Проклятые сны

Кожа Зосо приобрела человеческий вид, а сам он хрипло засмеялся. Он получил, то чего хотел. Снял проклятие.

- Это же ты..Тот нищий… - ошарашенно прошептал Румпель.

- Ты кажется заключил, сделку, которой не понял, - продолжал смеяться Зосо, - Но больше ты так не ошибешься…

- О, боги… - Белль закрыла лицо руками, - Если бы…

- Зачем? Зачем ты захотел, чтобы я убил тебя? - спросил Румпельштильцхен.

- Потому что моя жизнь была проклятьем. А оно мне в тягость. Ты еще убедишься в этом, - из последних сил Зосо приподнялся и очень отчетливо произнес, - Магия всегда имеет цену. И платить теперь тебе.

После этих слов он рухнул окончательно, уставившись в предрассветное небо огромными серыми глазищами.

- Почему я? Почему? - Румпеля переполняли эмоции: страх, гнев, печаль, отчаяние.

Белль слышала это в его голосе.

- Отчаянную душу видно сразу….

И Зосо умер.

- Нет, нет, нет, - причитал Румпель, - Нет. Подожди. Не умирай. Что мне делать? Что делать? Ответь же!

На руках Румпеля появились первые признаки его новой сущности. Наконец он вытащил кинжал из груди своей первой жертвы. На нем, под каплями крови значилось новое имя Темного — Румпельштильцхен.

И тут, наконец, видение оборвалось. Белль радовалась белому туману, как никогда раньше.

========== Глава 9. Крысолов ==========

Увиденное вызвало у Белль очень противоречивые чувства. С одной стороны ей было ужасно жаль прядильщика Румпеля, сделавшего ужасный выбор в ужасной ситуации. С другой стороны, человек подвергший себя проклятью Темного мага жаждал обретенной власти.

Она вспомнила то, что Голд сказал ей: «Даже когда я был трусом, я жаждал власти». Однако, эта была малая часть истины. Все это было сделано для Бейлфайра. И власть, эта чертова темная власть опять же требовалась для него самого. Власть — прибежище отчаянной души. А отчаяние Белль было знакомо не понаслышке. Именно отчаяние привело ее сюда, в мир снов. Или даже в более худший мир. Следовало еще найти объяснение следующему. Румпельштильцхен их прошлого пожалел о сделке с Зосо сразу после того, как заключил ее.

Потом, с годами, он смирился со своей властью, наслаждался ею, но все же проклятье было возможно снять. Окончательно он принял тьму от страха, когда чуть ее не лишился во время самого первого их поцелуя в Темном Замке. Но и тогда не все было потеряно. Когда же Румпель снова стал человеком, то казалось, что он готов оставить прошлое в прошлом и наконец начать новую жизнь… Но он снова стал Темным. Опять. Что заставило его сделать это? Он настолько любил свою темную сущность, или была иная причина, о которой он привык молчать? Больше всего на свете она хотела быть с ним, но было ли это возможно? Как тот факт, что Румпель снова стал Темным может повлиять на их будущее? Вопросов было множество, ответов — ноль.

Тем временем Белль отыскала в тумане новый предмет. Дудочку. Она ее уже видела раньше, в лавке Голда в Аидовом царстве: Голд вертел ее в руках, когда она пришла к нему за помощью. Белль подобрала дудочку, рассмотрела ее со всех сторон, повертела и так, и сяк, но ничего не произошло. Белль закрыла глаза и представило лицо Голда, его темную шевелюру с проседью, большие глубокие темные глаза под густыми бровями, которые то хмуро опускались вниз, то взлетали вверх, в порыве изумления, досады, отчаяния или редкой радости. Она представила как касается пальцем его теплой мягкой щеки, опускается к линии губ, подбородку. Представила, как обнимает его, как его целует, вспомнила его запах, тепло его тела, которые были такими реальными в этом мире без запахов и ощущений. Белль заплакала, Белль задыхалась от страха и тоски в этом глупом тумане. И Белль предприняла последнюю попытку спастись, прижав к губам дудочку и взяв первую ноту, и перенеслась в дом Штильцхенов.

Здесь изменилось все. Комнат стало больше, потолки выше. Старую бедную мебель хозяин поменял на дорогую, господскую. На полу и на стенах были разложены и развешаны роскошные ковры. Появилось множество безделушек, странных вещиц. Одним словом, дом начал превращаться в голдовский ломбард, в Темный Замок.

За столом сидел пятнадцатилетний Бэйлфайр и рисовал угольком всякую чушь на выпрямленных листах пергамента. Белль устроилась рядом глядя заплаканными невидящими глазами на угольных птиц, овец и собак, на угольную прялку и угольного злобного человечка в плаще с капюшоном, который вероятно был Румпельштильцхеном.

Сам Темный маг появился не сразу, но Белль ощущала его присутствие: где-то там за пределами дома звучал знакомый безумный смех. И вот он наконец пришел, как-то сиротливо и виновато прошмыгнул в комнату. Белль подняла голову навстречу ему и заглянула в глаза, в которых печаль и отчаяние перемешались с обожанием и радостью.

- Бэй, я тебе вот, принес подарок, - он достал из кармана маленький красивый серебряный ножик, - чтобы было чем уголь затачивать.

- Где взял? - грубо спросил Бэй.

- У того, кому он без надобности…

- У того, кто не смог заплатить тебе!

- Бэй..

- Папа! Я говорил тебе, что не желаю подарков, отобранных у людей силой! - Бэйлфайер скинул ножик на пол, под ноги Румпелю.

- Что же ты хочешь? Что бы сделало тебя счастливым?

- Покинуть это место. Мне надоела эта лачуга!

- Ну, это легко исправить, - оживился Румпельштильцхен, - А хочешь дворец? Я могу построить такой роскошный дворец, что тень его накрыла бы всю округу!

- Это не то! - вспылил Бэйлфайер, - Я просто хочу выйти отсюда. Друзей завести. Увидеть мир за этими стенами. Почему ты не доверяешь мне?

- Я доверяю тебе, Бэй. Просто… другим я доверять не могу, - спокойно пояснил Румпель, - Ты знаешь, у меня много врагов. И если ты уйдешь, то любой из них сможет навредить тебе.

Но я думаю, что ты просто боишься, что покинув тебя, я не вернусь.

- Нет, нет, нет… Меня волнует твоя безопасность. Это место безопасно. Оно тебе подходит, - Румпель посмотрел на сына с любовью и тоской, и потом дрогнувшим тихим голосом сказал, - Не знаю, что буду делать, если тебя потеряю.

Видение оборвалось.

Второе началось на крыше. Да, да. Белль обнаружила себя на покатой, крытой черепицей городской крыше. Здесь же находился и Румпельштильцхен. Злой, растревоженный, обнимающий собственные колени Темный маг сидел на крыше и слушал тишину. Именно слушал. Белль даже показалось будто вот-вот он прижмет к своим губам указательный палец и скажет:

- Тсс.. Не мешай слушать.

Конечно же, ничего он не сказал. Внезапно Румпель напрягся, выпрямился. Видимо нашел, что искал. Услышал, что хотел услышать.

Внизу что-то задвигалось. Белль подошла к самому краю и увидела мальчиков. Некоторые были большими, как Бэй, а некоторые совсем маленькими. Дети выходили из домов, вылезали из окон своих спален и куда-то шли. Белль сделалось жутко и страшно. Румпельштильцхен миновал ее и прыгнул с крыши, благополучно приземлившись на мощенную дорогу. Белль видела, как он прибавил шаг, как его красная мантия замелькала среди белых детских пижам. Вероятно, он слышал тоже, что и они.

Белль немного замешкалась, но потом, набравшись храбрости, тоже прыгнула вниз. Она думала, что что-то почувствует. Хоть что-то. Но в итоге была лишь пустота, безликая и пугающая. Опомнившись девушка побежала в ту сторону, куда решительно ускользнул Румпель, и куда сомнамбулически брели дети.

Дорога привела Белль в лес, а оттуда к лесной полянке. Посреди нее горел костер, а вокруг танцевали дети, разодетые в пестрые плащи и страшные маски зверей и чудовищ. Румпель был тут, в толпе мальчишек. Он выкрикивал имя сына, периодически хватал то одного мальчика, то другого, всматривался в лица. И вот показался тот, кто привел их сюда. Темная фигура. Страшный человечек в капюшоне, похожий на нарисованного Бэем. Он держал ту самую дудку, играл какую-то мелодию, которую Белль не слышала. А вот Румпельштильцхен слышал точно. Он прошел сквозь огонь,подскочил к дудочнику и вырвал дудку из рук.