Страница 53 из 67
К сожалению, к Сестрам Крови нельзя было попасть ни по знакомству, ни за вознаграждение. Ковен отрицал существование этого клана, как и любую возможность существования заклинаний, способных лишить мага его способностей. И магическое сообщество предпочитало в это верить, страшась только одной вероятности наличия кровавого клана.
Тогда я не знала и этого. Только намеки. слухи. Не помню, на что надеялась. Почему была так уверена, что Сестры обязательно примут меня с распростертыми объятьями? Видимо, не смотря на всю катастрофичность ситуация, в которую сама себя загнала, я все еще продолжала жить иллюзиями. Определенную роль играло помешательство, сдобренное лунной болезнью. Даже запутавшись в бесконечных переплетениях размытых дождем тропинок, перевалов и горных ручейков, я продолжала верить, что Затерянный город прячется за следующим поворотом.
Когда разразился гром и небо начало извергать молнии, озаряя короткими вспышками ночную даль, я ушла далеко за пределы лесного массива. Забившись в одну из сырых пещер, наблюдала, как бледнеет небо, разрываемое на куски скользящими сгустками энергии. С каждым ударом разбушевавшейся грозы врывались короткие всполохи реальности. Я вдруг очень ясно осознала, что провизии у меня осталось всего на сутки. Редкие кусты ягод, попадавшиеся на пути, долго меня не прокормят. А в лечебных травах, которые можно было найти на склонах, вовсе не разбиралась, предпочитая обходить стороной. Грибов не видела, но попадись и они, есть я их не рискнула бы.
Взбираясь на очередной перевал, я вывихнула себе безымянный палец. Ушибла мизинец и указательный на левой руке. Творить заклинания стало не просто сложно, но еще и болезненно. От некоторых вовсе пришлось отказаться.
Разглядывая извивающиеся под звуки грома язычки искусственного огня, я думала о том, что зря не оставила Дневник дома. Испугалась, что муж найдет его, и сможет расшифровать крамольные мысли, спрятанные в неровных строчках. А теперь Дневник останется здесь, в горах. И никто его не отыщет целые десятилетия, а может и больше.
Холодало.
Ближе к ночи заклинания начали барахлить. У магии Света есть дурная привычка выходить из строя при отсутствии небесных светил. Луну и звезды заволокло туманом. Мне оставалось полагаться только на собственные силы. Если вдруг шары света погаснут, останусь в полной темноте до самого утра.
Спать страшно.
Каждый раз закрывая глаза, я чувствовала на себе чей-то изучающий взгляд. Но ни одно из охранных заклинаний не фиксировало каких-то изменений вокруг. И все же сон не шел. Вместо него раз за разом накатывали жуткие мысли, одна хуже другой.
Сестра Крови появилась в тот момент, когда мои мысли пошли по третьему кругу самобичевания и жалостливых мыслей о своем бедственном положении.
- Кажется, у меня гости, - промурлыкала женщина.
Ей было около пятидесяти. Длинные черные пряди волос клубились беспроглядной тьмой, обрамляя черты жесткого, словно высеченного из мрамора, лица. Широкий лоб, густые брови, прямой нос, хищная улыбка и выпирающие скулы. Несколько шрамов над правой бровью и отравительное пятно, напоминающее ожог, на щеке. В искусственном свете заклинаний ее кожа казалась пепельно-серой, но я могла сказать наверняка, что и при солнечных лучах приятней на вид ее кожа не стала.
Женщину нельзя было назвать красивой или даже привлекательной. Но что в блеске бездонных глаз, в изгибе вызывающе-агрессивной позы, глубоком низком голосе, казалось невероятно притягательным.
Дикая помесь красоты и уродства.
- Кто вы? - я почти не испугалась, мысленно предполагая подобный результат.
- Ты знаешь, кто я.
Забыв про дыхание, я с изумлением наблюдала, как она плавно вошла в пещеру, аккуратно огибая все невидимые ловушки, расставленные мною перед сном. Каждое ее движение выдавало в ней опасного хищника. Только годы спустя я поняла, что это было намеренной демонстрацией силы, которую ей не составило бы труда скрыть.
- В приличном обществе принято представляться. - Я вылезла из-под тонкого шерстяного пледа, которым все это время укрывалась. Ноги болели из-за постоянного перенапряжения, ушибов и ссадин, поэтому оперевшись на один из уступов, я присела на небольшой валун. - Китра Латер. - Назвала я свое обычное прозвище, за которым всегда предпочитала прятаться.
