Страница 46 из 56
- Да я, поглоти их Хвергельмир, сразу почуял - с собой тащит хан Ирбис золото своё. С собой. Что ж, кто бросит такое.
Вишена прекратил теребить усы.
- Можно было и не ходить Хитроку на Маницу, мечников класть да страду терять.
- А что молчал о том, когда в Вуке Хитрока снаряжали, - покосился на него Оря, цокнув языком. - Сам говорил, я с дружиной пойду. Говорил?
Вишена удивлённо поднял бровь:
- Я говорил?
- Угу, - кивнул Мечек, поддерживая за спину Хитрока, чтоб тот не упал. - Слыхал я и раньше об аварах. Дед мой Пон ещё застал их в Чёрной Степи. Тех, что не ушли за Дон да Днепр. Слабелых. Хоть конно живут они, да, знать, на месте сидеть любят.
Городят себе шатры из кожи да деревьев. Расписывают чудно. Мог Ирбис и оставить золото, схоронить в Манице. Разумею я, с ним оно, золото.
- Мог по пути схоронить, спрятать, - с некоторой досадой сказал князь, потянулся к кувшину, плеснул в ковш жидкость цвета крови. - Хорош франконский мед. Легко пьётся, к горлу не липнет, а хмелит. Возили мне в Ладогу такое. Дорого. Из ягод, говорят, что растут гроздьями на кустах. В Виногороде растёт. - Он потянул ковш, рука дрогнула, блики колыхнулись снежинками на ветру. - Если спрятал хан золото, а тут франконцы прибьют его? Тогда как? Кудесник?
Полог входа приподнялся, появилось потное лицо Полукорма.
- Руперт, монах беглый, говорят, Крозека выкрал у франконов и на лошадях с дружиной ушёл в горы. Искать дальше то, князь?
- Шлем отдал в кузню? - свирепо спросил Стовов, отставляя ковш.
- Так кузня пуста. Кузнеца, говорят, подстрелили ночью авары. Другой в лес пошёл, глину какую то искать. К вечеру, говорят, вернётся, если не сгинет. Ацур сказал. Сам он по кольчуге ходил. Так искать монаха то?
- Искать. У тебя развязался, у тебя должен и завязаться. Он человека нашего взял, что Ирбиса в лицо знает.
Стовов махнул на Полукорма раскрытой ладонью, словно медведь лапой бил.
- Ступай.
- С собой он тащит, - когда Полукорм со вздохом исчез, повторился Вишена. - Клянусь, с собой тащит золото...
- Сам ты, конунг, и люди твои золото, серебро в землю хороните, - заговорил Рагдай, - чтоб силу земля дала, чтоб знать: если без руки или калечные из набега вернётесь, будет на что хлеб поменять и дровину купить на дом. Отчего Ирбису так не сделать?
Наступила тишина. Дыхание Хитрока сделалось прерывистым, на выдохе слышался присвист.
- Да я говорю, кузня пуста! - сквозь тяжёлую, многослойную дерюгу пробился крик Полукорма.
- Я тебя Перуну скормлю, зародыш! - ещё громче, зычно ответил ему Ломонос.
- Давно б жребий ему выкинул под идола лечь, как если б кашу не готовил как никто, - согласился Стовов.
Снова взял ковш. Ковш по краю был весь в старо полтескских резах: волны дождя, дюжина квадратов с символами, вьюги, пашни зерна, колосья, круги полного и короткого солнца и отметинами проступали начало заготовки и свершения треб.
- Хану Ирбису, подломись нога, всё золото надо. Толпы свои держать страхом и золотом.
- Верно, - кивнул Мечек, всё так же глядя на остывшее мясо. - Если он сюда дошёл, так золото его тут. Только как взять его?
- Найти сперва хана. - Стовов сделал огромный глоток из ковша.
- Но как найти? - Оря заёрзал, почесал затылок. - Вот глаз всевидящий Рыси...
- Не знаю. - Стовов облизнул усы. - Ладьи по ту сторону гор, там ещё люди мои, а пепел храбрецов в сосудах для отвоза на свою землю тут. Раздробись оно, это золото.
- Золото не горошина, найдётся, - сказал Мечек. - Если оно есть.
Он покосился на Рагдая. Тот молча кивнул.
- Верно, клянусь всеми богами Асгарда, - кивнул Вишена. - Столько золота не сможет спокойно лежать. Оно заговорит. Ждать надо.
- Хорошо бы. Ждать хорошо в зиму, слушая пение волхов. - Стовов снова хлебнул, передал ковш Мечеку: - А тут франконский Дагобер король службу требует. Идти на город здешний Пражу, пожечь, разорить его.
- А зачем пожечь? - Мечек тоже отхлебнул из ковша, осмотрел резы на его боках, передал Рагдаю. - Это ж вроде здешнего короля Само город? Враги они?
- Верно. - Кудесник принял ковш, прохладный, тяжёлый, сделал глоток. Вино было сладким, вязким, с запахом гвоздики и солнца. - У Дагобера свои замыслы про Само. Одно скажу. Если мы нападём на Пражу и, даже взяв и разорив, уйдём, то более семи дней по чужим местам прятаться не сможем. Чеши здешние да хорутане перережут нас всех, перестреляют, и Дагобер это знает. На верную погибель шлёт.
- Во волк! - отшатнулся Оря. - Нужно было его там под дубом прибить.
- Весёлая жизнь... - Вишена взял у кудесника ковш и сразу передал Оре. - Пойдёшь на эту Пражу - смерть, не пойдёшь...
- Тоже смерть, - закончил Рагдай. - Верно понимаешь, конунг. Золото золотом, думать о другом следует...
- Чего думать то! - Стовов неожиданно взревел, да так громко, что снаружи Ломонос с Полукормом перестали пререкаться о кузнецах и шлемах. - Дагобер этот мне что, жена Бела или Часлав сын? Да он даже не Водополк, он мне никто. Подумаешь, король половины мира. Я ему оружием не клялся.
- Тихо, тихо... - зашипел на князя Рагдай.
Мечек невольно оглянулся. Оря передал ковш обратно Вишене.
- ...Я его сейчас пойду прибью, волосатого. На Пражу не поведу никого. Ишь! Кособрюхие! - Князь почти встал.
Оря ухватил его за подол. Хитрок проснулся, покосился на плечо Мечека, на солнечный столб посреди.
- А я что, один пойду на Пражу? - неожиданно вскипел Вишена. - Это ж не плата - по безану на человека!
Он почти перекричал Стовова.
- Клянусь Фремом, смех это, по безану. Там, поди, и взять нечего, это ж не Аркона, не Шванганг!
- Тише, вы, хотите всем франкам замыслы открыть свои? - злобно сказал Мечек, вожди осеклись.
- Отчего король франков думает, что мы пойдём? - уже почти спокойно спросил Вишена. - А, Рагдай?
- Заложники.
- Что?
- Думаю, Дагобер перед отходом затребует от нас заложников, - спокойно сказал Рагдай, но было видно, как его правая ладонь ходит вверх вниз по запястью левой руки. - Тебя, конунг, или меня. Или пятерых мечников. Мы побежим, заложников повесят. Тут принято так.
- Ну и что, у нас тоже, - пробурчал Оря.
- Может, сейчас? - Вишена нашёл наконец опрокинутый ковш у себя за спиной, поставил перед собой, вытер о штанины липкие пальцы. - На коней снедь бросим, в лес, к горам, поводим их, в темноте и отстанут, а?
- Хорошо речёшь. - Рагдай вздохнул. - Справа слева от нас франки. Без шатров, в броне, с оружием сидят. Кони сёдланы. Так просто уйти, думаешь?
- Просто так, думаешь... - сквозь зубы процедил Стовов. Щека его задёргалась. - Кто крикнул Вольге хватать короля этого под деревом? Впутал. Писания свои знаешь только. Жизнь не знаешь. Раздробись спина!
- Придётся идти на Пражу. Если заложников возьмут, - тихо сказал Мечек, - можно потом отбить их. В ночь. Стребляне или полтески. Как в Вуке псаря Крозека брали.
- А может, не возьмёт франконец заложников, - успокоительно сказал Оря.
Все поглядели на него с сожалением.
- Не знаю я, делать чего. - Стовов наклонил голову, подставил кулак, кольца вдавились в морщины и кожу лба. - Не знаю. Боги ведают дни. Жертву надо. Людскую.
- Зарёкся ты человечину палить живую, резать, - осторожно сказал Оря. - Три года как минуло.
- Водополк волхам своим разрешает, Чагода Мокрый тоже, - промычал князь.
- Не будет косатый невольщиков брать, - неожиданно прохрипел Хитрок и, прокашлявшись, добавил, уже ровно: - Если хотел, то, когда в его становище пришли, взял бы уже. Верит он. Или обиду делать не хочет. Нужны мы. Отчего - не ведаю.
- Верно говорит полтеск, - оживился Вишена. - Отчего Дагобер сразу не взял заложника, как в лагерь пришли? Когда у дуба он отпустил Рагдая с Вольгой и другими к нам, к оврагу князь с Ацуром были у них в залоге. Потом, как в город их пришли, франконский, их отпустили. Чего не оставил?
- Хитрый он. Король этот, - значительно сказал Оря. - Клянусь Матерью Рысью.