Настоящее в будущем

— Тебе не стоило решать проблему кулаками, — отметил Адам.

— Иначе было нельзя, — сказал Лиам. — А как бы ты выкрутился?

— Убежал бы, — просто сказал Адам. — Отец всегда говорил мне, что только дурак ввязывается в бой с превосходящим силами противником. Да и вообще только дурак ввязывается в бой. Цивилизованные люди решают свои проблемы словами.

В этом определённо был смысл, но как начать разговор с тем, кто бьёт без предупреждения?

Этим утром они с Адамом шли по лесу. Адам катил велосипед, не разглашая истиной цели их прогулки, но это было что-то безумное, о чём они говорили накануне и на что Лиам безоговорочно подписался.

— Так что мы собираемся делать? — нетерпеливо спросил Лиам. — И почему безумие?

— Терпение, отважный лев! — засмеялся Адам. — Это тест на доверие. Мы съедем со склона к северному пляжу.

— О, нет! Ты прав! Это безумие.

— О, да! — воскликнул Адам, а потом успокоил. — На самом деле тебе нечего боятся. Как я и сказал, это тест на доверие. Мне всегда казалось, что храбрость начинается с доверия другому человеку перед лицом опасности.

Они остановились у самого края, Адам протянул ему один из двух прихваченных с собой шлемов, второй надел на голову, а глаза прикрыл жёлтыми защитными очками.

— Держись крепче! — предупредил Адам, когда Лиам сел позади него и обхватил руками поперек туловища. — Поездочка предстоит ещё та!

И вот они тронулись с места и полетели вниз, огибая деревья. Удивительно было, как Адам вообще умудрялся удерживать велосипед и поворачивать на такой скорости. Всё просто пролетало у Лиама перед глазами, смешиваясь в одно зелёно-бурое пятно. А вот и пляж показался. Адам дал по тормозам, что ничуть не замедлило ход велосипеда, но позволило ему повернуть и поехать по песку уже на небольшой скорости: его самодельный двухколесный друг позволял это. Однако Адам всё же не удержал его, затормозил как-то боком, колеса провернулись на месте, а они упали на горячий песок.

— Ты в пор… — начал Лиам, поднимаясь, но осёкся, увидев причину, по которой Адам так резко затормозил.

Перед ними лежал труп. Ужасные, изуродованные останки, разлагающиеся на жаре. Черви уже вовсю пировали в том, что когда-то было человеком.

Адам поднялся и подошёл ближе, вглядываясь в лицо, пытаясь определить несчастного, но, кажется, не узнавал его.

— Есть предположения, кто это? — на всякий случай спросил Лиам, которого слегка подташнивало и от вида, и от запаха.

— Не уверен, — покачал головой Адам. — Но по описанию он напоминает чудовище из детства моей сестры.

Лиам присмотрелся и понял, что он абсолютно прав. Весь ужас, который он упрямо пытался стереть из своей памяти, вновь предстал перед ним, а ещё вдруг вспомнилось нечто странное, то, чего он, кажется, никогда не видел: прекрасная женщина, источающая тонкий цветочный аромат, танцующая с ножами и поющая песни. Бессмыслица какая-то. Пот закапал с его ресниц, заливал глаза. Лиам вытащил из кармана телефон и позвонил маме.

— Привет, ма, — сказал он немного нервно. — Я нашел труп.

***

Белль Голд направлялась в библиотеку, когда Зелена нагнала её.

— Я звонила тебе, — упрекнула Зелена, поравнявшись с ней.

— Ага, — кивнула Белль.

— Десять раз!

— Ага. Я думала, что ты не остановишься.

— Ну, прекрати, — Зелена обогнала её и преградила путь. — Я же извинилась.

— О, и теперь мы все счастливы, — бесстрастно и саркастично отметила Белль. — Забавно, что ты думаешь, будто этого достаточно.

— Эмма не открыла город, — сообщила Зелена, пытаясь сменить тему. — И я тоже.

Белль это не удивило и не расстроило. Она была сейчас равнодушна абсолютно ко всему, особенно к границам города.

— Не удивлена, — фыркнула Белль. — Ещё новости?

— Нет, но…

Телефон Зелены зазвонил, и она взяла трубку, умоляя Белль подождать. Белль не хотела ждать, но всё же осталась.

— Да, шериф Джонс, — кашлянула Зелена. — Что?

— Что там? — оживилась Белль, видя, как Зелена изменилась в лице.

— Да, я поняла, — ответила Зелена и положила трубку. — Лиам и Адам нашли труп на пляже.