- Приличное общество, - протянула Сестра, встряхивая копну волос. - Редко такое услышишь в свой адрес. И все же, - она прищелкнула языком, и сменив тон, явно кого-то цитируя, протянула: - имена - они для тех, кто полной грудью дышит жизнью, а не для тех, кто ходит к смерти на поклон. Даруя красоту последним взмахом стали, мы отправляем грозных тварей в дивный сон.
Я не узнала пропетых ею строчек, но мотив казался очень знакомым.
- Это из колыбельной? - предположила я, тут же пугаясь собственной догадки. Кто станет петь своему ребенку такое?
- Любопытно, - ответила она. - Обычно слышат нечто весьма противоположное. - Женщина шагнула ближе, вырываясь из призрачного тумана теней. Свет магических шаров, мазанул несколько раз по ее фигуре, после чего издав жалобный треск, притух на несколько тонов. - Я вижу в твоих глазах луну, девочка. - Невесомо, кончиками пальцев, она прошлась по моей щеке, подбирая несколько упавших на лицо прядей, и заправила их за ухо. - Ты одержима серебряным безумием.
Я дернулась в сторону, отстраняясь от навязчивого прикосновения. Сестра не стала меня удерживать, позволяя разорвать контакт.
- Даже твое имя кричит об этом, - продолжила она, отходя чуть в сторону. - Это ведь слово из какого-то диалекта, да? С дальних земель, что за Туманными скалами. Я узнаю это звучание. "Ки" - как добровольная жертва? Или смерть? Может, принесенная в жертву? "Ра" - это всегда дар богу. Богом здесь зовут Солнце или Свет? Идем дальше. Стоящее перед ним "т" - отрицание. Так что же у нас получается? Смерть, не принятая богом или жертвоприношение для демона?
Я была чуть больше, чем шокирована.
- Утопленница, - еле слышно пробормотала я. - Смерть не увиденная богом. Но некоторые народности предпочитаю трактовать, как "Сохраненная для Солнца". Иначе - жертвенник или алтарь. А вообще, - я собралась с силами и ответила на пронзающе-ледяной взгляд женщины, - это просто имя.
- Так ты пришла сюда за спасением от безумия? - она как будто не слышала моих последних слов. - Здесь тебе не помогут.
- Не настаиваю, - зло ответила я. - Сдались мне ваши зелья и травки. Меня ими всю жизнь травили. Спасибо большое, этой милости я уже наелась. Отказывайте в спасении кому-нибудь другому.
- Что же ты здесь ищешь? - она обвела руками пещеру, нисколько не удивленная моим ответом.
- Что здесь икала - уже нашла, - нахмурилась я. Мне еще дома надоели все эти спектакли с притворством, игрой слов и вечной недосказанностью. О Свет, какой же я была высокомерной! - Я пришла за возможностью. За шансом осуществить свою месть. Я хочу убить...
Она не дала мне договорить. Рассмеялась.
Громко. Надменно. Фальшиво.
- Посмотри на себя. - Она ткнула в меня пальцем. - Сколько тебе? Лет двадцать? А ты уже слабая! Разочарованная. Уставшая. Пустая. Кому бы ты ни желала смерти - забудь. Ты не смогла красиво жить, не сможешь и красиво умереть. Оставь эту затею. Возвращайся обратно. Тринадцатый клан берет на воспитание только детей не запачканных ужасами этого мира. Несломленных. Готовых сражаться до последнего. Выгрызать свою судьбу из чужих глоток. А ты - просто глупый, озлобленный, эгоистичный ребенок.
- Может быть, - сквозь зубы, проскрежетала я, - но это не отменяет моего права на отмщение.
- Нет, девочка, не отменяет. - Куда более спокойно ответила Сестра. Металлические бляшки на ее поясе звякнули. Она отцепила пояс с ножнами и положила на камень, после чего присела рядом. Теперь женщина не возвышалась надо мной, приняв позу равного. - Но в тебе уже очень-очень давно что-то сильно сломалось. Не знаю, кто это сделал. Лунное ли безумие? Родители? Может, мужчина? Не важно. Здесь не чинят сломанное. А по другому тебе результата не достичь. Если зеркало разбито, собери хоть все осколки и тщательно склей, отражение все равно выйдет кривым.