Тонкая грань

Черт, нужно было сказать! Тогда, когда она приняла решение позорно бежать из Сейрейтея. Йоруичи бы её выслушала и, возможно, даже поверила бы её словам… Но ведь тогда… Изуру и Момо… Перед глазами опять вспыхнула многозначительная улыбка Кодзухиро. Как и Соскэ, он всегда прекрасно знал её главную слабость и не чурался использовать это знание себе на пользу.

— А теперь получается, что ты пособник не столько предателя Айзена, сколько Кодзухиро, — заключила командующая отделом тайных операций. — А это, поверь мне, гораздо серьезнее.

— Да хрена лысого я его пособник! — рявкнула Йоко, терпение которой лопнуло окончательно. — Я видела его всего несколько раз и вообще не имею к нему отношения!

— Что не мешало тебе с успехом скрывать ваше знакомство от совета капитанов, — резонно возразила Сой Фонг. — И, судя по тому, как ты опасалась его угроз, ваше знакомство было не таким уж и шапочным. Он рассказал тебе о клане Она Сэйшин? А может, ты сама прямо или косвенно имеешь к нему отношение?

— Да вы в своем уме?! — возмутилась Накамура, проклиная мысленно и себя, и Сой Фонг с её проницательностью, и всю её родню до десятого колена. — Послушали бы себя! Сначала меня обвиняют в связи с Айзеном, потом с Кодзухиро, потом с кланом Она Сэйшин. Дальше что? Скажете, что вообще всю эту историю заварила я?!

— Теперь я уже ни в чем не уверена, — произнесла капитан, как-то резко остынув. — Но если до этого у меня еще были какие-то мысли и сомнения относительно твоей непричастности, то ты благополучно их развеяла. Даже ты должна понимать, что таких совпадений не бывает. Твоя излишняя осведомленность в вопросах, являющихся тайнами Общества душ, исключает всякие сомнения. Наоборот, теперь все встает на места. То, что Айзен сразу после твоего выпуска из Академии сделал тебя лейтенантом Пятого Отряда, то, что он забрал тебя в Уэко Мундо, то, что отпустил тогда в Общество душ, то, что Кодзухиро раскрыл перед тобой истинное «я», что Эспада подчинялась твоим приказам, то, что твоя реацу по приходу в мир живых стала идентичной реацу Айзена, а также наличие у тебя Хоугиоку. Здесь слишком много совпадений.

Слова звучали чересчур убедительно, и, чем дальше, тем явственнее становилась простая истина: женщина уже все решила и сейчас, несмотря на любые доводы Йоко, все равно поступит по-своему. И сама Йоко чертовски устала с ней спорить. Складывалось впечатление, что се это время она благополучно доказывала что-то стенке, а не живому человеку. Капитан словно её не слышала, продолжая гнуть свою линию и выдавая на редкость убедительные аргументы, которым Накамура не могла что-либо противопоставить. Скорее уж наоборот, Йоко чувствовала, что чем больше она говорит, тем больше Сой Фонг убеждается в своей правоте.

— Делайте со мной что хотите, — покачала головой Йоко, тяжело вздохнув. — Можете не верить мне на слово. Испытывайте, проверяйте. Делайте все, что сочтете нужным. Я уже не знаю, как мне вас убедить.

«Неужели ты решила сдаться, Накамура-кун?» — осведомился Соскэ, и Йоко не знала, что ему ответить. Она уже сама не знала, что чувствует. Не знала, что ей теперь делать. Разговор с Сой Фонг выпил из нее все силы, которых и без того было не слишком много. Накамура чувствовала себя полностью опустошенной, и сейчас её даже не слишком волновала своя дальнейшая судьба. Думается, даже если бы сейчас командующая онмицукидо объявила, что собирается её убить, Накамура просто пожелала бы ей удачи, и не думая сопротивляться.

Но капитан не стала делать что-то подобное. Она лишь одарила Йоко долгим изучающим взглядом и коротко произнесла:

— Будь по-твоему.

А потом развернулась и ушла из палаты, оставив Йоко в одиночестве смотреть ей вслед и терзаться самыми нехорошими предчувствиями. Поддавшись странному порыву, Накамура бросилась к двери, приложившись к ней ухом и пытаясь услышать хоть что-нибудь из того, что происходило снаружи. Ситуация, с самого начала не вызывающая у нее положительных эмоций, перестала нравиться окончательно. Становилось очевидно, насколько наивны и глупы были её надежды вернуться в Общество душ и жить дальше, словно ничего и не произошло. И было особенно обидно, что единственный шанс на осуществление этой мечты она сама благополучно профукала одним-единственным сгоряча сказанным словом.