— Адам? Мой Адам? — испуганно спросила Белль. — Чей труп? Кто? Что?

— Я сейчас туда, — сказала Зелена. — Я пока сама ничего не знаю. Мне пора.

— Зелена, стой! — Белль ухватила ведьму за руку. — Возьми меня с собой.

Зелена хотела отказать, но видя, что от Белль ей не отделаться, переместилась на пляж вместе с ней.

***

Мэри-Маргарет Нолан вне всяческих сомнений была сильной женщиной.

В последнее время с ней произошло многое: она лишилась мужа, окончательно утратила связь со старшим сыном, обрела надежду всё это вернуть, но потом вновь пала на самое дно, несчастная и разбитая. Самым трудным была необходимость держать лицо, изображать, что всё не так уж плохо, когда дела обстояли хуже, чем просто плохо. Мэри-Маргарет не давала воли мраку, растущему в её душе, как раковая опухоль. Не давала ради детей.

— Грэм, пожалуйста, не вертись хотя бы минуту! — умоляла она своего полуторагодовалого сына. — Потом поиграешь. Я просто хочу тебя одеть. Грэм!

Из сада доносились громкие голоса Евы и Гейл, которые снова что-то не поделили. Ева заплакала, но не по-настоящему, а просто для привлечения внимания, как делала нередко. Гейл, поверившая крокодиловым слезам, уже кричала ей о своей невиновности.

— Ладно, Грэм, — вздохнула Мэри-Маргарет. — Я сейчас вернусь. Не уходи.

Она вышла на крыльцо и сурово посмотрела на дочерей.

— Ну и что вы опять тут устроили?

— Мам, она первая начала, — пожаловалась Ева, закрывая глаза косичками. — Она всегда так!

— Неправда! — протестовала Гейл. — Это не я! Это не я!

— Стоп, стоп, стоп, — остановила их Мэри-Маргарет. — А теперь по порядку.

Они не успели ничего ей рассказать, потому что Грэм разрыдался в доме.

Со всех ног Мэри-Маргарет бросилась к сыну, который конечно же не послушал её и уполз на кухню. Мэри-Маргарет боялась предположить, что он мог на себя опрокинуть, но то, что она увидела, повергло её в шок. Огромная серая крыса вцепилась Грэму в запястье и… высасывала кровь.

— А ну! — закричала Мэри-Маргарет, отгоняя её и подхватывая Грэма на руки.

Крыса отпустила мальчика, отскочила в сторону и побежала прочь. Мэри-Маргарет выхватила нож из подставки для ножей и швырнула в крысу, но промахнулась: нож влетел в стену, едва задев серую лоснящуюся шкурку. Если бы не Грэм, плачущий у неё на руках, то она, может быть, перебросала бы все ножи в доме в это мерзкое животное.

Мэри-Маргарет Нолан вне всяческих сомнений была сильной женщиной.

***

Крюк уложил Эльзу спать и спустился вниз вымыть посуду. Наблюдая, как пена стекает по тарелкам, он мечтал, что вскоре настанет время, когда всё вернется на свои места, включая его жену, которая будто больше не жила с ними. Он и раньше просыпался позже неё, один в их постели, но также раньше он знал, что она недалеко ушла и скоро вернётся, или находил записку, поясняющую, почему её нет. Сейчас же её просто не было без всяких записок, и с каждым днем это всё тяжелее давалось ему. Эльза беспрестанно спрашивала о матери, где она и когда будет, а Крюк придумывал одну неубедительную отговорку за другой.

Сегодня Эмма удивила его, позвонила несколько раз, желая поделиться чем-то важным. Во время последнего звонка она сообщила, что их сын нашёл труп того самого уродца, который утаскивал детей в проклятые туннели. Его бы это обрадовало, не знай он, что уродца убили таким же образом, как и Джеффа Крысу. И вот она позвонила снова, говорила быстро, шокированная произошедшим, упоминала какой-то взрыв и несколько раз повторила, что Лиам в порядке.

— Какой ещё взрыв! Эмма! — требовал ответов Крюк, но Эмма бросила трубку. — Эмма, чёрт!

Вдруг Эльза заплакала и начала выкрикивать его имя. Крюк взлетел вверх по лестнице, с грохотом ворвался в её комнату и утратил дар речи, увидев причину её душераздирающих криков. Огромная серая крыса сидела у неё в кроватке и пила её кровь, вытекающую из рваной раны на руке. Это было неспроста, да и крысы таких укусов, как правило, не оставляют. Крюк попытался поймать животное, но не смог, и крыса выпрыгнула в приоткрытое окно.