Страница 147 из 151
Дрейкон сразу же застыл, а Мириам закрыла глаза, когда я спросила:
— Он... он мертв?
— Нет, — сказал Дрейкон.
— Мор, — вмешалась Мириам, нахмурившись, — в итоге убедила нас не... выяснять отношения.
Но они это сделают. Судя по выражению лица Дрейкона, принц все еще не был убежден. И, судя по призрачному блеску в глазах Мириам, во время этого боя произошло гораздо больше, чем они готовы были признаться. Но я все же спросила:
— Где он?
Дрейкон пожал плечами.
— После того, как мы его не убили, я даже думать не хочу, куда он смылся.
Рис слегка улыбнулся.
— Он с людьми Лорда Грейсена — присматривает за ранеными.
Мириам осторожно поинтересовалась:
— Вы... дружите с Юрианом?
— Нет, — сказала я. — Просто... не думаю, что мы друзья. Но... все, что он сказал, оказалось правдой. И он помог мне. Значительно.
Они только кивнули и обменялись долгими взглядами, невысказанные слова повисли между ними.
Рис спросил:
— Я, кажется, видел Нефелу во время битвы — есть ли шанс того, что я поздороваюсь с ней, или она теперь слишком важна, чтобы беспокоиться обо мне?
Смех — прекрасный смех — танцевал в его глазах.
Я выпрямилась, улыбаясь.
— Она здесь?
Дрейкон выгнул темную бровь.
— Ты знаешь Нефелу?
— Знаю о ней, — сказала я и посмотрела на вход в палатку, будто она вот-вот зайдет в нее. — Я... это долгая история.
— У нас есть время, чтобы выслушать ее, — сказала Мириам, а потом добавила: — Или... думаю, немного времени.
Потому что нам действительно нужно разобраться со многими вещами. Включая –
Я покачала головой.
— Позже, — сказала я Мириам и ее мейту.
Доказательство, что мир может существовать без стены, без Договора.
— Есть что-то... — я послала мысль Рису по связи, получив кивок одобрения от него, прежде чем задать вопрос: — Ваш остров все еще засекречен?
Мириам и Дрейкон обменялись виноватыми взглядами.
— Извиняемся за это, — сказала Мириам. — Кажется, чары сработали слишком хорошо, если не пропустили посланников с хорошими намерениями. — Она покачала головой, ее красивые кудри двигались вслед за ее движениями. — Мы бы прибыли раньше — мы ушли оттуда в тот момент, когда поняли, какая у вас проблема.
— Нет, — сказала я, тряся головой, пытаясь подобрать слова. — Нет — я не виню вас. О Мать, мы должны вам... — я выдохнула. — Мы все у вас в долгу. — Дрейкон и Мириам так не считали, но я продолжила: — Я имею в виду, что... если бы нужно было спрятать предмет, обладающий ужасающей силой... Крит все еще подходит для этого?
Они опять обменялись взглядами, взглядами между мейтами.
— Да, — сказал Дрейкон.
Мириам выдохнула:
— Ты говоришь о Котле.
Я кивнула. Его притащили в наш лагерь, и теперь его охраняли все иллирийцы, которые еще могли стоять. Ни один из Высших Лордов не спросил о нем — пока. Но я знала, какие яростные споры могут возникнуть, какие внутренние войны начнутся за право хранить Котел.
— Ему нужно исчезнуть, — мягко сказала я. — Временно. — Я добавила: — Прежде чем кто-нибудь вспомнит о нем и предъявит на него свои права.
Дрейкон и Мириам задумались, между ними шла внутренняя беседа, возможно даже по связи мейтов.
— Когда мы будем уходить, — наконец сказал Дрейкон, — один из наших кораблей может немного потяжелеть.
Я улыбнулась.
— Спасибо.
— Когда вы собираетесь уходить? — спросил Рис, выгибая бровь.
— Уже выгоняешь нас? — спросил Дрейкон с полуулыбкой.
— Через несколько дней, — не без иронии сказала Мириам. — Как только наши раненые будут готовы отправиться в путь.
— Отлично, — сказала я.
Они все посмотрели на меня. Я сглотнула.
— Я хотела сказать... Не то, чтобы я была рада тому, что вы уходите... — в глазах Мириам вспыхнул интерес, мерцая. Я улыбнулась про себя. — Я хочу, чтобы вы были здесь. Потому что я хочу провести собрание.
