Ордер на убийство

– Никаких ссор.

– Размолвки?

– Легкие размолвки были, но это были такие размолвки, которые… не влияют на отношения.

– Понятно, – сказал он казенным голосом.

Кажется, тон его Юлии не понравился. Нахмурившись, она сказала:

– Мы любим друг друга.

Он вдруг поймал себя на мысли, что говорит с ней только из-за Оли. Когда он вошел в приемную, ему показалось, Оля хотела бы, чтобы он помог этой женщине. Именно поэтому он сейчас и старается.

– Где работает ваш муж?

– В банке «Яуза». Он старший бухгалтер.

– Вы обращались в милицию?

– Да… – Она выдавила это с некоторым оттенком брезгливости. – В общем, обращалась.

– И что?

Посмотрела в упор:

– Хотите честно?

– Конечно.

– Если честно – я поняла: они заниматься моим мужем не будут.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Наконец он спросил:

– Почему вы так решили?

– Да по всему. Потому что я это вижу. В милиции в конце концов приняли мое заявление. Но заниматься моим мужем, искать его они не будут. Это… – Осторожно тронула лежащий в пепельнице окурок. Подняла глаза. – Это точно. И давайте не будем больше на эту тему. Хорошо?

– Ну… – Он пожал плечами. – Если не хотите, не будем.

– Не хочу. Мне вас рекомендовали, я к вам пришла. Павел Александрович, я вам заплачу сколько вы попросите. Деньги у меня есть. Если вы возьметесь за расследование пропажи моего мужа, Олега Шершнева, пятидесяти тысяч долларов будет достаточно?

Он сделал вид, что раздумывает. Агентством он руководил уже больше двух лет, но пока еще никто не предлагал ему такой суммы.

Посмотрел на Юлию в упор – чтобы понять, не шутит ли она.

В ее глазах была решимость. Кроме того, было видно, что разговор о деньгах ей неприятен.

Сцепив руки, сказал:

– Я еще не знаю обстоятельств дела.

– Если хотите, могу выписать вам чек моего банка, у меня «Чейз Манхэттен». Хотите – заплачу наличными. Правда, это займет время.

Судя по всему, она хотела как можно скорее покончить с темой денег.

– Но… Юлия, я ведь еще не взялся за ваше дело.

– Это не важно. Учтите, Павел Александрович, я не уйду, пока вы не возьметесь.

Он постарался придать взгляду строгость:

– Даже так?

– Даже так. И… – Достав из сумочки толстый конверт, небрежно положила его на край стола. – Вот. Здесь двадцать тысяч долларов. Будем считать, это задаток. Остальное я заплачу, когда будут хоть какие-то результаты. – Перехватив его взгляд, сказала: – Пересчитайте.

– Повторяю, я еще не сказал, берусь ли я за это дело.

– Так скажите.

Порой она говорила излишне резко. И все же что-то в этой Юлии ему нравилось. К тому же она ничего от него не скрывала, и было видно – она всерьез озабочена исчезновением мужа.

– Хорошо. Я берусь за ваше дело.

Достав вторую сигарету, она прикурила от своей зажигалки. Затянувшись, сказала:

– Спасибо.

– Пожалуйста. Спрячьте пока эти деньги.

– Зачем?

– Затем, что, после того как вы с секретарем агентства Олей заполните договор, вы сдадите деньги под расписку нашему бухгалтеру Лидии Марковне. Мы заключим с вами договор, и потом… Потом я возьмусь за дело.

Сделав несколько нервных затяжек, она посмотрела на него:

– С чего вы начнете?

– С чего… Ну, у вас есть с собой фотография мужа?

– Фотография мужа? – Помолчала. – Есть фотография, где мы вместе.

– Покажите.

Порывшись в сумочке, протянула фото. На карточке на скамейке сидели Юлия с сыном на коленях и обнимающий ее мужчина. За ними зеленели кусты. Мужчина ничего интересного собой не представлял, у него было самое заурядное лицо, русая бородка, светлые глаза, которые он зачем-то прищурил. Мальчику на вид было не больше четырех лет, значит, снимок сделан давно.

Изучив фото, спросил:

– Когда сделан снимок?

– Три года назад. Подходит?

– Не очень. – Протянув снимок, подождал, пока она уберет его в сумочку. – А современные фотографии мужа у вас есть?