И что теперь? Ясно, что про дальнейшую службу в Готэй 13 можно забыть. Хорошо, если ей вообще позволят остаться в Обществе душ, хотя в этом случае её наверняка бросят в Гнездо личинок гнить до конца её дней.

К своему удивлению, Йоко заметила, как апатия прошла, а на смену её пришло справедливое негодование от подобной несправедливости. Это плата за то, что она пыталась спасти своих друзей? За то, что велела Эспаде не сражаться всерьез, чтобы никто не пострадал? За то, что изо всех сил пыталась помочь и словом, и делом? За то, что они с Гином чудом остановили Айзена до прихода Куросаки? Но нет же, Сой Фонг предпочла смотреть на ситуацию лишь с одной стороны, не разбираясь в мотивах поступков Йоко. Даже не допуская мысли, что она, как и любой другой человек, могла просто по глупости допустить досадную ошибку, потянувшую за собой и все остальное. Человеческий фактор во внимание не принимался.

Закусив губу от накатившей обиды и досады, Накамура тряхнула головой и прислушалась. Благо, голоса были достаточно громкими, и идентифицировать их не составляло проблем.

— Вы все слышали, капитан Куроцучи? — спросила Сой Фонг.

— Разумеется, — негромкий голос, вечно полный какого-то нездорового предвкушения и интереса, несомненно принадлежал капитану Двенадцатого Отряда.

— Тогда я хочу, чтобы вы выбили из нее признание, — сказала женщина. — Можете использовать для этого любые методы, но мне нужно, чтобы она заговорила и рассказала все, что знает.

Йоко почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке. А при мысли, что её ожидает, хотелось забиться в дальний угол и скулить от отчаяния. Но она тут же отбросила эту мысль, покрепче стиснув зубы. Да черта с два! Черта с два она сломается! Тия была совершенно права тогда, в Каракуре. Не для того она тренировалась все эти годы, чтобы прятаться за чужие спины. И капитаны должны понять, что за всеми её поступками стояли веские причины. Они же не полные идиоты, в конце концов!

«Что будешь делать, Йоко?» — Соскэ по такому случаю даже отбросил привычное «Накамура-кун». — «Ты по-прежнему во что бы то ни стало намерена остаться в Обществе душ? Даже ты уже должна была понять, что отныне это место для тебя закрыто».

«Они ничего от меня не добьются», — спокойно ответила она. — «Они убедятся, что мне нечего им сказать, и ослабят бдительность. Не хочу это признавать, но в последнем ты прав. И если Готэй 13 не считает меня своей частью, мне действительно больше нечего здесь делать. Когда страсти улягутся, я использую этот шанс для побега».

«И ты считаешь, что в Уэко Мундо тебя оставят в покое?» — хмыкнул он. — «Твой побег будет считаться признанием вины. А так как тебя обвиняют в причастности к нашему клану, тебя не оставят в покое никогда, как бы ты ни пыталась скрыться. Тебя будут преследовать всюду. Ты готова вечно жить в бегах?»

«Если ничего больше не останется», — пожала плечами Накамура.

Настроение упало еще на несколько пунктов, хотя, казалось, что ниже уже некуда. Потому что Йоко внезапно поняла, что ей действительно больше ничего не останется. Пытаясь спрятаться в Уэко Мундо, она подвергнет риску арранкаров. Скорее всего после битвы с Айзеном они вернулись в Лас Ночес, и можно не сомневаться, капитаны об этом в курсе, и то, что пока что в отношении бывших Пустых не предпринималось никаких действий, ничего не значит. Малейшая оплошность может стать началом конца. И вполне возможно, что на этот раз Каха Негасьон не поможет им.

Обхватив руками голову, Йоко уселась прямо на пол, понимая, что сама загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Последней отчаянной мерой было бы обращение за помощью к Урахаре Киске, но она здорово сомневалась в надежности бывшего капитана научного Отряда. Не было никакой гарантии, что он не заложит её при первом же удобном случае. Но, в конце концов, его же тоже однажды незаслуженно обвинили и изгнали из Общества душ. Он сможет её понять…