Настоящее в будущем

— Теперь можно и к звёздам, — улыбнулся папа, отстранившись, заглядывая ей в глаза, любуясь.

— Ещё не скоро, — улыбнулась Коль. — Целое лето впереди. Может, меня вообще не примут туда.

— Примут, — уверенно заявил папа. — А лето пролетит — не заметишь.

И действительно. Она не заметила, как пролетело то лето, да и вообще весь год.

И вот настало девятнадцатое мая, самый чёрный день в её жизни, изменивший всё. С самого утра Коль не покидала необъяснимая тревога за Робин. После завтрака она попыталась найти её, поговорила с Зеленой, с Реджиной, с Ив, даже немного попытала Нила, но никто её не видел часов с восьми. Сегодня прибывал Роланд, и Коль надеялась, что его-то Робин игнорировать не станет. В ожидании она бесцельно бродила по городу, бессознательно застыла рядом с библиотекой и подпрыгнула от испуга, когда её окликнул знакомый голос.

— Коль! — улыбался папа. — Чего замышляешь?

— Ничего, — неуверенно ответила Коль. — А ты чего замышляешь?

Он качнул головой в сторону библиотеки, что и так было ясно.

— Ищу Робин, — созналась Коль. — Её нигде нет. Мне кажется, что с ней что-то случилось.

— Мы об этом узнаем, когда что-то сгорит, — пошутил папа.

Коль однако было не до шуток.

— Брось. Найдётся твоя Робин.

Белль вышла из библиотеки, чем прервала их короткую беседу.

— Коль, — улыбнулась она, — пойдёшь с нами?

— Нет, — отказалась Коль, не поинтересовавшись, куда они идут, — в другой раз.

— Ну что, пойдём? — в этот раз Белль уже к папе обратилась, закидывая свой блейзер за плечо.

Он коротко кивнул, улыбнулся Коль и предложил жене руку, которую та благодарно приняла. Они пошли вверх по улице. Знаете, когда вы теряете кого-то действительно важного, вы запоминаете не только тот момент, когда вы видели этого человека в последний раз, но ещё и тот, когда интуиция подсказывает вам, что будет этот самый последний раз. Это происходит не со всеми и не всегда, и даже чувствуя, мы не в силах ничего поменять, но само осознание, что вы будто знали, что всё так и будет, раздирает вам сердце. Это произошло и с ней, когда папа на ходу обернулся и посмотрел ей в глаза, как-то странно и обречённо, словно прощаясь, но многое дорисовало её воображение.

Коль отогнала от себя мрачные мысли и продолжила поиски. Где-то в два она встретилась с Роландом.

— Ты видел Робин? — сразу спросила она.

— И тебе привет, — улыбнулся Роланд, легко обнял её и вопросительно посмотрел. — Она оставила мне записку, что проведёт весь день с учителем.

— С каким таким учителем? — похолодела Коль. — Каким учителем?

— Я не знаю, — сказал Роланд и задумался.

— Мне надо бежать! — воскликнула Коль и чмокнула Роланда в губы. — Увидимся позже.

— Коль, стой! Подожди! Коль! — кричал Роланд вслед.

Возможно, ей стоило взять Роланда с собой, но она ни разу не пожалела, что его тогда оставила.

Коль забежала в лавку, нашла первую попавшуюся карту Сторибрука, сняла с руки браслет дружбы, который Робин заколдовала когда-то для неё, и использовала его как поисковик. Коль надеялась, что Робин носит свой, и, к счастью, её надежды оправдались. Через минуту у Коль был нужный адрес. Она пожалела, что не сделала так сразу.

Это был один из невостребованных ветхих домов, как раз в стиле Робин. Коль немного замедлилась на подходе к нему. Ей не давала покоя мысль, что учителем Робин мог быть Синдальт, и что, возможно, именно Робин прятала его последние пару месяцев. Коль не хотела в это верить, да и делать поспешные выводы тоже было бы не совсем справедливо. И она зашла в дом.

Ветхие шторы были задёрнуты, внутри царил мрак. Было пыльно и грязно. Прямо перед Коль находилась лестница, ведущая на второй этаж, но она не решалась подниматься, не осмотрев первого, и скрылась за дверью справа, за которой располагалась столовая и та, кого она искала. Робин лежала на животе, раскинув руки. У носа, на краешке губ и в уголках глаз виднелась кровь. Коль знала, что Робин жива, иначе она не нашла бы её и браслет бы потух.

