Тонкая грань

Последний, самый мощный хлопок прозвучал, как раскат грома, а спустя секунду на весь фальшивый город обрушилась ужасная реацу, настолько разрушительная и всеподавляющая, что обычные души, да и рядовых шинигами, не обладающих достаточной энергией, без сомнений распылила бы на духовные частицы. Даже тошно стало.

Айон заорал не своим голосом, и больше всего это было похоже на яростный боевой рык. Страшная рана, оставленная Бьякураем, стремительно затянулась, а сам он как будто увеличился в размерах. Заходили волнами мускулы, превратив и без того огромную тварь в настоящую гору. Вся его сила словно сконцентрировалась в правой руке, и конечность выросла настолько, что по размеру стала едва ли не со своего обладателя. Айон бешено вращал головой, пытаясь найти своего обидчика, а когда взгляд зацепился за замершую напротив него Йоко, его зрачки опасно сузились. Как следует размахнувшись, он ударил шинигами своего огромной рукой, подняв такой шквал пыли, что в нем утонуло несколько ближайших кварталов.

— Нет, так дело не пойдет, — усмехнулась Йоко, уйдя в сюмпо и появившись прямо перед его носом. — Махаться нехорошо.

Одного взмаха меча оказалось достаточно, чтобы монструозная конечность отделилась от тела и рухнула с таким грохотом, что земля заходила ходуном, и обрушилось несколько находящихся рядом зданий. А следующий удар рассек его тело надвое наискось. И ноги, несмотря на все, беспомощно барахтающиеся на земле рядом с верхней половиной туловища, со стороны выглядели откровенно жутко.

Арранкарки, наблюдавшие за этим, с позволения сказать, боем, стояли ни живы, не мертвы. Все это выходило за грани возможного и рвало все шаблоны. До этого ни одна из них не представляла, что именно представляет собой породившая их Хоугиоку и какой силой она обладает на самом деле. И сейчас это было налицо. Впавший в бешенство Айон, способный при желании с землей сровнять весь Лас Ночес, оказался просто разрублен надвое одним лишь взмахом меча! И кем! Накамурой Йоко, которая на службе занимала пост всего лишь лейтенанта.

Когда Айон рухнул, Йоко перевела взгляд на них, и у всей троицы по спине прошелся холодок. Этот взгляд настолько не походил на тот, к которому они привыкли за время жизни в Лас Ночес. Кровожадный и предупреждающий. И смысл у него мог быть только один.

Уберите свою тварь с моих глаз. Немедленно.

Но они не могли. Разъяренный Айон был им неподвластен. Он сам исчезал, когда убивал свою жертву. И как будто в подтверждение этих мыслей он, вернее его верхняя однорукая половина, оттолкнувшись рукой от земли, взмыла в воздух, видимо, не собираясь сдаваться.

Йоко только усмехнулась, и сейчас её взгляд говорил уже иное.

Тогда он труп. Ничего личного.

Свист рассекаемого лезвием воздуха даже с такого расстояния был слышен отлично, и арранкарки не без содрогания смотрели, как после каждого взмаха занпакто Йоко от Айона отваливаются части тела. Сперва оставшаяся рука, потом, часть туловища, потом еще одна часть и еще. И наконец пришла очередь головы, которая уже через пару секунд оказалась нарезана дольками, словно арбуз. Останки их питомца вновь рухнули на землю и начали распадаться на духовные частицы. А Йоко, подняв глаза и облизнувшись, пристально посмотрела на них. И арранкарки опять сглотнули. Что же, пришел их черёд?

— Что смешного, капитан Айзен? — осведомился Гин, заметив на его лице откровенно довольную усмешку.

— Ничего особенного, Гин, — отозвался тот. — Кто бы сомневался, что Накамура-кун непременно придет сюда.

Ичимару перевел взгляд с Айзена на стену огня, ограждавшую их от окружающего мира. Реацу Йоко даже с такого расстояния ощущалась прекрасно, хоть и здорово отличалась от её духовной энергии, к которой он привык. Это могло означать только одно. И, учитывая этот фактор, не было ничего удивительного в том, что Айзен Соскэ радуется.

