Страница 57 из 84
В посольствах в Москве кагэбэшники устанавливают подслушивающие устройства, а сотни сотрудников разведки день и ночь сидят у аппаратуры и слушают, о чем говорят иностранные дипломаты.
Офицеры ГРУ как в Москве, так и за границей имеют право пригласить иностранцев в ресторан, к себе домой, на приемы или другие мероприятия, проводимые в стенах советского посольства, при условии, что они или представляют интерес для нашей разведки, или уже «обрабатываются» для последующей вербовки. Просто устанавливать дружеские контакты и поддерживать знакомство с иностранными гражданами нам запрещено — для нас они все враги. Например, в период с 1954-го по 1955 год Шиков «вел» секретаря посольства Египта, который передавал нам шифровальные коды. Для разговоров с египтянином Шиков имел специальный телефонный аппарат, который стоял на его сейфе. Шиков со своим подопечным изъяснялся по-французски и встречался с ним либо в ресторане, либо на явочной квартире.
Среди скандинавских дипломатов тоже есть наши агенты. Некоторые из них представляют для нас огромную ценность. Об этом мне стало известно от офицеров, которые работали в Швеции со Славиным.
После разоблачения советских агентов в Лондоне (один из них впоследствии был приговорен к сорока двум годам заключения)[47] наша резидентура получила из ГРУ специальное письмо, в котором говорилось о необходимости проявлять в работе максимальную осторожность. Настроение у сотрудников резидентуры сразу же упало, все ходили как в воду опущенные. Они опасались, что арест и суд над их агентами отпугнет британцев от сотрудничества с ГРУ.
Мой хороший приятель Василий Васильевич Петроченко долгое время находился на нелегальной работе в Австрии, Швейцарии и Франции. Он окончил две академии: Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского и Военно-дипломатическую академию. Во Франции ему грозил арест, но его вовремя отозвали в Москву. Затем его собирались послать в Лондон, где он должен был сменить Павлова на посту резидента, но руководство побоялось, что англичане не дадут ему въездную визу. Петроченко говорит на французском, немецком и английском. После возвращения в Москву он работал в школе, где готовили нелегалов. Я снял копию с его удостоверения сотрудника ГРУ и его трудовой книжки, из которой ясно, чем он занимался во Франции.
Судин (псевдоним Судаков) отвечал за работу наших нелегалов в Турции. Он создал нелегальную резидентуру, в которую входили иранцы, афганцы, болгары и один швед. Он числился первым секретарем советского посольства в Турции, знал много забавных историй, общался с турками на их родном языке, немного говорил по-английски и по-французски. Его жену зовут Екатерина, у них трое детей.
Иван Яковлевич Мелех — офицер советской разведки. В звании подполковника. Очень хорошо знает английский. В свое время окончил Военный институт иностранных языков, после чего долгое время преподавал язык в Военно-дипломатической академии, где готовят будущих сотрудников ГРУ. После соответствующей подготовки в 1955 году Мелех был направлен в Нью-Йорк под видом служащего в Секретариат Организации Объединенных Наций. 27 октября 1960 года он был арестован сотрудниками Федерального бюро расследований по обвинению в шпионаже. В апреле 1961 года американское правительство сняло с Меле-ха обвинение при условии, что до 17 апреля он покинет США. Эта история позволяет судить о цене наших протестов и деклараций в Организации Объединенных Наций.
В Соединенных Штатах Америки советская стратегическая разведка держит три резидентуры. Одна находится в Вашингтоне, округ Колумбия, под прикрытием различного рода учреждений (сотрудниками резидентуры являются секретари советского посольства, работники торговых представительств и другие служащие). Две резидентуры в Нью-Йорке, одна — под прикрытием ООН, другая — нелегальная, имеет прямую связь с Москвой. В вашингтонской резидентуре множество оперативных сотрудников и некоторое количество агентов из местных жителей, завербованных по преимуществу много лет назад. Нью-йоркские резидентуры — самые солидные.
