Страница 13 из 111
Рукагин встал и поклонился.
- Хозяин, прости, разреши уединиться?
- Зачем? - удивился Георг.
- Пришло время дорассветной молитвы.
- Конечно, молись, - Проквуст встал, - а я пойду ещё посплю.
Он тихо заполз в повозку, и улёгся рядом с сыном. Поднял раскрытую ладонь, на ней появился голубоватый прозрачный шарик.
- Охраняй нас, дар, - тихо шепнул он, шарик тут же рванулся в стороны и укрыл под собою повозку.
*****
Путешествие нового дня было будничным и однообразным: дорога шла сквозь кедровый лес, чуть забирая вверх. Проквуст, поспавший не больше двух часов, дремал на полу повозки, а Артём сидел на передней скамейке и беседовал с бывшим жрецом. К середине дня среди кедров появились ели и сосны, воздух стал заметно прохладнее. Повозку качнуло. Георг открыл глаза, увидел спину Артёма впереди, облегчённо вздохнул и сел. Сын обернулся.
- Как поспал?
- Замечательно! - Проквуст потянулся, потом привстал, вставил скамейку в пазы и сел на неё. - Ну, рассказывай, что тут, да как?
- А что рассказывать? - Артём пересел на скамью к отцу. - Вон, солнце уже давно за полдень, Рукагин ищет место для привала.
Как раз в это время за очередным поворотом открылся огромный камень, скорее даже скала почти правильной кубической формы. Рядом бил ключ и утекал весёлым ручейком вниз к высоким кедрам. Повозка свернула, остановилась. Бывший жрец обернулся. На его лице виднелась аккуратно подстриженная бородка. Проквуст изумлённо на него уставился.
- Рукагин, ты стал как профессор!
- А что это такое, профессор? - улыбнулся Рукагин.
- В нашем мире это весьма учёный муж.
- Спасибо, Хозяин, вы очень добры. И вашему сыну спасибо, он подарил мне ножницы и зеркало.
Проквуст вопросительно посмотрел на сына.
- Пап, у меня лишние были.
Проквуст одобрительно кивнул.
На обед Артём предложил русскую тушенку с гречкой. Вскрыли две банки и разогрели в котелке на костре. Рукагин, напоивший лошадей и сотворивший послеполуденную молитву, с интересом наблюдал, как его хозяева кухарничали. Артём разложил аппетитно пахнущую кашу на пластмассовые тарелочки равными порциями и воткнул сверху одноразовые ложки.
- Вот, господа, прошу к столу!
Он протянул тарелку отцу, потом Рукагину. Тот вдруг энергично закачал головой.
- Рукагин, почему отказываешься от еды?
- Раб не должен есть рядом с господином.
- Глупости! - глухо произнес Проквуст и строго добавил: - Приказываю, ешь!
Бывший жрец склонил покорно голову и принял в руки тарелку. Он посмотрел, с каким аппетитом уплетают еду хозяева и принюхался к странной тёмно-коричневого цвета массе на тарелке. Артём заметил его нерешительность.
- Рукагин, ты никогда не ел гречневой каши?
- Гречневой? Нет, я не знаю... - Рукагин вдруг решился, взял ложку и положил немного каши в рот. Пожевал, удивленно кивнул. - Вкусно!
Он энергично работал ложкой, а Артём и Георг довольно переглядывались.
Артём поел первым, схватил котелок и побежал к ручью. Рукагин вскочил, на его лице читалась растерянность.
- Спокойно, Рукагин, - остановил его Проквуст, - мальчик знает, что делает.
- Но это моя работа!
- Ничего, пусть трудится. Ты лучше скажи, как тебе каша?
- Очень вкусно.
- Там мясо было добавлено.
- Я это понял, мясо тоже вкусное.
- То есть ты не вегетарианец?
- Кто?
- Ну, тот, кто не ест мяса.
- Почему? - удивился бывший жрец.
- В нашем мире одни считают, что это полезно для здоровья, другие, что для духа.
- Нет, у нас в Шумерии все любят мясо. Оно даёт радость и сытость, что одинаково хорошо и телу и духу.
- Логично, - усмехнулся Георг.
Между тем Артём уже поставил котелок с водой на костёр.
- Скоро чай будем пить.
Проквуст встал.
- Ладно, вы тут посидите, а я ноги разомну. Артём!
- Да, папа?
- Чтобы от костра ни ногой!
