Лаура

— Совершенно верно, — подтвердила Долли небрежным шутливым тоном.

Она внимательно посмотрела на Лауру, а затем подвергла и меня такой же проверке. После этого спросила:

— Вы муж и жена?

— Что за бредовая идея? — рассмеялась Лаура.

Вскоре мы уже летели над новым пригородом Манилы, построенным богатыми семействами старой столицы: лес стеклянных и железобетонных башен, пересеченный длинными прямыми авеню, по которым бегали «Мерседесы» и «Кадиллаки». Окружали его виллы с плавательными бассейнами и садами. В контрасте можно было разглядеть первые проржавевшие крыши большинства сооружений среди плохих дорог и мертвых садов. Их скучная монотонность вырастала по мере приближения к земле, бесцветная и безрадостная от самого центра огромного мегаполиса до самого моря, насколько хватает зрения, до темного горизонта джунглей.

Я прижался лбом к стеклу и долго созерцал невероятное пространство города, пораженный величественным зрелищем.

— Вам позволено пролетать над центром города? — поинтересовался я неодобрительно.

— Я бы не делала этого, если бы не имела разрешения, — парировала Долли.

Она понеслась прямо на один из небоскребов, явно стараясь врезаться в одно из его окон. Я не особенно тревожился и правильно делал, так как вертолет вскоре намертво застыл в десяти метрах от боковой стены, а затем начал медленно опускаться параллельно фасаду, состоявшему из длинных квадратных балконов, похожих один на другой добрых пятьдесят этажей, если не больше. На некоторых из них двигались фигуры людей, другие выглядывали через перила на улицу.

— Человек, с которым я вас познакомлю, замужем, — сказала Долли.

Мы в свою очередь отказались от комментариев.

— Ага! — внезапно воскликнула наш пилот, — вот мы и приехали! Я всегда с трудом разбираюсь, над которым этажом нахожусь.

Мы ничего не успели почувствовать, когда она переключила полет вертолета с вертикального на горизонтальный. Ее длинные пальцы ловко, как компьютер, манипулировали кнопками и рычажками приборов.

Через минуту я почувствовал, что повис между небом и землей.

Стараясь сохранить самообладание, я увидел на балконе молодого человека с могучей мускулатурой и устрашающим лицом боксера-тяжеловеса. Рядом с ним стояла очень красивая девушка, также с обнаженной грудью. Увидев, что я смотрю на нее, она быстро убрала со лба необычно длинные волосы, затем повернулась и скрылась в комнате.

Вертолет круто пошел вверх. Я догадался об этом, когда увидел, как балкон и его обитатели резко погрузились вниз.

— Теперь я должна кое-что вам разъяснить, — самодовольно сказала Долли. — Все, что я хочу сделать, это ждать на террасе. Лицо, о котором я говорила, встретит нас там. Нужна осторожность в отношениях с семейными парами. Мужчина, которого вы видели на балконе, очень ревнив. Ревность — его постоянное занятие.

Я не удержался и выпалил:

— Что? Вы, воспитанная, деликатная женщина, как вы можете иметь дело с ревнивыми людьми? Ревность — низменное чувство.

Вертолет достиг вершины небоскреба и парил над ним с легкостью и грациозностью птицы в свободном полете. Долли благополучно направила вертолет к красноватому пятну на крыше, где была расположена терраса с огромной буквой «Н» в центре круга.

С точностью часовщика, вставляющего пружину, она, посадила машину через перила террасы на букву «Н». Я увидел, как открылась дверь квадратного помещения в тридцати или сорока метрах от нас. Девушка на балконе, казалось, собиралась добежать до нас прежде, чем Долли успеет выключить двигатель. Длинное платье, схваченное поясом, при каждом шаге приоткрывало голые ноги до самых ягодиц, мускулистые, золотисто-коричневые бедра. Я был в затруднении; чем восхищаться больше: их чувственностью или силой.

Треугольный шарф, такой легкий и прозрачный, что ей было бы лучше обходиться без него, был, очевидно, предназначен, чтобы скрыть ее грудь от любопытствующих похотливых взоров. Он не выполнял этой миссии, все было видно сквозь него (и чем больше, тем лучше!). Небрежным движением головы она откинула назад свои черные роскошные волосы, на мгновение, обнажив прелестные груди.

