Тонкая грань

«Прошу, дай мне возможность победить».

Формулировка пришла сама собой, и Кира понял, что, пожалуй, этот вариант будет в данной ситуации оптимальным.

Он снова и снова атаковал, пытался сковать Йоко при помощи Бакудо, отвлекал ее внимание техниками Хадо и ни на секунду не позволял ей выйти в безопасную зону. Наносил один ужасный удар за другим, видя, что в текущих условиях Йоко нечем ответить на них – даже Шунко ее не слишком-то спасало. Но при этом он почти физически ощущал, как истощается запас его духовной энергии. Якобы чудовищная сила ударов являлась вовсе не следствием мощи его мускулов, а лишь последней, третьей, способностью банкая, делающей его косу дьявольски тяжелой для его противника, но неизменно легкой по весу для него самого.

Наконец, когда уровень реацу достиг почти что критической отметки и Изуру понимал, что еще полминуты, и бой будет безнадежно проигран, Йоко сделала фатальную ошибку. То ли бой измотал и ее тоже, то ли она все еще не принимала его всерьез, но обманный маневр с Хаеном сделал свое дело, и Накамура вместо того, чтобы уклониться, приняла его на покров Шунко. И попалась в Саджо Сабаку, которое Кира скомпоновал в Хадо. Этот ход был еще более отчаянным, чем попытка воззвать к здравому смыслу Сой Фонг, предпринятая им ранее, но, к счастью, сработал. Толстая золотая цепь опутала Йоко, сковав ее движения, и Кира не собирался упускать свой шанс. Один взмах, всего один-единственный взмах, и все будет кончено. По крайней мере, он сделает все, что в его силах.

Но…

Широко распахнутые глаза, доверчивые, беззащитные, смотрящие жалобно, с мольбой оказались хуже любого удара под дых. В этом чистом и ясном взгляде не было и тени того безумия, что вынудило Изуру поднять меч на Йоко. В нем была именно та Йоко, которую он всегда любил и ради которой был готов свернуть горы. И он не мог убить ее.

Дрогнула рука, сжимающая древко косы, а в следующий миг Йоко уже оказалась перед ним. Обняв его правой рукой за шею, она доверчиво уткнулась ему в плечо, совершенно сбив с толку, но обдав Изуру волной надежды. Что безумие закончилось, что это было лишь временное помешательство, что его Йоко вернулась. Живот словно взорвался адской болью, и вспышки эти приходили снова и снова, и Кире не нужно было видеть руку Йоко, что наносила ему удары кинжалом, видимо, утащенным у командующей онмицукидо.

– Я же говорила, что у тебя нет даже намека на шанс, Изуру, – грустно усмехнулась она ему на ухо. Пальцы свободной руки зарывались в его волосы, лениво перебирая пряди. – И это милосердно, верно? Ты ведь сам как-то сказал, что я и Гин были твоим смыслом жизни? Было бы слишком жестоко заставлять тебя жить в мире, где больше нет нас.

– Прости, Йоко, – слова сами сорвались с губ, до того, как Изуру осознал, что он говорит. – Прости, что нарушил данную тебе клятву. Все-таки Кифуне был прав, я слабак. Но мне не нужна сила, направленная на то, чтобы убить тебя.

– Какой же ты упрямый…

Его ладонь слабо скользнула по ее щеке, прежде чем безжизненно упасть, а выпавшая из руки коса вновь превратилась в обычную катану, переломившись пополам. Покачнувшись, Изуру повис на руках удерживающей его от падения Йоко. Голова откинулась назад, открывая лицо, на котором застыла едва заметная грустная улыбка, так похожая на предсмертную улыбку Хинамори.

– Занятное зрелище, Накамура-кун, – внезапно раздался знакомый голос.

Не спеша оборачиваться, Йоко осторожно уложила Киру на землю. То ли еще не осознавала содеянного, то ли произошедшее действительно прошло мимо нее, но сердце не рвалось от боли, как это было в момент смерти Гина. Словно еще тогда выгорели дотла все ее эмоции, и дальнейшие события уже не вызывали никаких чувств. Не волновал ее и Айзен Соскэ, прислонившийся спиной к столбу эшафота, и то, как давно он там находился. Возможно, он вырвался из своей клетки сразу же, стоило ей только мимолетно пожелать этого, Накамура не знала подобных тонкостей, да и знать не хотела.

– Вот и пробудилась в тебе сила Куро, – говорил тем временем он. – Только так, растоптав собственное сердце и отбросив чувства, ты и могла ее пробудить. Иначе Кира-кун не умер бы от столь незначительных ран.

