Страница 7 из 15
– А как сейчас перейдёшь, вода вон какая, унесёт, до самой Березани бултыхаться будешь…
– В том-то и забота, чтобы раньше их перейти, и хазары наши ко всему готовы…
– Думаю, надо волхва позвать, пусть откроет, что нас ждёт… – неуверенно высказался молодой Лехо.
– Ты хочешь довериться волхву?..
– А если не доверимся… на то он и волхв, вещий человек, чтобы всё знать, что нас ждёт…
– Это когда его спрашивают… – недовольно отозвался Вееле, старший из светлых чудских князей, главный на походе.
Волхв пришёл важный. Он был молодой, но выбранный старым волхвом, тот умер зимой, когда через чудь проходил Олег на полюдье. Перед смертью старый волхв сказал, что оставляет за себя молодого, что поверил ему всё, что знает и умеет сам.
Остальные волхвы молча поклонились.
Волхв сел и стал кидать куриные кости, кидал долго, молчал, смотрел на кости не отрываясь, светлые князья тоже смотрели и молчали. Молодой волхв накидался и коротко сказал: «Олег проходит у нас под горой, он сейчас плывет мимо!» Светлые князья переглянулись, они не хотели верить в то, что им сказал волхв, подняли на него глаза, но волхв сидел с прямой спиной и смотрел перед собой. Вееле уже понял, что ничего другого от волхва сейчас не услышишь, и пошевелился. Волхв встал и вышел из шатра.
– Не может быть, – сказал Сууло, – мы отошли от Киева одиннадцать дней назад, не мог Олег по воде догнать нас так быстро.
– Мог, – сказал Лехо, он веткой выкатил из огня уголёк и перекатывал на земле перед собой, – если вода сильно поднялась… а вода сильно поднялась.
Вееле услышал в словах молодого Лехо правду.
– Это так. – И он обратился к Сууло: – Помнишь, сколько снега выпало за эту зиму?..
Сууло кивнул.
– Вот, теперь вся эта вода течет по Днепру, быстро течет – одной волной, и Олег на этой волне нас и догнал, Лехо правильно говорит.
– И что будем делать? – спросил Сууло. – Так мы до самого Царьграда дойдем, разве мы этого хотели?
– Нет, не этого, но, когда мы вели ряд с Олегом, с ним не было этой девки…
– Какой? – спросил Сууло.
– Как какой? – удивился молодой Лехо. – Христианки, которую Базиликой зовут.
– А при чём тут девка?
– Она была в плену в Царьграде…
– Ну и что?
– Ах, Сууло! – поддержал Вееле. – Какой ты непонятливый, раз она была в плену у греков, значит, она хочет им отомстить, и она будет науськивать Олега в любом случае дойти до Царьграда, и нам придётся с ним проделать весь путь. Теперь понял? Не испугается Олег хазар, даже если мы ему их покажем на Хортице, пока рядом с ним эта девка…
– Я давно всё понял, – ответил силач, – но, может быть, дело не в девке, тем более что она верит грекам, то есть этому их Христу!
– А в чём?
– А вот этого никто из нас не знает!
Светлые князья замолчали, они сидели и смотрели на огонь. За стенками шатра чудская рать мокла под дождём, люди немного подкрепились и готовы были двигаться дальше, но их никто никуда не вёл.
Молодой Лехо выкатил из костра другой уголёк и стал поворачивать его то так, то так, ветка подгорала и светилась оранжевым огоньком, трепетным и слабым, еле-еле державшимся на кончике. И вдруг Лехо бросил ветку в костёр.
– Надо перебираться на Хортицу, раз Олег уже здесь.
– И что дальше?
Лехо сжал пальцы в замок.
– Дальше надо сделать по-другому, уже не пугать князя хазарами, а сделать так, чтобы Олег сам отказался от похода и мы вернулись домой.
– Или убить Олега, – вступил Сууло.
– Если убьём, сможем ли вернуться?! – Вееле сказал это, не поднимая глаз.
– Смотря как убьём! – поддержал Лехо силача.
– Тогда снова придётся платить дань, как раньше…
– Ну и что? Платили же!
– Да, платили, только за то, что перестали платить и стали платить Олегу, хазары станут с нас брать такую дань, на которую у нас сил не хватит.
– Тогда какой выход?