Жажда битвы потихоньку сходила на нет, уступая место обычным человеческим эмоциям. И, глядя на распадающиеся части тела Айона, Йоко сама себе поражалась. Вместо того, чтобы просто быстро уничтожить врага, устроила тут, понимаете ли, целое представление с переглядываниями, перемигиваниями и многозначительными взглядами.

Апачи, Сун-Сун и Мила Роза смотрели на нее с таким священным ужасом, словно она вот-вот намеревалась запытать до полусмерти, а после четвертовать всех трех. Но ничего. С ними она поговорит отдельно, когда вернется в Лас Ночес, а пока…

Возникнув из сюмпо прямо перед ними, Накамура поймала взгляд каждой из них, и мгновение спустя фракционы Тии, лишившись чувств, рухнули вниз. Сомнений в том, что они проваляются там до завершения боев, не было. Разобравшись, таким образом, с этой проблемой, Йоко двинулась к друзьям, которые сейчас смотрели на нее не менее ошалело, чем давеча арранкарки.

— Что? — пожала плечами Накамура, видя их изумленные и даже малость пришибленные взгляды.

— Йоко-чан… — пробормотала Момо, которая вновь занялась лечением ран Хисаги. — Это… это, правда, ты? — Хинамори смотрела виновато и как-то с опаской, и это недоверие в её взгляде внезапно вызвало у Йоко приступ раздражения. Одним лишь чудом она удержалась от того, чтобы скривиться и сказать что-нибудь колкое.

— Разумеется, я, — ответила она, вновь пожав плечами. — А что не так-то? Прическа у меня, да, немного изменилась, но разве это повод подозревать меня в том, что я это не я?

Странное ощущение, переполнившее Накамуру до краев, не давало ей покоя, и она сперва никак не могла понять, в чем же дело. А когда поняла, сердце пропустило удар, а внутри что-то болезненно оборвалось.

Ей не рады. Совсем.

И если потрясение еще можно списать на то, что все они еще недавно были на волосок от смерти, то теперь, когда все позади, эта отговорка уже не работала. Все же шинигами, не дети малые. Но факт оставался фактом. Её неожиданное появление не вызвало у друзей никаких эмоций, кроме недоумения. Не было даже отголоска радости.

Но почему? В чем дело? Не могли же они всерьез уверовать, что она — их враг?! Или могли? Да нет, глупости какие… Изуру точно не мог! Да и Момо, которая фактически побывала в её шкуре, когда её обвинили предательницей и вынудили бежать из Общества душ, тоже.

Тогда почему? Почему они сейчас смотрят на нее так, словно на помощь им пришел сам Айзен? Почему даже в глазах Изуру нет ни намека на радость или тепло?

Смех Соскэ она услышала настолько ясно, словно он действительно стоял от нее в паре метрах, и это было настолько неожиданно, что она вздрогнула. Но наваждение быстро прошло. Остались лишь непонимание и недоверие, светившееся в глазах Нанао. И такое же недоумение во взгляде Момо. Изуру, к ужасу Йоко, и вовсе смотрел куда-то в сторону. Куда угодно, но только не на нее.

— Твоя реацу, Йоко-чан, — наконец, вымолвила Хинамори и, видя полнейшее недоумение уже со стороны Накамуры, добавила: — Ты ощущаешься так же, как капитан Айзен…

Когда на поле боя внезапно появилась Накамура Йоко, по рядам всех шинигами прокатилась волна недоумения. И было из-за чего.

Когда из центральной гарганты появились Айзен, Ичимару и Тоусен, их реацу, как её объем, так и оттенок, ощущалась на ура. И, зная, что они будут опасными противниками, главнокомандующий заключил их в огненную тюрьму.

И каково же было изумление капитанов и лейтенантов, когда открылась новая гарганта, и оттуда вышла Йоко, объем и оттенок реацу которой был полностью идентичен айзеновскому. Мигом впавший в истерику Омаэда завопил, что Айзен, угодивший в тюрьму, был всего лишь иллюзией, а настоящий — вот он пожаловал. Подзатыльник от капитана Сой Фонг быстро привел его в чувство, хотя и сама командующая отдела тайных операций была изрядно озадачена этим обстоятельством и невольно напряглась.

Накамура не стала давать каких-либо объяснений. Более того, она даже не потрудилась хоть слово сказать главнокомандующему. Вместо этого она уничтожила огромную тварь, которая чуть было не убила сражавшихся с ней лейтенантов, да там и осталась.