Страница 28 из 30
Мати скинул с плеч пестерь, взобрался на рябину, стал срывать и кидать вниз тяжелые кисти. Девочки быстро наполнили обе котомки и пестерь.
Пора было возвращаться домой, но Мати, спустившись с дерева, топтался вокруг него, не зная, как быть…
Время от времени он опускал руку в карман и нащупывал колечко. И каждый раз ему казалось, что оно обжигает ему пальцы.
Это кольцо Мати сделал сам. В трехкопеечной монете пробил дыру, рассверлил ее и выковал кольцо. Зачистил его напильником, отшлифовал войлоком. Потратил немало времени и труда, зато и колечко получилось на славу, без солнца сверкает.
Но вот задача: как отдать его Мани, чтоб ни одна живая душа про это не узнала? Уже много дней таскает Мати кольцо в кармане. Такого удобного случая, как сегодня, наверное, не скоро дождешься. Вот только как быть с Насти? Увидит, потом ходи вокруг нее и упрашивай: мол, никому не говори…
Наконец Мати придумал. Кивнув на дальний край поляны, он сказал:
— Пойдем, Мани, к орешнику. Посмотрим, нет ли орехов.
— Пойдем.
— А я? — обиженно спросила Насти.
— А ты пока подбери тут остатки рябины, — распорядился Мати. — Если найдем орехов, мы тебе принесем.
— Только побольше, ладно?
— Ладно!
Подойдя к кусту орешника, Мати для вида поскреб кое-где снег. Но какие под снегом орехи! Он наклонился, как будто поднял что-то с земли и с зажатым в кулаке кольцом подошел к Мани.
— Что нашел? — спросила она.
Мати разжал кулак.
— Ой, колечко! — воскликнула Мани. — Какое красивое!
— Возьми, это тебе.
— Мне? — Она надела кольцо на палец. — Как раз впору!
— Носи, не теряй.
— Спасибо, Мати. Чем же мне тебя отдарить? Может быть, этим? — Она протянула Мати искусно вышитый платочек.
— Спасибо… — Мати взял платочек, сунул его в карман и смущенно умолк, не зная, что говорить и что делать дальше.
Так они и стояли друг против друга, не говоря ни слова и глядя в землю.
— Вот вы где! — внезапно послышалось из-за куста.
Мальчик и девочка вздрогнули, как будто их разбудили ото сна.
— Я ждала, ждала… — сказала Насти. — Много орехов нашли?
— Каких орехов? — растерянно переспросил Мати. — За орехами летом придем, на будущий год. Пора домой, скоро начнет смеркаться.
Быстро темнело. Когда вышли на дорогу, в небе зажглись первые звезды.
Весь обратный путь шли молча, даже Насти почему-то притихла.
У своих ворот Мани попрощалась и свернула к дому, а брат с сестрой пошли дальше.
— Агай, — сказала Насти. — У Мани на пальце колечко, а когда мы шли в лес, у нее кольца не было.
Хорошо, что на улице уже стемнело: Мати сам почувствовал, что покраснел до ушей.
— Просто ты его не заметила.
— Не было кольца! — упрямо повторила Насти. — Я бы заметила: мы с Мани за руки держались.
— Ну и что с того? Может, кольцо у нее лежало в кармане, а в лесу, чтобы не потерять, она надела его на палец.
— Если бы у меня было такое красивое колечко, я бы его берегла, носила бы только дома, — сказала Насти, снизу заглядывая брату в глаза.
— Ладно, сделаю и тебе колечко, — пообещал Мати.
— Правда? — обрадовалась сестренка. — Такое же, как у Мани?
— Такое же, — нехотя буркнул Мати.
— Не сердись, агай. Я никому-никому не скажу! Пусть у меня чирей вскочит на языке, если проговорюсь.
— О чем?
Насти взбежала на крыльцо, толкнула дверь в сени. На пороге она обернулась:
— О том, как вы с Мани искали орехи под снегом! — И, не дав брату опомниться, Насти скрылась в темных сенях.
1978
Анатолий Комаров
ДЕД МОРОЗ И КОСТЯ-ЛЫЖНИК
Сказка
Жил в одной деревне мальчик Костя, по прозванию Лыжник. Больше всего на свете любил Костя кататься на своих самодельных лыжах.
Однажды в ясный морозный день пришел Костя-Лыжник на гору. Скучно кататься одному, стал он скликать ребят:
— Эге-гей! Кто со мной кататься хочет? Выходи скорее, кто мороза не боится!
