Страница 33 из 86
Была еще надежда на встречу с Мосолом и Генералом. Имя Генерала ребята вообще не упоминали, а когда удалось навести ребят на разговор о нем, выяснилось, что последнее время они его не видят, был даже слух, что его посадили, но Мосол сказал им, что это треп, Просто Генерал занят другими делами. А Мосол, говорили они, тоже ишак - втюрился в какую-то девку, выслеживает ее и уже неделю не появляется в скверике…
Мосол появился на третий день, под вечер. Это был худощавый, жилистый, крепкий, с умными острыми глазами парень не старше семнадцати лет. Несмотря на летнюю жару, он был в пиджаке советского производства, джинсах и кедах. Шагнув через кусты, за которыми мы играли в секку, он одним взглядом окинул всех и тут же спросил про меня:
- Это кто?
- Наш, - ответил ему Рамиз, тасуя карты. - Из Москвы, фарца. Он с нами уже три дня ходит.
- Ладно. Дай курнуть и кончай эту секку, - приказал Мосол Рамизу. - Ты мне нужен. И ты, Сикун.
Рамиз и Сикун были, пожалуй, самыми крепкими ребятами в этой компании. Взяв у кого-то мастырку с анашой, Мосол сделал несколько затяжек, потом откинулся на траву, сказал мечтательно и хвастливо:
- Все! Сегодня мы делаем этого Шаха!..
Я напрягся, но он не подал вида, продолжал играть в эту дурацкую секку. Мосол докурил, взглянул на часы. Ребята - Рамиз и Сикун - молча смотрели на него, ждали приказаний.
- Рано еще… - сказал Мосол с явной досадой. - В семь часов электричкой поедем на песчаную косу. Это их место, я засек. Завтра они уезжают, только вот им! - он сделал неприличный жест. - Сестра! Сегодня будет ему сестра, этому Шаху!
Он лежал, сощурив узко глаза и сжав губы. Потом рывком встал, распорядился:
- Пошли! Засадить надо винца! Чтоб веселей было эту сестру на хор поставить.
И увел Рамиза и Сикуна.
Через пару минут я зевнул, безразлично отодвинул карты и сказал: я - Ладно. Надоело… Пойду посплю, что ли…
Выскочив на улицу, я голоснул первой попавшейся машине, какому-то частному "Москвичу". В Баку, как и в Москве, почти любой частник готов заменить вам такси.
- Приморский бульвар!
- Деньги есть? - спросил у меня водитель.
- Есть, есть! Поехали!
- Пожар, что ли?
- Почти.
Минут через пять мы доехали до дома Изи Котовского.
Я увидел, что его синий "Жигуленок" стоит во дворе, и бегом взбежал на четвертый этаж. Изи не было дома, но под ковриком меня, как всегда, ждал ключ от двери. Я вбежал в квартиру, бросился к телефону. На часах было без четверти семь. Конечно, Сашки не было дома! Телефон не отвечал.
Я открыл Изин письменный стол, пошарил в ящике. Все автомобилисты обычно имеют вторые ключи от машины и держат их где-нибудь в "тайном месте". У Изи местом для всех вещей был письменный стол, там лежало все - от лекарств до отверток и плоскогубцев. Вывалив содержимое ящика на пол, я обнаружил ключи от его машины. Спешно переодевшись в нормальные брюки и рубашку, я прихватил деньги, редакционное удостоверение и выскочил из квартиры. Было без десяти семь.
Через минуту без всяких документов на машину я мчался по Приморскому бульвару в сторону Песчаной Косы. Я знал, я вспомнил, что Мосол выиграл на воровском конкурсе браунинг и, следовательно, я должен опередить его. Под ногами, под передним сидением, у меня была монтировка - единственное оружие, которое предусмотрительный Изя Котовский всегда возил с собой.
Теперь, при редакционном удостоверении "Комсомольской правды", я даже на чужой машине чувствовал себя, как в родном седле. Этим бакинским лихачам, этим азербайджанским водителям-кепконосцам я показал московский класс езды! К каждому светофору я подъезжал в ту секунду, когда он переключался на зеленый и, не останавливая машины, на второй скорости давал газ и уходил вперед, к новому светофору. Улица имени 26 апреля, кинотеатр Низами и напротив него родная редакция газеты "Бакинский рабочий", где до "Комсомольской правды" я отработал три года. Знали бы они там в редакции - Артур Гуревич, Алешка Капабьян, Нина Крылова и все остальные - кто сейчас пролетел под раскрытыми окнами секретариата газеты! Не исключено, что Изя Котовский там сейчас, в фотолаборатории, точит лясы…
С улицы 26 апреля - в Черный город, знакомая дорога в сторону аэродрома, только километров за пять до Бильгя нужно свернуть к морю, направо. Я шел по шоссе на скорости 120 в час, легко обходя машины и аэрофлотские автобусы, а рядом, на насыпи, тянулись рельсы электрички. Я уже видел, что явно опережаю семичасовую электричку Мосола, я даже чуть сбавил скорость. И вдруг…
Шум двигателя исчез. Машина, теряя скорость, бесшумно катилась по шоссе. Я растерянно глянул на панель с приборами - японский городовой! Бензин! Стрелка бензобака лежала на нуле и горела красная предупреждающая лампочка, а я - осел эдакий! не посмотрел и не заправился в городе!
Матеря себя, я пристал к обочине, кинулся к бензобаку, открутил крышку и заглянул внутрь - как-будто бензин мог быть там каким-то чудом! Бензобак был пуст. В отчаянье я стал голосовать каждой проезжающей машине - может, кто-то даст мне бензин, отольет из своего бака. Но теперь мимо меня ехали все те, кого я только что так вызывающе, так нагло обогнал. И потому они с мстительной улыбкой проскакивали мимо. Какой-то мужик даже показал мне язык, кто-то сделал ручкой…
И в это время мимо промчалась электричка. Электричка, в которой ехали, я не сомневаюсь, Мосол с Рамизом и Сикуном. Клацая по стыкам рельсов, вагоны промчались по насыпи и стали быстро исчезать вдали.
Я бессильно опустился на сидение машины, потом снова попробовал голосовать - бесполезно! Шоссе - дорога на аэродром - считается правительственной трассой, здесь и останавливаться нельзя, даже если кто-нибудь и мог бы отлить мне свой бензин, он не станет этого делать, зачем ему рисковать автомобильными правами? Я тупо сидел в машине. Бежать пешком до этой косы? Глупо, я прибегу туда часа через полтора. Качалки нефтяных вышек, натыканные вдоль дороги и разбегавшиеся от нее во все стороны вплоть до горизонта, монотонно клевали скважины, будто повторяли вместе со мной: "И-ди-от!!! И-ди-от!!!".
Не знаю, может быть прошло минут двадцать, когда рядом затормозила милицейская машина с крупными буквами по борту "ГАИ". Старший лейтенант милиции, улыбчатый азербайджанец, уже предвкушая крупный штраф, который он сейчас сорвет с меня за остановку на правительственной трассе, лениво вышел из машины и подошел ко мне: