Страница 3 из 4
На минуту задумалась горничная:
– У меня есть подруга, Елизаветой зовут. Так она тоже многое умеет. Не хуже самой Степаниды. Давай-ка, сходим к ней.
Не теряя драгоценного времени, отправились к Елизавете, прихватив в подарок крынку сметаны. На их счастье, она оказалась дома и приветливо встретила гостей:
– Проходите за стол, гости дорогие. С чем пожаловали? Выкладывайте.
После приёма подарка, она была очень словоохотливой.
– Помогай, Лиза, попал наш молодой барин в беду, – говорит Акулина, отхлёбывая чай из блюдца, – расскажи, Феденька, сам.
Фёдор и рассказал о своей беде.
– Знаю Степаниду, знаю её колдовскую силу. Непросто бороться с её наброшенными чарами, крепко всё схвачено.
– А Вы попробуйте, -взмолился Фёдор, подумав, что теряет последнюю надежду, – должно получиться, иначе, для меня – смерть.
– Попытайся, Елизавета, – просит её Акулина, – ты же сильней её.
Молодая светловолосая колдунья покраснела от такой похвалы. Знала Акулина, чем взять её. Соперницами были они постоянными со Степанидой.
– Знаю и ведаю, чем можно развеять её чёрные чары, – говорит гостям Елизавета, – это единственный путь, но он не прост, а главное, за него придётся много заплатить.
– Ничего, мы – не бедные, – отвечает Фёдор, – отыщем столько, сколько надо. Елизавета улыбнулась, покачала головой:
– Смотрите сами, вам рассчитываться. Чары рассыплются, если Степаниде заплатить больше того, что ей оплатили предыдущие. А, это, видимо, немалая сумма.
Фёдор загорелся, в его глазах появилась надежда и живой огонёк.
– Так нам необходимо идти к Степаниде? – воскликнул он, видя оборот такого дела, – а она нас не выпроводит?
– Всякое может случиться. Но вам нужно проявить смекалку, тогда всё и получится.
Распрощались они с Елизаветой и направились к берегу реки, где стоял домик старой колдуньи, известный по всей округе, и которая принесла столько горя и печали Фёдору. С опаской приблизились к одинокому дому колдуньи, стоявшему на берегу реки. Степанида давно привыкла к незваным гостям. Её слава ушла далеко от её жилища.
– Знаю, зачем пожаловали ко мне, – встретила их хозяйка, – проходите в дом, говорить будем.
В сенях избушки висело много связок из трав, стоял душистый запах. В комнате чисто, обычная деревенская мебель: лавки у стен, стол посреди комнаты и резко бросающаяся роскошь – большое зеркало, подле которого горела свечка. Как ни вглядывалась Акулина, ни на стенах, ни в углах не обнаружила ни одной иконы или образа.
– Что поглядываешь, – догадавшись по взгляду Акулины, говорит хозяйка, – с людьми дружу я, а не с Богом. Ну, и ещё кое с кем…
Фёдор с любопытством и надеждой смотрел на Степаниду, дожидаясь, когда та перейдёт к делу. Хитрая колдунья изучала пришедших к ней просителей. Дело-то касалось больших денег.
– Так вот, касатик мой Феденька. За твою Аню мне заплатили аж пятьсот рублей. Так что сила моя крепкая, как и эти деньги, на которые я могу купить новый дом и обзавестись хозяйством.
Всё уже знала Степанида о делах любовных во всей округе. Вот и могла спекулировать, пользуясь своим положением.
– Как нам быть, – говорит Фёдор, – любит-то она меня.
– Если заплатишь больше, чем они, то прошлая сила ослабнет, а, может, и вообще исчезнет. Так что, думай, Феденька, – ласково говорит изворотливая колдовка, -и сроку тебе – день. Иначе будет договор о сроках свадьбы.
– Сколько же денег мне принести? – спрашивает Фёдор, – назови сумму.
– Сумму нужно удвоить. Так что с тебя – тысяча, дорогой мой жених. Тогда и Анька – твоя. Уж я постараюсь за такие-то деньги.
На том и разошлись, даже и не торгуясь с жадной колдовкой. А тысяча рублей в те времена – это огромные деньги. Корову-то привести с базара стоило всего пяти рублей. Даже для старого барина, Ивана Петровича, это было большими деньгами.
Что делать, что предпринять? Снова думу думает Федя, мозги напрягает. Неужели сила колдовская измеряется рублями?
Видя такое дело, Акулина и говорит молодому барину:
– Феденька. Не мучайся так сильно. Есть у меня одна мысль. Может, она поможет тебе.
Встрепенулся Фёдор, почувствовав себя, словно хлебнувшим глоток живой воды:
– Говори, Акулина, не мучай меня.
– Сказывают люди, что в лесах Полухинских орудует атаман Полуха со своей шайкой. Грабят только богатых, а бедных не трогают. Так ты к нему обратись. Поговаривают, что он помогает страждущим. Я-то точно сама не знаю. А ты поезжай туда, может, и сговоришься с ним.
– Так тому и быть. Другого пути нет, – решается Фёдор на поездку в глухомань за двадцать вёрст.
В том мрачном урочище лежит путь к его судьбе. Надо поторапливаться, времени всего один день и одна ночь. Из батюшкиной конюшни вывел Каюрку. На пояс повесил охотничий нож, а на плечо забросил старое ружьё, аглицкого происхождения, что висело на стенке в кабинете отца до поры-времени. Вот и сгодилось. Акулина снарядила сумку с провизией:
– Возьми. Путь долгий. Покушаешь в дороге.
Ездить верхом на коне – для Фёдора было делом привычным. На обучении воинскому делу в Императорском корпусе доводилось частенько садиться в седло лошади. Мчится всадник в сторону леса Полухинского, только комья летят из-под копыт. На речушке напоил лошадь, сам немного передохнул и перекусил пирогами Акулины. Дальше путь лежал по лесу. Дорога становилась всё уже и уже, и вскоре вообще обратилась в тропинку, едва видимую под копытами Каюрки.
Вдруг конь навострил уши и громко захрапел. Оглянувшись назад, Фёдор заметил двух серых волков в нескольких шагах от него. Вот-вот настигнут. Молниеносно сняв с плеча двустволку, он хотел было выстрелить в серые морды с горящими от азарта глазами, но вдруг раздумал:
– Пальну вверх, попугаю, а там, видно будет, – решил он и выстрелил поверх их голов.
Волки сразу остановили свой дикий бег и отстали. Продолжать преследовать они больше не стали, и Фёдор постепенно успокоился. Да и в лес глухой он уже въехал, надобно искать стойбище Палухи. Но вскорости его разбойники объявились сами. Из-за дерева выскочили два молодчика и, схватив Каюрку за узду, стали размахивать палицами.
– Слезай с коня, а то пришибём, – громко произнёс один из них, одетый в армяк и опоясанный кушаком.
– Кому говорят, слазь, – заорал второй и сунул острые зубцы разбойного оружия прямо в лицо Фёдору.
Делать нечего. Фёдор покорно слез с коня, с любопытством посматривая на лесных людей.