Я хорошо сохранил в памяти, несмотря на покрывающий ее грудь шарф, величину, вес и великолепие ее округлых крепких полушарий. И был очень удивлен, что во время бега они почти не колебались. Эти ее сокровища были просто превосходны.

Ее мифическая грива (которая, решил я, принадлежит будущей мифологии) развевалась вокруг ее головы. Ее уста произносили необычное, варварское проклятие. Я бы нисколько не удивился, если бы эти три прекрасные женщины разорвали бы друг друга на куски, откусили бы друг у друга самые чувствительные места, явись они совсем обнаженными… Долли, без сомнения, находилась в таком же игривом состоянии, как и я, погрузившись в такие же неистовые, безумные грезы, так как ее рука застыла на рычаге управления, когда она смотрела на приближение своего противника. На ее губах играла необъяснимая улыбка удовольствия. У меня внезапно возникла мысль, что эта хитрая женщина, возможно, приготовилась обезглавить преступницу ударом острого винта вертолета. Но Долли просто склонилась над коленями Лауры, открыла ближайший к прибывшей девушке дверной люк, а затем входной, расположенный на фюзеляже.

Спотыкаясь, амазонка вскочила в машину. Ее платье поднялось от идущей от лопастей струи воздуха. У меня перехватило дыхание… Как прекрасно было ее обнаженное тело!

— Долли! — выдохнула она. — Долли, дорогая! Лучше, если вы поскорей полетите. Пепито ревнует. Я боюсь за тебя. Не задерживайся!

Долли нежно улыбнулась.

— Не волнуйся, дорогая! Входи. Я собираюсь взять тебя с нами. Мы будем в полной безопасности, когда поднимемся в воздух!

Долли не успела произнести ни слова, когда Лаура молча перебралась через спинку своего сиденья и присоединилась ко мне, уступив место испуганной беглянке. Девушка вспрыгнула на борт машины, я ближе рассмотрел ее, но с меньшей страстью, чем тогда, когда лопасти винта угрожали ее жизни и раздевали ее. Она действительно была очень молода. Слишком молода, чтобы противостоять жестокому темпераменту Пепито.

Долли с неподражаемой элегантностью поднялась в воздух и взяла курс к морю.

— Мне очень приятно представить вам мою подругу Милагрос, — сказала она, когда набрала высоту и взяла правильный курс. Затем представила нас:

— Милагрос, моя милая, это мои друзья Лаура и Николас. Они теперь стали и твоими друзьями.

— Мне страшно, что Пепито придет в ярость, если я опоздаю, — сказала молодая девушка. — Не смогла бы ты вернуться и увидеться со мной как-нибудь в другой раз?

Долли была разочарована, даже оскорблена.

— Ты уже хочешь меня покинуть. Я не видела тебя целый день. Вот как ты меня любишь…

Милагрос бросилась в объятия своей любовницы с такой страстью, что я подумал — вертолет сейчас перевернется. Но умелые руки Долли не дрогнули, и она вела машину устойчиво и уверенно.

— Я знаю один остров, — сказала она. — Мы летим туда. Никто нас там не найдет. Я доставлю тебя как раз вовремя, чтобы ты смогла приготовить ужин своему мужу.

С тихой нежностью она погладила роскошные волосы своей любовницы и добавила:

— …и ты успеешь попасть к нему в постель.

Милагрос развеселила такая перспектива: ей явно было по душе это свидание. Мне подумалось, что для нее пропустить ночь с Пепито было бы таким же неприятным событием, как и отменить ее утренние свидания с Долли. Короче говоря, жизнь женатой женщины не была такой уж безнадежной.

Лаура не могла оторвать глаз от Милагрос, будто все еще не могла до конца поверить, что такая девушка действительно существует в реальной жизни.

— Сколько же лет Милагрос? — поинтересовалась она.

— Совершенно достаточно, — ответила Долли.

— Мы думали, что у Долли свидание с Пепито, — объяснила Лаура.

Глаза странного создания заволокла влага. Она бросила на Лауру многозначительный осуждающий взгляд: