Закон жизни

Зевая, она накинула халат и направилась к парадному входу. Проверила, прочно ли держит цепочка, и открыла дверь на два пальца. Джессика жила в относительно безопасном районе города, но не стоит рисковать, особенно в такой поздний час. Вероятно, подвыпившие гуляки направлялись домой и по дороге случайно забрели к ее двери.

В ту минуту, когда она увидела, кто стоит за дверью, исчезли все признаки сна.

- Открой дверь, - скомандовал Бруно с таким видом, будто он сейчас выдавит ее плечом, несмотря на цепочку. Странно одетый для такого часа - в рабочий костюм с галстуком, съехавшим набок, словно он то и дело дергал его.

- Что ты здесь делаешь в такое время? Я думала, ты вернешься еще через три дня.

- Планы изменились.

- В таком случае ты мог бы пойти к себе домой. Ты знаешь, который час? Я уже спала. - Она не стала говорить, как долго пыталась заснуть. И что эта радующая ее малость сейчас нарушена.

- Джессика, даже если ты паришь над постелью в воздухе, меня это не волнует. Открой дверь, или я ее выломаю.

- У тебя не хватит силы, - вяло возразила она.

- Тогда я учиню такой шум, что прибегут все соседи в радиусе шестидесяти миль, чтобы посмотреть, что происходит.

Она не сомневалась, что он так и сделает. Нехотя Джессика сняла цепочку и посторонилась, давая ему войти. Его пятидневное отсутствие оказалось кстати.

Оно помогло ей чуть отодвинуть Бруно Карра на задний план. Или ей так казалось. Теперь она наблюдала, как он снял куртку и направился в гостиную. Его словно не беспокоило, что уже далеко за полночь. Очевидно, его организм жил еще по американскому времени.

- Ну, - с вызовом бросила она и прошла следом в гостиную, - чего ты хочешь? - Она стояла в дверях, сложив на груди руки.

- Сегодня вечером, когда я вернулся из Америки, мы с матерью долго беседовали, - проговорил он и оперся поясницей на подоконник, глядя на нее. Глаза полуприкрыты, что в них, непонятно.

- И? Какое это имеет ко мне отношение? Я устала. Что бы ты ни хотел мне сказать, все может подождать до завтра. - Вялые мозги начали яростно работать, пытаясь вспомнить, что она говорила его матери. Как это могло быть связано с ним? Ведь Джессика была предельно осторожна и скрывала свои эмоции. Даже после того как его мать и она довольно хорошо поладили. Несмотря на частые упоминания о разочаровании, в словах и поведении Виктории чувствовалась какая-то первоначальная теплота. Она нашла отклик в Джессике. Так что же Виктория могла сказать сыну? Что заставило его в такой час пожаловать сюда?

- Мне понравилась твоя мать, - смущенно выпалила она. - И мне показалось, что я ей тоже понравилась!

- И теперь ты гадаешь, какие твои маленькие секреты она могла выдать? - насмешливо спросил он.

- Никаких секретов я ей не открывала! - побледнев, парировала Джессика. Или открывала? Виктория настойчиво расспрашивала ее, но она держалась.

Стиснула зубы и не признавалась, как на самом деле относится к ее сыну. Джессика теснее закуталась в халат, но все равно мерзла.

- Тогда почему ты так отчаянно пытаешься вспомнить, о чем с ней говорила? Не утруждай себя. Это бесполезно. Отрицание - твой инстинктивный ответ на любой вопрос, если ты находишь его хотя бы немного опасным. - Он подошел к стулу и сел, потирая глаза.

- Почему ты заявился среди ночи, уселся и ведешь себя как дома? холодно спросила Джессика.

- Я уже сказал. Нам надо поговорить.

- Мы уже говорили. Не помню, чтобы это к чему-нибудь привело.

- Ты понравилась моей матери. Я говорил тебе?

- Ты напился? - сощурившись, Джессика разглядывала его. Бруно не шатало и он не запинался, как обычный подвыпивший человек, но в его поведении было что-то агрессивное и непредсказуемое.

- Черт возьми, Джессика, не пытайся переменить тему! Меня тошнит от твоих уловок. Я до смерти устал от хождения вокруг да около твоих крошечных проблем.

- Вокруг да около? Ты? Не смеши меня. Сейчас я пойду и приготовлю тебе кофе. Ты выпьешь кофе и уйдешь. - Она не дала ему времени ответить и выскользнула из комнаты. Хорошо хоть, что он не последовал за ней в кухню. Прислонившись к дверце холодильника, она ждала, пока закипит вода.

Почему он пришел? Она никогда не видела, как на Бруно действует алкоголь. Но теперь, нет сомнений, он в состоянии опьянения, как пишут в протоколах. А пьяные не отвечают за свои слова. Они говорят все, что у них на уме. Но разве она выдержит, если Бруно Карр целый час будет выкладывать свое мнение о ней? Как же от него избавиться? Он больше и сильнее. И если он решил остаться, то, пока все не выскажет, не уйдет.

Вода закипела. Она положила две ложки кофе и, помешивая его в кружке, залила кипятком.

Оставалось надеяться, что в ее отсутствие он не переберется на софу. Но, вернувшись в гостиную, она нашла его на том же стуле. Если он и находился под влиянием винных паров, то сейчас никаких признаков опьянения не выказывал.

- Выпей. - Скрестив на груди руки, она стояла перед ним и наблюдала, как он сделал глоток кофе и тут же с отвращением сплюнул.

- Черт, что ты сюда положила?

- Ты слишком много выпил. От крепкого кофе тебе станет лучше, спокойно проговорила она. Он тихо пробормотал что-то нелестное в ее адрес. - Тебе надо вернуться домой, лечь в постель, принять пару таблеток парацетамола и уснуть. Утром в голове все прояснится. - И тебя здесь не будет, подумала она.

- Перестань давать указания. Меня тошнит от твоих приказов.

- Тебя от многого связанного со мной тошнит, правда? Тогда почему ты пришел? Для того чтобы сказать, как тебя тошнит от всего, что я говорю или делаю? Не думала, что тебе надо выпить, чтобы набраться храбрости. Ты всегда прекрасно умел точно высказать все, что у тебя на уме.

- Ох, ты мне льстишь. Тебе тоже робость едва ли мешала высказать все, что у тебя на уме.

- Правильно. Я хочу спать. - Она повернулась к двери, но он удержал ее, схватив за запястье.

- Нет, ничего не выйдет. Ты останешься здесь и выслушаешь меня. - Он нахмурился, словно вдруг забыл, что надо сказать. Джессика смотрела на него с выражением натерпевшейся страдалицы.

- Тогда поспеши. Я устала.

- Нет, ты не устала. Ты возбуждена, потому что я здесь. - Бруно стрельнул в нее взглядом из-под ресниц. Она постаралась не обращать на него внимания, но сердце вдруг гулко застучало в груди. - Я говорил тебе, что ты понравилась моей матери?