Страница 4 из 6
Но и Москвой я не прониклась. Побывав там пару раз , я была поражена тем, как этот город снес и смял все мои чувства. Своим движением, людьми, скоростями. Тяжким ощущением от переполненного, прямо скажем, помпезного, но мрачноватого и грязноватого метро. Пустым Кутузовским, по которому с неимоверной скоростью летели правительственные машины, поблескивая черными, лоснящимися боками. Ощущением того, что ты крошечный болтик в огромном механизме, который с легкостью заменят, и даже если ты исчезнешь, ничего не произойдет, никто и не вспомнит.
Тут я такой же винтик, но на фоне яркой летней зелени и темных вод Великой русской реки это чувствуется не так сильно.
- Да, нуу... Куда я поеду? И родители тут, - я опять шмыгнула носом. - Ты... осторожнее там.
Васька кивнул куда-то в сторону и засопел. Неужели заразила?!
***
Так мы и просидели, обсуждая соседей, друзей, знакомых, цены на транспорт в Москве, пока наш тихий семейный ужин не был разбавлен приходом тетки.
Когда я смотрела на эту женщину, мне до жути хотелось дать себе пинка за нытье, коим я периодически баловалась.
Все мы (а чем взрослее, тем больше примеров) слышим истории о тех, кому не повезло в жизни. Вот просто так. Не везет и все. Притом, что, как правило, это честные и добрые люди. Люди, которые никому не причинили зла. А судьба настойчиво сует им в руки чащу с самой горькой горечью. Но поражает и то, что такие люди умеют улыбаться, нести позитив совсем не несчастным нам. Только вот почему-то в справедливость в такие моменты вериться еще меньше.
- Ох, Васька-Васька! - тетушка обняла возвышавшегося над ней на две головы парня. - Все вас из дому тянет. Ты там смотри. А то вон мои...
Дальше говорить она не стала. Всем и так было известно, что внук, ровесник Васьки, угодил в места не столь отдаленные за хранение запрещенных веществ. Любимая единственная дочь, уехавшая в семнадцать с мужем на Дальний Восток и проскитавшаяся за военным по огромной матушке - России двадцать с лишним лет, прикладывается к рюмке, потому что не знает, как жить дальше, ибо муж, который изменял направо и налево и награждал ее букетом заболеваний, набрав кредитов под бизнес, понял, что что-то пошло не так, и решил облегчить свое существование повесившись. Да и у самой тетушки жизнь не особо сложилась. Вечная работа, муж, ломавший ей кости и не раз, пьющий. Почивший много лет назад.
И сейчас, чтобы помочь хоть как-то погасить кредиты, которых на дочери было больше, чем блох на дворовой собаке, она - пенсионерка с медицинской энциклопедией вместо карты устроилась уборщицей, отправляя все в далекие дали, оставляя крохи себе на пропитание, которое, сдается мне, состояло исключительно из дешевых макарон.
Мой отец к ней относился хорошо, но считал ее беспросветной дурой, заявляя, что дело все в воспитании.
Не все...
Нам со своих колоколен конечно виднее, как оно там неправильно у других, но только будь мой отец, например, мужем тетки, жизнь ее сложилась совсем по-другому. Так чье воспитание важнее?
- Как там с квартирой, родной? - поинтересовалась Анастасия Валерьевна.
- Да, все норм, - уже привычно кивнув, поведал Васька.
- Ты там осторожнее. Москва Витьку испортила.
Внук одно время увлекающийся хоккеем, играл в Подмосковной команде. Шестнадцать лет, отсутствие родителей, смазливая мордашка, команда таких же оболтусов, отсутствие мозгов. Понятно, откуда растут ноги его нынешнего положения...
- Как там Сашка? - мать наложила сестре полную тарелку картошки с мясной подливой и внушительным куском курицы.
Тетушка, глянув на блюдо, вся как-то стушевалась. Но заметив наши заинтересованные и, чего уж греха, таить сочувствующие взгляды, чуть понизив голос, поведала.
- Ой, да, все ищет банк для этого, как его... - посмотрела она на Ваську вопросительно.
- Рефинансирования, - подсказал брат.
- Вот-вот, - закивала женщина. - А самое-то главное... - тетушка отложила ложку. - Викочка, дочка, ты можешь со мной в банк сходить в понедельник вечером?