– Ну… Дома и на даче, конечно, есть.

– Хотелось бы их посмотреть.

– Пожалуйста.

– И одну или две фотографии взять – чтобы знать, как выглядит ваш муж. На этом снимке изображение слишком мелкое. Хотелось бы также поговорить, скажем так – без ограничения времени. Кроме того, я хотел бы увидеть некоторые вещи вашего мужа, а также осмотреть ваш дом и дачу. Дача у вас далеко?

– В Серебряном Бору.

– А дом?

– На Котельнической набережной. Но… это тоже нужно? Осматривать дом и дачу?

– Это необходимо. Без этого просто не получится расследования.

– Почему?

– Потому что вещи иногда могут сказать больше, чем люди. – Она промолчала, и он, подождав, спросил: – Когда я могу к вам подъехать?

– Когда хотите. Давайте завтра. Мы с Витей будем на даче.

– Давайте.

– Хотя… Завтра суббота. Вы сможете?

– Смогу, что делать. Вы же не хотите затягивать?

– Нет.

– Значит, завтра я подъеду к вам на дачу. Какое время вам удобно?

– Любое.

– Можно утром?

– Пожалуйста. Мы с Витей встаем рано.

– Скажем, часов в одиннадцать?

– Очень хорошо.

– Значит, завтра в одиннадцать я у вас.

Сделав пометку в перекидном календаре и записав со слов Юлии оба адреса, нажал кнопку:

– Оля, пожалуйста, помоги Юлии заполнить договор. И позвони Лидии Марковне, пусть примет аванс.

– Хорошо, – раздалось в селекторе.

Юлия вышла, он же некоторое время сидел, рассматривая вещи на столе. Вся оргтехника, которую он сейчас видел, – телефонные аппараты, подставки для ручек, пепельница, настольная зажигалка, перекидной календарь, прочее – все напоминало ему об Оле. Впервые появившись в агентстве, Оля сразу же заставила его изменить всю обстановку в кабинете, переставить стол, по-другому расположить кресла. Все, что стояло на столе, тоже было обновлено. На его взгляд, наиболее выдающейся вещью, купленной Олей в одном из антикварных магазинов, была старинная подставка для ручек и карандашей, выполненная в виде зайца из литого серебра. Заяц с плетеной корзинкой за спиной, оглядываясь на кого-то, шел на задних лапах, держа в передних посох и котомку. На сгибах и особенно там, где было много мелких деталей, серебро от времени потемнело, так что морда зайца, а также корзинка и котомка были совсем темными.

Предполагалось, что карандаши и ручки надо вставлять в корзинку, но время показало, что корзинка – подставка для ручек никудышная. Емкость была неглубокой, ручки из нее постоянно вываливались, так что в конце концов ему пришлось убрать ручки и заполнить корзинку скрепками. Тем не менее зайца он успел полюбить.

Подумал: надо уметь терпеть чужие недостатки так же, как он терпит недостатки этого зайца. Об этом ему всегда говорил отец. Мама же, услышав это, добавляла, что нетерпимость – его главный недостаток. И поясняла, что он, Павлуша, как она называет его до сих пор, был нетерпимым с самого своего рождения, с момента, когда тридцать четыре года назад появился на свет в Москве.

Взяв увесистого серебряного зайца, Павел повертел его в руке. Идти с повинной к Оле и признавать свою вину страшно не хотелось, но он знал, мириться придется все равно. Жить без нее он не сможет.

Подумав, что бы такое сказать в свое оправдание, поставил зайца на прежнее место. Нажал кнопку:

– Оля, что делаешь?

– Вот, составляю договор.

– Юлия рядом?

– Нет, она сдает деньги Лидии Марковне.

– Мальчик?

– У компьютерщиков.

– Слушай, когда закончишь – сходим в «Арбатское»? Уже время.

Ему казалось, она молчит целую вечность. Наконец, услышав в селекторе негромкое «Хорошо», он осознал, что чувствует себя счастливым.

В кафе «Арбатское» они сели за свой обычный столик, в углу у окна. Заказали, что заказывали обычно – курицу с рисом, кофе и яблочный пай.

Пока официантка брала заказ, Павел отметил, как несколько мужчин обернулись, разглядывая Олю.