— Робин… — комок подступил к горлу. — Робин…

За спиной раздался смех, самый страшный смех, который Коль когда-либо слышала, а повернувшись, она снова встретила те жуткие злые глаза. Она была права насчёт Синдальта. Он ничего не сказал, но кое-что сделал, что-то с её кровью. Она буквально чувствовала, как её кровь закипает в жилах, адская боль распространилась по всему её телу, поставила её на колени и опрокинула на пол. Она вдруг поняла, что кровь полилась у неё из носа, почудилось даже, что она плакала кровью. Прежде чем потерять сознание, Коль из последних сил повернулась к Робин и попыталась дотянуться до неё рукой, но, естественно, безуспешно.

Очнулись они за решёткой в чёртовых туннелях под землей, тех самых туннелях. Робин нависала над ней, звала её.

— Я думала, это конец, — медленно сказала Коль. — Какого чёрта ты думала, связываясь с ним?! Прятала его!

— Да не прятала я его! — огрызнулась Робин. — Он только сегодня связался со мной, предложил рассказать про песок, а я не удержалась, согласилась. Ты же знаешь меня!

— Да, знаю. Дура ты! Вот ты кто! Почему так холодно?

— Последствия заклинания.

— Что это было за заклинание?

— Я не знаю. Таким никто не занимался в Сторибруке, — пожала плечами Робин, — кроме…

Коль не надо было дальше пояснять смысл этого «кроме».

— Надо выбираться, — сказала она Робин. — Нужно как-то открыть эту решетку, выбить.

— Отойди к стене, — велела Робин и напряглась изо всех сил, пытаясь применить заклинание, способное выбить эту решетку.

С четвёртой попытки у неё получилось, и они нырнули во тьму.

— В каждом туннеле должен быть выход, — говорила Робин. — Какой-то просвет.

— Не в этом, Робин. Ты забыла уже? Здесь нет выхода. Туннель защищен магией. И он слабее в определенных местах. Вспомнить бы эту чёртову мамину карту…

— Которая бы тебе никак не помогла, — возразила Робин. — Даже в самом тёмном туннеле есть свет…

— В конце…

— Не смешно. Мы можем сами создать этот свет. Создать искру. Давай, помоги мне!

— Я не смогу, — пролепетала Коль, — я…

— Я, я, я, — передразнила Робин. — Ты, может, и не только ведьма, но всё-таки ведьма!

Робин была права. Она всё-таки была ведьмой.

Коль зажмурилась, успокоилась и попыталась создать свою молнию. На удивление ей это быстро удалось, но продержалась молния недолго, мелькнула и сразу погасла. У Робин, как обычно, вышло лучше, и она выпустила свою в потолок, а потом ещё одну. Коль присоединилась, и когда их молнии синхронно ударили вверх, по потолку прошли электрические заряды, и часть его обвалилась, заставив девушек броситься в разные стороны.

— Говорила же, — улыбнулась Робин, отряхиваясь от грязи. — В каждом туннеле есть свет.

Потихонечку они выбрались наружу, где было ещё довольно светло, и побежали по лесу, правда, не очень быстро. Всё всегда повторялось. Перепрыгивая через выступавший из земли корень дерева, Робин опять упала, почти как тогда, пять лет назад, а Коль также подбежала к ней и с таким же отчаянным остервенением дергала за руку, поднимая на ноги.

— Вечно ты… — раздосадовано прошипела Коль. — Ноги совсем тебя не держат. Легче было бы вообще переместиться.

— Я пробовала, — хрипло сказала Робин. — Не выходит.

И они увидели его, кошмар из прошлого, слугу-уродца. Он не был радостным, ничего не говорил, только подступил к ним и смотрел. Робин, пацифистка по натуре, ратующая за запрет на применение магии к людям, опять сделала исключение в схожих обстоятельствах, да вот только уродца её заклинание не настигло. Их будто парализовало. Коль же парализовала вдвойне, ведь за спиной раздался этот жуткий голос.

— Чего стоишь? — рыкнул Синдальт на уродца. — Хватай девчонку.

Уродец сделал пару шагов в сторону Робин.

— Да не эту! Эту брось! Другую хватай!

И уродец схватил Коль и потащил за своим новым господином, назад, в туннели. Её привели в комнату, которую шерифы и Крюк, видимо, тогда пропустили, как и уродца. Комната была большой, просторной и утопала в роскоши. Дорогие вещи, дорогая мебель, дорогая отделка. Кто-то любовно приготовил эти покои для собственного удовольствия, кто-то, умерший уже давно. Коль усадили на один из стульев за стол и оставили ненадолго без внимания.