- Это еще зачем? - мама встрепенулась.
- Я ... Надо кредит взять, хоть тысяч триста. Вика договор почитает, я же ничего не понимаю! - женщина тяжело вздохнула. Маленькая, смугленькая, она сгорбилась, приготовилась к тому, что сестру сейчас прорвет. И не ошиблась.
- Ты что, рехнулась?! Они сами кредитов набрали, думать должны были! Когда надо было машины по три миллиона покупать, да по Турциям гулять, вместо того, чтобы за квартиру долг погасить, никто не думал!
Мама всплеснула руками и уселась на стул.
- Насть, ты еле живая! На лекарства денег нет! И у тебя мозгов хватит в это лезть?! И это притом, что Сашка с тобой сквозь зубы общается! Считает, что ты должна свою квартиру продать, чтоб им помочь! Это же уму непостижимо, чтобы так с матерью!
- Квартиру ей все равно продавать придется, - тетя прикрыла глаза ладонью. - Только как? В наследство после этого ... - подавилась она бранным словом, - они не вступали, ипотека висит, за его-то долю никто не платит. Ох, не знаю, что и будет. Этот в тюрьме...
А будет то, что двоюродной сестре давно пора было признавать себя банкротом. Только для того, чтобы нанять адвоката и грамотно составить и провести процедуру избавления от кредитов, надо было брать еще один кредит и на весьма немаленькую сумму. И, похоже, именно тете Насте на себе и влачить эту тяжесть.
***
Поцеловав брата и наказав ему написать сразу же, как приедет и заселится, а лучше прислать фотоотчет, ибо родители не успокоятся, пока не увидят обиталище любимого сына, я отбыла к себе.
Спалось мне не очень. Да я, если честно, не сильно и старалась, проиграв в компьютер почти до утра, и лишь на рассвете завалившись в кровать.
Утро началось с крепкого кофе, капель в нос и появления подруги.
- У тебя остался же старый телефон?
Аня приехала ночью, хлопнув входной дверью и сразу же прошмыгнув в ванную, из которой долго доносились звуки льющейся из лейки душа воды. И вот сейчас она стояла передо мной в дверях кухоньки без косметики, бледная, со стянутыми в хвост волосами ,в длинной серой домашней майке. На нее было больно смотреть. Девушка опустилась на стул и устало вздохнула.
- Я рассталась с Костей. Точнее как... просто ушла. Он спал, а я уехала. Оставила ему все его подарки. А телефон... он мне подарил. Пока присмотрю, что поприличнее, хотела у тебя старый попросить.
- Да не вопрос.
Я долго не решалась ничего сказать. Ей было очень плохо, и тоска в глазах, которые она старательно отводила, сильно осаживала мое любопытство.
- Мне жаль.
- Мне тоже, - Аня всхлипнула, но глаза остались сухими. Либо все выплакала за ночь, либо ... - Я с ним даже говорить не стала. Боялась, что не смогу уйти, если он начнет уговаривать. Польстила себе, так сказать.
- Что случилось? - осторожно поинтересовалась я.
- Да вроде бы ничего, - пожала плечами подруга. - Все было как обычно. Просто гостиница оказалась не слишком удачная. Либо выходные такие выпали. Одни семейные пары с детьми. И я смотрю на всех этих дамочек озабоченных тем, что чадо съело и выпило. Что оно говорит и как на горшок ходит. Папаши эти, которые вроде и сбежать бы рады, но и довольны, что они в окружении этого табора, аки цыганские бароны, - Аня умолкла на мгновение. - И жена ему названивала чуть ли не каждый час, потому что близнецы с папой поговорить хотят, - слезы все-таки заструилась по щекам. - И я такая... Понимаешь? Как бы я к нему не относилась... У нас так не будет. И ведь я ещё и плохая в глазах вот таких вот мамаш, как его жена. Все дурно со всех сторон.
Мы помолчали с минуту. Я не выдержала и обняла девушку, старательно сдерживающую истерику, а она уткнулась мне в плечо.
- Он не звонил?
- Я же телефон ему оставила, а симку выкинула.
- Кардинальные ты меры приняла.
- Мне не хочется жалеть о времени, я его и так с Игорем достаточно потеряла,- слезы побежали сильнее и нижняя губа бессовестно прикусывалась.