Днем позже... Я не знала, как все собрались вместе так быстро. Я просто объяснила, чего хочу, что нам нужно сделать, и... Рис и Дрейкон все организовали.
Здесь не было подходящего места — не тогда, когда в лагерях такой беспорядок. Но было одно местечко — в нескольких милях отсюда.
И когда зашло солнце и полуразрушенное имение моей семьи заполонили Высшие Лорды и принцы, генералы и командиры, люди и Фэ... У меня все еще не было слов, чтобы выразить свои чувства. О том, что мы все собрались в гигантской гостиной, единственным местом в старинном поместье моей семьи, которое еще можно было использовать, и действительно проводим... это собрание.
Я проспала всю ночь, глубоко и безмятежно, и Рис лежал рядом со мной. Я не отпускала его, пока на рассвете солнечный свет не проник в нашу палатку. И затем... военные лагеря переполняли изувеченные, раненые и мертвые воины. На этой встрече будут переговоры между различными армиями, лагерями и народами.
Это заняло весь день, но к вечеру я уже была в разрушенном фойе, Рис и остальные были рядом со мной, позади нас на потрескавшемся мраморном полу валялась разбитая массивная люстра.
Первыми прибыли Высшие Лорды. Начиная с Берона.
Берон, который даже не взглянул на своего сына-который-не-был-его-сыном. Люсьен, стоящий рядом со мной, тоже не признавал присутствия Берона. Как и Эриса, когда тот зашел в комнату вслед за отцом.
Эрис был в ушибах и порезах достаточно серьезных, так что он должен быть в ужасном состоянии после того, как вчера закончилась битва. Об этом говорил и грубый порез от щеки до шеи, который только-только зажил. Мор удовлетворительно проворчала, увидев его — или, возможно, разочарованно, так как рана не была смертельной.
Эрис прошел мимо так, будто не слышал ее, но он и не усмехнулся. Наоборот, он просто кивнул Рису.
Это было молчаливое обещание: скоро. Скоро, возможно, Эрис окончательно получит то, что так желает — и призовет нас к выполнению своей части сделки.
Но мы не кивнули ему в ответ. Ни один из нас.
И уж тем более не Люсьен, который продолжал упорно игнорировать своего старшего брата.
Но по мере того, как Эрис шел по комнате... Я могла бы поклясться, что в его глазах было что-то вроде печали — вроде сожаления, когда он посмотрел на Люсьена.
Тамлин переступил порог мгновением позже.
У него была повязка на шее и на руке. Он пришел один, как и на первую встречу.
Знал ли он, что этот разрушенный дом был приобретен на те деньги, что он дал моему отцу? Из-за доброты, которую он выказал им?
Но внимание Тамлина привлекла не я. Он смотрел на того, кто стоял слева от меня. На Люсьена.
Люсьен вышел вперед с высоко поднятой головой, хотя его металлический глаз и жужжал. Мои сестры уже сидели в гостиной, готовые сопроводить наших гостей на предназначенные им места. Это мы тоже тщательно планировали.
Тамлин остановился на расстоянии нескольких шагов. Никто из нас не проронил ни слова. Не тогда, когда Люсьен открыл рот.
— Тамлин –
Но Тамлин посмотрел на одежду, которую теперь носил Люсьен. Иллирийские кожи.
Он с таким же успехом мог облачиться в черный, цвет Ночного Двора.
Сложно было удержать язык за зубами и не объяснить ему, что у Люсьена не было другой одежды, и что по одежде нельзя судить, кому ты предан –
Тамлин просто покачал головой, отвращение плескалось в его зеленых глазах, и прошел мимо нас. Ничего не сказав.
Я вовремя посмотрела на Люсьена, чтобы увидеть вину и опустошение, мерцающие в его красновато-коричневом глазу. Рис действительно рассказал Люсьену о тайной помощи Тамлина. О его участии в том, чтобы Берон появился здесь. О том, как он спас меня в лагере. Но Люсьен остался рядом с нами, когда Тамлин занял свое место в гостиной справа от нас. И не посмотрел на своего друга даже раз.
Люсьен не настолько глуп, чтобы вымаливать прощение.
Эта беседа, эта конфронтация — все это произойдет в другое время. В другой день, на другой неделе или месяце.