– С Олегом мы будем и дань ему платить будем, только нам этот поход не нужен, и убивать его нельзя.
– Вот так, шли-шли и ни к чему не пришли…
– Не пришли, потому что Олег на высокой волне нас догнал…
Лехо вдруг поднял палец.
– Тихо, послушайте!
Все затихли и услышали тишину – по шатру перестал стучать дождь.
Светлые князья поднялись и пошли к выходу. Дождь действительно перестал, и рядом с палаткой уже стояли тысяцкие и сотские.
– Рассёдлывай, – приказал ближнему Вееле.
На Хортице
Олег и Фарлаф далеко впереди увидели на высоком правом берегу огонь.
– Как думаешь, чудь?.. – спросил Олег.
– Дойдём до Хортицы, ясно будет, – ответил Фарлаф.
То, что рассказал Радомысл, огорчило, но не было неожиданным. Олег тоже не доверял чуди, как и остальные, – никто не доверял чуди, но они дошли по правому берегу Днепра до Хортицы. Это были они, и они были готовы переплыть, если бы не такая высокая и быстрая вода – просто смоет. Поэтому Олег велел одному кораблю пристать к коренному берегу и привезти светлых князей и их тысяцких.
Послал Радомысла и Велимида.
Утро выдалось ясное.
Олег осматривался на покрывшемся свежей зеленью острове. Он наблюдал, как с пристававших один за другим кораблей уставшие его ратники забрасывали ужи на кусты и деревья. Потом они не искали места поуютнее, а падали на сырую после ливней землю и засыпали, раскинувшись во весь рост и ширь рук, или поджимали под себя ноги и сворачивались калачиком, как собака, которая укрывается собственным хвостом, ничего не подстелив. И, ударь сейчас другая гроза, пуще и хлеще, никого она не разбудит.
На ногах оставались только самые сильные – сотские и тысяцкие, воспитанные в дальних походах и тяжелых испытаниях, – им надо всё подготовить; а ещё волхвы.
И к дубу никто не подходил, даже кудесники пока держались шагов за двести.
И Василиса за ним ходила сама не своя.
«Одна баба среди стольких мужиков, что же тут удивляться?» – думал сам себе Олег и тоже не знал, куда ему прислониться, пока не подбежал Родька. Малому удалось и погрести, и поспать, и помокнуть, и никакая усталость к нему не липла, он был бодр и свеж, будто в бане вымылся.
– Княже, – обратился он к Олегу, – ты бы шёл на ладью, там и шатёр есть… Всю ночь толкались, можешь и вздремнуть, а чего надо будет, так я кликну, а?
Олег глянул на Василису, та отвернулась и нагнулась сорвать какие-то то ли травинки, то ли былинки.
Он кивнул Родьке, и тот повёл их на корабль, где на корме действительно натянули полог.
– Тут я буду, недалеко… – сказал Родька и пошёл от ладьи.
Олег растянулся, положил голову на колени Василисе, но мысли мешали заснуть. Он их гнал, а то старался ровно дышать или думать о приятном… Но о чём ещё можно думать, когда голова и так покоится на коленях красивой девушки, да ещё и умной.
«А почему она всё время молчит?» – вдруг пришла мысль, и Олег удивился: да мало ли он на своём веку видел женщин, которые в его присутствии молчали, – в его присутствии женщины всегда молчали и были при нём просто женщины. Уже его дружина роптала, мол, помрёшь, а нас на кого оставишь, кому служить? Как-то Олег позвал Фарлафа и Велимида и сказал, мол, пусть боле не ропщут, после него законным князем Киевским будет сын Рюрика – Игорь, но всё равно роптали. Тогда нашёл Олег жену Игорю – Ольгу, и сейчас не мог нарадоваться, сколь верным оказался выбор – Ольга была красива, умна и спокойна и остужала молодого, горячего, скорого на решения князя, как прохладный, свежий ветерок остужает распалившегося всадника.
И роптать перестали!
Олег знал… Олег много знал!
Главное знал – кто воду мутит.
А чудь, так это – слухи, предрёк же волхв, Олег ухмыльнулся, что он примет смерть от своего коня.
То, что ему рассказал Радомысл, было пока лишь слухами. Сколько Олег себя помнил, всегда бродило что-то, то одно, то другое: про чудь, про хазар, про норманнов, одно и то же – что кто-то против кого-то мутит воду.