снегах Бащелакского хребта. По ее лесистому ущелью проложена плохая, но все же проезжая дорога. Она ведет к крохотным таежным деревенькам Елиново и Рыбное. От Топольного до Елиново примерно полтора десятка километров, а жителей в Блинове всего 45 душ (как и в соседнем Рыбном). Как-то раз летом мы с Леной и знакомым топольнинцем отправились в Елиново, где у Лены еще с 90-х куплен большой деревенский дом. Там приготовили простой ужин и долго сидели за столом, беседовали о том о сем. Наш топольнинский хозяин, Анатолий Андреевич, рассказывал о жизни в Топольном, вспоминал всякие характерные для таежного быта истории.
Сам он крепкий мужчина около пятидесяти, среднего роста, худощавый. Родился и вырос в Топольном. Знает все места в округе. Хороший хозяин. Много лет земляки дружно выбирали его главой села, как человека порядочного, авторитетного, делового. Но несколько лет назад он плюнул и по своей воле ушел с должности.
– Замучили меня всякой чепухой. Предписаниями, проверками. То из Барнаула дурацкая команда придет, то с района. А чаще всего прокуратура наезжает: сделай то, сделай это, и все в соответствии с законом. Москва что-то там напринимает, не имея понятия, как это на месте выполнить, а мы тут умри, но сделай. А не выполнишь прокурорское предписание – штраф из зарплаты вычтут громадный. А то и дело возбудят. Вот, к примеру, приняла Дума закон, что в каждом населенном пункте должен быть обязательно пожарный пирс.
– Что за пирс такой?
– А вот такой специальный подъезд, чтобы пожарная машина могла подъехать и воду с него из водоема набирать.
– А у вас в Топольном есть пожарная машина?
– Да откуда? И не было сроду, да и не будет никогда: откуда нам денег на нее взять?
– Тогда зачем же вам пирс?
– Да не нужен он нам совсем. Всегда так, по старинке, тушили пожары. Река через все село течет, до воды отовсюду близко. Но прокуратуре-то нашей все равно. Положено по закону – значит, делайте пирс. А не сделаете – штраф выпишем на главу села. Я им говорю: денег в бюджете села на пирс нету. А они мне – а нам все равно. Предписано сельсовету пирс делать – вот и делайте, а где вы денег на это добудете – не наша забота. Ну, я терпел, терпел и ушел. Надоело мне все это измывательство. Даже в Рыбном, где всего-то несколько десятков человек живет, так и там предписали пирс насыпать на ручье!
– И что, сделали вы эти пирсы?
– А куда деваться? Насыпали, притом что в бюджете денег нет ни на что вообще, – горько смеется Анатолий Андреевич.
– Ну, может быть использовали их? Хотя бы раз?
– Да какое там. Не успели построить эти пирсы, как паводок сильный случился. Все эти пирсы как корова языком слизнула, бесследно. Вместе с мостами и бобрами. Как жили без пирсов, так и живем.
За окном стемнело. В горах тихо. Мы сидим за столом в деревенской избе, ужинаем вареной картошкой и солеными помидорами. И слушаем топольнинские истории.
– Правда, что у вас тут медведей много в лесах? – интересуюсь я у Анатолия Андреевича.
Елена Шушакова. Курайский хребет (фото В. Рыжкова, 2014 г.)
– Да попадаются. Вот недавно был случай, прямо у нас в Топольном. У одного хозяина медведь залез во двор, зарезал и съел сначала овечку. Потом через пару дней пришел туда же ночью и задавил уже ихнюю дойную корову.
Что тут делать? Пошли мужики по следам в лес, прикинули, откуда медведь приходит в село. Дальше решили его подкараулить и застрелить. Собрались: Федя Губин, наш охотник, это у него медведь овечку и корову задавил, а еще сосед его Сашка – и поехали в лес. Вдвоем, на уазике. Вечером отъехали от села и встали на лесной дороге, по которой медведь в деревню спускался. Федя свой карабин приготовил, заряженный пулей на медведя. А Сашка прожектор держал наготове, с аккумулятором. И вот стемнело в лесу, так что хоть глаз коли. Мужики тихонько сидят в машине, по сторонам смотрят, прислушиваются к лесу. И дождались, что кто-то зашумел в темноте. Замельтешило у них что-то прямо перед капотом. Тогда Федя включил фары, а Сашка врубил прожектор. Смотрят, а медведь – вот он, прямо на дороге стоит. Большой! Сашка выскочил в дверь направо и светит зверю прямо в морду. А Федя выскочил налево, чтобы стрелять, значит. Медведь сообразил и кинулся вверх по дороге бежать от них. Федя начал палить по нему. А тот мчится и оборачивается, а глаза у него горят от фар и от прожектора, как две лампочки. Палил Федя, палил, да только промазал. Два клочка шерсти на дороге осталось, а медведь сбежал в лес.