- Ну, пап, я ж не маленький!
- Рукагин, под твою ответственность!
- Слушаюсь, хозяин! - вскочил на ноги бывший жрец.
Артём сердито отвернулся и принялся копаться в рюкзаке. Проквуст улыбнулся и рукой незаметно махнул Рукагину, мол, садись, не стой. Тот кивнул и опустился на землю.
Георг вышел на дорогу, прислушался к гомону птиц. Лес как лес, замечательный, вкусно пахнущий. Нетронутая цивилизацией природа. Пожалуй, такая только в России осталась да, может быть где-нибудь в Бразилии. Он подошёл к огромному камню вплотную и пошёл вдоль него. Ничего примечательного, обычный кусок скалы, стесавший свои бока во время ледникового периода, вон, как врос в землю. Проквуст постучал по камню и вдруг ощутил ответное дрожание. Что это?! Он приложил к поверхности камня ладони и лоб, закрыл глаза.
- Ну, давай, отвечай! - прошептал он еле слышно.
Он ощутил, как заныли ладони, в темноту под веками полились две струйки призрачного света. Они наполняли массив камня зелёноватыми сполохами, высвечивая его непроглядную твёрдость. Проквуст всё подбавлял и подбавлял энергии в руки, ему не верилось, что это простой камень, зачем он тогда ему ответил? Он собирался уже бросить это дело, как в самой сердцевине увидел пустое квадратное пространство, в котором стопой лежали толстые золотые пластины. Почему золотые? Потому что они засияли золотом, когда до них дотронулся свет его ладоней. Проквуст оторвался от камня и судорожно вздохнул. Что это было, видение? Ну, уж нет! Клад? Внутри этого огромного камня? Чушь! Нет, там что-то более ценное, чем просто золото. А вдруг это те самые пластины с Авестой?! Проквуст покачал головой, не похоже, пластины толстые, их там ну сотня, максимум, но никак не двенадцать тысяч. Он опять похлопал камень по поверхности, но тот промолчал.
- Что ж ты в себе хранишь, а? - Георг погладил камень. - Может поискать, что скажешь? - И в его ладонь вдруг влился еле ощутимый рокот, схожий с ворчанием, Проквуст невольно отдёрнул руку. - Ничего себе!
Он пошёл вдоль камня, пытаясь увидеть след искусственной обработки или тайный знак какоё-нибудь, но ничего примечательного не было. Георг задрал голову вверх. Этажа четыре, выступов нет. В голове созрело решение, он закрыл глаза и всеми силами стал вспоминать чувство полёта. Ведь получалось иногда, ... правда, спонтанно. Хорошо Адамсу, летает как птица.
В лицо дохнуло ветерком. Георг осторожно открыл глаза, он висел метрах в десяти от поверхности земли на уровне верхней части камня. Так, не думать, только хотеть, хочу ступить, вон туда, где пятно... Его словно лёгким сквозняком подтолкнуло и медленно опустило в это пятно. От неожиданности он с размаха сел, ударившись о камень копчиком.
- Ой, - шепотом сказал он и огляделся.
Отсюда несказанно красиво смотрелась зеленая волна леса, бегущая на три стороны до горизонта, и только на севере лес упирался рваной кромкой в горный массив с заснеженными вершинами. Проквуст смахнул со лба пот. У него получилось! О том, как он будет спускаться, решил пока не думать. Он вскочил и осмотрелся: верхняя часть камня идеально ровная, словно её ножом резали. Георг прошёлся по поверхности, везде сплошной монолит, разве что у самого края со стороны гор что-то мелькнуло. Георг подбежал, смахнул слой высохших листьев: древняя письменность?! Он ждал, когда у него в голове привычно щёлкнет и бесстрастный голос объявит: язык такой-то, но голос молчал. Выходит цириане изучили не все языки Земли?! Не может быть такого! Тогда что это, письменность, возникшая до появления цириан и к их приходу уже утраченная?! Невероятно, но.... Только тут до Проквуста дошло, что знаки в строчках до боли знакомы, просто они немного искажены.
- Боже мой! - Георг невольно перекрестился. - Это же ирийский язык!
Он встал на колени и прочитал: 'Когда уходил наш создатель и великий учитель, он оставил заветы свои. Они записаны четыре раза на золоте. И разнесли их каждому народу на хранение. Здесь покоится золото Севера. Не тревожь попусту истоки'.