– И что дальше, Соскэ? – поинтересовалась она, вновь вставая в полный рост и оборачиваясь. – Ты ведь понимаешь, что я могла бы убить тебя, потом пойти к Кодзухиро и убить его, затем к Ямамото Генрюсаю и отнять и его жизнь тоже, а потом жизни глав всех благородных семей. Это было бы справедливо. Справедливая цена за смерть Гина.

– Да брось, – отмахнулся он. – Несмотря на всю ту кашу, что была в твоей голове все эти годы, мыслить рационально ты всегда умела. И не хуже меня понимаешь, что иначе было нельзя.

– А ты не хуже меня понимаешь, что вы, ровно как и Готэй 13, навсегда упустили свой шанс увидеть меня на своей стороне, – парировала она. – Какими бы благими ни были ваши намерения и как бы вы не стремились возродить из пепла Общество душ, я никогда и ни при каких условиях не прощу вам смерти Гина. Поэтому разбирайтесь со своей битвой без моего участия, а я возвращаюсь в Лас Ночес. Ежели кому-то хватит смелости сунуться туда, зная, что я обладаю Хоугиоку и силой Куро, я буду ждать.

С гулом за ее спиной открылась гарганта, и Йоко скользнула взглядом по Мацумото, все еще сидящей рядом с Гином, и по Ханатаро, смотрящего на них с Соскэ с откровенным ужасом. И было совершенно очевидно, что ей не следует ожидать согласия на предложение составить ей компанию. Отныне и навсегда их пути расходились. Это же явно понимал и Айзен, наблюдающий за ее манипуляциями с неизменной полуулыбкой, но не предпринимающий никаких действий, дабы ее остановить.

– Кто бы мог подумать, – негромко произнесла Йоко, замерев на пороге миров, но не поворачиваясь к Соскэ лицом, – что арранкары, бывшие Пустые, фактически монстры без принципов и моральных устоев, жившие по закону «Выживает сильнейший», окажутся куда честнее, порядочнее и добрее, чем вы, шинигами, борцы за справедливость и порядок. – И решительно двинулась вперед, позволив зеву гарганты захлопнуться у себя за спиной.

Тем временем, у Врат чистых душ, охраняемых гигантом Дзидамбо, открылась еще одна гарганта, куда больше и шире той, в которой скрылась Йоко. Смело шагнувший из нее на мощеную дорогу мальчишка втянул носом воздух.

– Кровь и смерть, – констатировал Наоки Хиро, разведя руки в стороны. – Все Общество душ провоняло ими насквозь.

– Так это же чудесно, – улыбнулась Сома Ёсино, оглядывая погрязший в смуте, сражениях и огне Сейрейтей. – Этот запах как нельзя лучше подходит нашему случаю. Начнем же, – сказала она, и из гарганты хлынули десятки баунто, тут же рассредоточиваясь по округе.

И только глава клана, двое ее верных телохранителей и юно выглядящий шинигами остались на месте.

Комментарий к Том 3. Глава 54. Выбор Йоко. Прощение или отмщение? *Тсуми но юруши – “Отпущение грехов”

====== Том 3. Глава 55. Ящик Пандоры. Последний шанс ======

Пустыня Уэко Мундо встретила Йоко, как родную. Ноги утопали в сером песке, ветер гулял по бесконечным дюнам, а на небе висела неизменная луна. Громада Лас Ночес, до которой было около получаса ходу, даже с такого расстояния выглядела уже не такой величественной, как это было когда-то. Видимо, бои с капитанами Готэй 13 оказались куда жестче, чем ожидалось, потому что замок выглядел потрепанным дальше некуда – часть башен лежала в руинах, стены красовались широкими проломами, а огромный купол, создающий внутри иллюзию голубого неба, был весь в дырах, одну из которых Йоко проделала собственноручно во время схватки с Ичиго.

Как бы то ни было, Накамура не видела в этом ничего катастрофического. Конечно, на ремонт уйдет уйма времени, но по сравнению с тем, что уже произошло и что происходит в Сейрейтее, это сущие мелочи.

Торопиться было некуда, и Йоко шла медленным шагом, подставляя лицо прохладному ветру. За неимением оби, Камиюмэ она несла, зажав ножны подмышкой, а пальцы левой руки все еще не выпускали кинжал, который всего несколько минут/часов/суток назад оборвал жизнь Киры Изуру.