Страница 68 из 86
- Все! - сказал в "Жигуленке" голос Наташи. - Влипли!
- Спокойно, - ответил ей голос Долго-Сабурова. - Не смотри назад. Я вижу его в зеркало.
- Ну и что ты будешь делать? Поедешь в четвертое отделение? Ведь это уже неспроста…
- Никуда я не поеду. Спокойно.
Теперь мы - издали, а Долго-Сабуров вблизи следили за каждым шагом капитана ГАИ, двигавшегося к гаишной будке. Ничто нельзя было изменить в этой ситуации. Службист-гаишник запомнил утренний сигнал о розыске Долго-Сабурова, эта непростая фамилия запала ему в память, а подробности следующего приказа - не задерживать, а только сообщить о появлении - из этой головы улетучились в течение долгого рабочего дня, затерялись среди других приказаний, распоряжений и прочей суеты. Кому предъявлять претензии? Сейчас все зависело от Бога и Долго-Сабурова. В ту секунду, когда капитан оказался на крыльце гаишной будки спиной к "Жигуленку", машина Долго-Сабурова тихонько тронулась вперед. Но, видимо, капитан или почувствовал, или услышал что-то неладное, он повернулся к удирающему "Жигуленку", прокричал что-то. Еще б полминуты, пятнадцать секунд, и после телефонного разговора он бы и сам отпустил Долго-Сабурова, сорвав с него по приказу начальства двадцать пять или даже пятьдесят рублей, и для всех нас все обернулось бы совершенно иначе, но…
- Вот тебе! Выкуси! - услышали мы голос Долго-Сабурова и увидели, как "Жигуленок" вымахнул на шоссе и на предельной скорости помчался прочь, а капитан ГАИ тут же оседлал стоявший возле крыльца гаишной будки служебный мотоцикл и бросился в погоню.
- Все! - в сердцах сказал Светлов. - Писец операции! - И приказал Ласкину: - Вперед!
Мы ринулись в погоню за "Жигуленком" и мотоциклом.
По радио прозвучало:
- Светлов, доложите обстановку! Пост ГАИ не отвечает.
- Ну что докладывать? - зло сказал Светлов. - Фигня получилась. Этот ишак-гаишник бросил свой пост и погнался за моим объектом на мотоцикле. Объект вооружен и может хлопнуть его в любой момент. Вся операция коту под хвост. Приходится обнаружить себя, чтобы объект понял, что стрелять бесполезно. Где твой вертолет?
- Уже на подходе. Давай координаты и приметы объекта.
- Калужское шоссе к югу от кольцевой. Синий "Жигуль", за ним мотоциклист, за ними мой "рафик" и две черные "Волги". Только пусть не стреляют по водителю и пассажирке, они нам нужны!
- Понял. Вертолет уже видишь?
- Вижу. - Действительно, прямо нам навстречу шел с юга на бреющем "Ми-6".
Впереди расстояние между "Жигуленком" и преследующим его мотоциклистом сокращалось, и мы услышали из "Жигулей" звуки неясной борьбы, женский голос:
- Не стреляй!
- Отстань! - сказал ей сквозь зубы Долго-Сабуров.
- Не стреляй, Герман!
- Отстань, я сказал! Убери руки!
Ласкин выжимал педаль газа, "рафик" шел со скоростью 120, 130, 140. Светлов включил милицейскую сирену, две черные "Волги" с форсированными двигателями уже обошли нас и настигали мотоциклиста, который удивленно вертел головой и, решив, наверно, что гонится за важной птицей, проявил дополнительное рвение - прибавил скорость.
"Жигуленок" Долго-Сабурова тоже набрал максимальную скорость - 150 километров в час, встречные и попутные машины шарахались в стороны, а наша кавалькада постепенно собиралась в плотную группу, и с воздуха шел на подмогу вертолет, когда голос Долго-Сабурова сказал:
- Да выключи ты этот джаз!
Джаз в "Жигулях" стих и тут же голос Наташи сказал:
- Смотри! Смотри их сколько! Не стреляй, идиот!
Хлопок выстрела прозвучал не в воздухе, а в эфире - мы услышали его по радио из "Жигуленка". Но Долго-Сабуров промахнулся, он стрелял просто наугад, через плечо, одной рукой держа руль и не снижая скорости. Наташа забилась там в истерике:
- Герман! Герман! Что ты делаешь?! Мы убьемся! Останови!
- Заткнись, шлюха!
- Герман! Я тебя умоляю! Я тебя умоляю, дарлинг! Смотри, тут уже вертолет! Они нас окружают… Остановись!!!
- Хрена! Ты с Балаяном спала? Спала! С Сысоевым спала? Спала! С Векиловым в Баку тоже спала! Завтра ты с легавыми ляжешь ради своего брата! Нет уж! Ни мне жизни, ни тебе!
"Жигуленок", уже взятый буквально в тиски двумя "Волгами", мотоциклистом и нашей машиной, а сверху еще и накрытый низко ревущим вертолетом (в эфире билось истошное светловское: "Не стрелять! Не стрелять!!"), вдруг взял резко влево и пошел лоб в лоб встречному самосвалу. Испуганный самосвал в последнюю секунду чудом ушел от лобового столкновения, вылетел через кювет и перевернулся. Вертолет тут же ушел вперед, по ходу нашей погони, усиленный его динамиками голос пытался прекратить движение по шоссе вообще, но Долго-Сабуров под истошный крик Наташи "Не-е-е-е-е-ет!!!" на скорости 150 километров в час врезался в бок следующей машины - медленно сползающего к обочине цементовоза.
Мешанина смятого железа, крови, окровавленных кусков человеческого тела, внутренностей, да изуродованная, спрессованная в гармошку задняя часть кузова "Жигулей" - вот что увидели мы, когда, проскочив на скорости место происшествия, притормозили, развернулись и подъехали к накрененному цементовозу, под которым лежали останки автомашины "Жигули" и его двух пассажиров. Из разбитого бензобака вытекали на шоссе последние капли бензина.
Неподалеку сел вертолет, из него бежали к нам оперативные сотрудники МУРа. Со всего шоссе, из всех остановленных и остановившихся машин сюда же сбегались любопытные. Прибывшая "скорая помощь" возилась поодаль с водителем перевернувшегося самосвала. Из кабины цементовоза выбрался насмерть перепуганный молоденький водитель, увидел ошметки крови и мяса и кашу окровавленного железа под своей машиной и тут же подался в сторону - его стошнило.
Вылетевший на развороте в кювет капитан ГАИ поднялся, заглушил двигатель перевернутого мотоцикла и, прихрамывая, подошел к нам. Лицо у него было мучнисто-белое, губы - серые, без кровинки. Глядя на останки синего "Жигуленка", он сказал:
- Вот сволочь!
- Дурак ты, капитан… - негромко произнес Светлов. И повернулся ко мне и капитану Ласкину: - Тут мы уже ничего не найдем. Поехали. Нужно срочно брать всех, кому он сегодня раздавал наркотики. Может, кто знает и доктора. - И спросил у меня: - Правильно?