Ребята хоть и слышат, да не откликаются, страшно им нос на улицу высунуть: уж больно морозно!
Вдруг кто-то спрашивает зычным голосом:
— Разве есть такой, кто меня не боится?
Оглянулся Костя — стоит на горе сам Дед Мороз, борода и брови в белом инее.
— А чего тебя бояться! — говорит Костя. — По мне, морозная зима лучше жаркого лета: зимой можно на лыжах кататься!
— Неужто так уж хорошо на лыжах кататься? — спрашивает Дед Мороз.
— А ты попробуй! — подзадоривает его Костя. — Гляди!
Оттолкнулся он палками, помчался с горы, только снежная пыль за ним заклубилась.
«Может, и в самом деле попробовать?» — подумал старик.
Хлопнул в ладоши, явились перед ним ледяные лыжи.
Надел Дед Мороз лыжи на свои красные валенки, гикнул — и покатил с кручи.
— Ай да Дедушка Мороз! Ай да молодец! — закричал Костя.
Но тут Дед Мороз запутался в длинных полах своего красного тулупа, упал и покатился с горы кувырком, только осколки ледяных лыж во все стороны брызнули.
Подбежал Костя, помог старику подняться, стал его от снега отряхивать да утешать:
— Не горюй, дедушка, бывает… Одежа на тебе не спортивная, вот в чем беда. Сбрось-ка тулуп да еще разок попробуй.
— Хитрый какой! Без тулупа, чай, холодно.
— Не холодно, даже жарко!
Сказал так Костя, снял с шеи шарф, на елку повесил.
— Видишь, дедушка, мне мороз нипочем!
Деду Морозу показалось обидно.
«Погоди!» — думает.
Дунул он на Костю лютым холодом.
А Лыжнику — хоть бы что! Катается себе, хохочет, раскраснелся, разрумянился — ему и впрямь жарко, даже рукавички скинул.
Но и Дед Мороз не хочет уступать: такой стужи напустил, какой еще никто никогда не видывал.
Вдруг с полуденного неба пали на землю сумерки. Поднял Дед Мороз голову, глядь — там, где только что сияло яркое солнышко, тускло светят две его половники.
— Ой, что я наделал! — стал сокрушаться старик. — Такого морозу нагнал, что даже солнышко не выдержало, пополам треснуло. Теперь всегда на земле будет ни день ни ночь, а не поймешь что. Вот горе так горе!
— Не горюй, дедушка, — сказал Костя. — Сделай снежную гору повыше, чтоб до самого неба достала, а уж остальное — моя забота.
Свистнул Дед Мороз, прилетел его сын Буран.
Три дня и три ночи работал Буран: намел снежную гору до самого неба, как Костя велел.
Взобрался Лыжник на вершину горы, сказал своим лыжам:
— Лыжи мои любимые, братцы мои милые, несите меня поскорее к солнышку красному.
Оттолкнулся Костя палками сильно-сильно, помчался по небу с облака на облако, с тучки на тучку, к самому солнышку. Долго мчался, ведь до солнышка путь далекий и трудный. Но тому, кто дружит с лыжами, не занимать ни силы, ни ловкости.
Прикатил Костя к солнышку, соединил половинки, засияло солнце пуще прежнего, полились на землю его горячие лучи.
А Костя, как с трамплина, прыгнул с неба на землю.
Смотрит, на Лысой горе, на припеке солнечном, снег уже стаял, молодая травка показалась. Бегают по травке ребята, в горелки играют.
Опечалился Костя-Лыжник, что пришел зиме конец, что нельзя больше на лыжах кататься, да увидел, как радуются люди раннему теплу, — и развеселился.
Отнес он лыжи домой, поставил в уголок, сказал им:
— Спасибо, братцы, теперь отдыхайте до будущей зимы.
И побежал Костя на Лысую гору играть с ребятами в горелки.
1978
Семен Самсонов
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
Тетя Лиза, школьная уборщица, приоткрыла дверь в класс, просунула в щель голову и громким шепотом позвала:
— Илья Панфилович…
Учитель недовольно обернулся:
— В чем дело, Елизавета Матвеевна?
— К телефону вас вызывают. Срочно!
— У меня урок, — сдвинув седые брови, ответил Илья Панфилович. — Пусть позвонят позже.