Оперативные сотрудники всех трех советских резидентур активно занимаются поиском лиц (по большей части через своих осведомителей), которые со временем могут стать их агентами. Пройдя здесь соответствующую подготовку и будучи надежно легендированы, они возвращаются в свои страны и работают в тамошних резидентурах. Иногда агентов присылают из третьих стран. Среди агентов, работающих на Советский Союз, много иностранцев, живущих в Штатах. Советские разведчики активно собирают информацию о США и других странах, но преимущественно о Штатах, поскольку Америка считается «главным противником».
После случая с Пауэрсом (примерно после 5 мая 1960 года) Хрущев отдал приказ всем своим разведслужбам, и в первую очередь находящимся в США, временно свернуть работу, дабы не дать американцам ни малейшего повода обвинить наших разведчиков в шпионаже против США и других стран. В ноябре 1960 года этот приказ был отменен, и советская разведслужба вновь заработала на полную мощь.
В начале 1961 года было принято постановление об обучении всех агентов правилам односторонней связи. Сделано это было на случай каких-либо сбоев в работе агентурной сети или осложнения политической обстановки, а также для повышения безопасности разведывательной работы за рубежом. Агентов стали учить пользоваться кодами, тайниками и устанавливать связь с Центром. Для этого их снабжают необходимым техническим оборудованием и инструкциями по односторонней связи с Центром. Эти меры диктовались также и тем, что летом 1960 года в некоторые наши организации и посольства за рубежом стали обращаться иностранные граждане, желавшие восстановить связь с советской разведкой, сотрудники которой после инцидента с Пауэрсом резко оборвали всякие контакты с ними.
В Лондоне я беседовал с одним из сотрудников резидентуры, моим старинным приятелем Шаповаловым. Когда он готовился к поездке в Англию, мы опасались, что англичане откажут ему во въездной визе. Но к нашему великому удивлению, Шаповалов визу все же получил. Он спрашивал у меня совета, как избежать трудностей, с которыми ему приходилось постоянно сталкиваться в агентурной работе.
А вот как работают наши резидентуры. Каждый день с их сотрудниками что-нибудь да происходит. Один из них обожжется на каком-нибудь деле, а другой над ним только посмеется. Сотрудники ГРУ и КГБ радуются неудачам друг друга. Когда резидент ГРУ в Лондоне узнал, что двое агентов КГБ арестованы, он довольно потер руки и произнес: «Отлично. Слава Богу, что у нас все в порядке».
Во всех советских учреждениях за рубежом сотрудников КГБ всегда больше, чем ГРУ, особенно в США и Англии. И те и другие стараются первыми отправить ту или иную информацию в Центральный Комитет, дабы заслужить его похвалу. Ни одна разведслужба не делится с другой добытой ею информацией даже в пределах одной резидентуры. И это притом, что сотрудники ГРУ и КГБ участвуют в одних и тех же совещаниях и даже порой обмениваются агентами. Например, полковник Павел Дмитриевич Ерзин, бывший резидент КГБ в Турции, никогда не делился со мной никакой информацией, даже военной. Он спешил немедленно все сведения отправить в Москву и тем самым продемонстрировать свою бурную деятельность. А уже на следующий день утром Ерзин начинал хвастаться, какие ценные материалы ему удалось заполучить. В Анкаре Ерзин пробыл около года. У него были нелицеприятные отношения с Серовым, и это несмотря на то, что ему удалось завербовать одного западного дипломата. За сотрудничество Ерзин выложил тому разом 5000 турецких лир, хотя своих наличных денег у него на тот момент не было. Эту сумму я одолжил Власову, его заместителю, моему приятелю, из средств, выделенных мне на ведение оперативной работы. Спустя несколько дней Ерзину из Москвы деньги прислали, и Власов, вернув их мне, забрал расписку.
После возвращения из Турции у Ерзина возникли проблемы с Серовым. В Сирии Ерзин приобрел автомобиль иностранной марки, а в Одессе обменял его на «Волгу». Он не хотел, чтобы его иномарка привлекала к себе внимание. Не знаю, что там у него произошло с его начальником, но когда он катал меня в своей новенькой «Волге», то, говоря о Серове, употребил крепкие выражения по его поводу. Пожаловался, что тот не желает его даже слушать.
47
Джордж Блейк за шпионскую деятельность в пользу Советского Союза в мае 1961 года был приговорен к сорока двум годам тюремного заключения.