Настоящее в будущем

Как только Крюк коснулся ногами грязного пола, так сразу в него и врос, не в силах сдвинуться с места. Голд спрятал семью наверху и заставил капитана целый час стоять в таком неудобном положении, а когда он вернулся, то капитан начал думать, что дни его сочтены: настолько зол был Голд. Если злость Крюка ушла, то злость Крокодила, казалось, возросла многократно. Он примерил старую чудовищную маску и собирался действовать старыми методами.

— Так что мне с тобой делать? — издевательски протянул Голд. — Это должно закончиться, капитан. И ты явно в проигравших.

Крюк горько усмехнулся. Уж очень сильно это всё напоминало старые добрые деньки и их хождение вокруг да около.

— Из-за тебя я чуть снова не потерял жену. Снова из-за тебя! Клянусь, капитан, если с ней, — здесь Голд немного помедлил, невесело улыбнулся и нервно облизнул губы, — или с ребёнком, которого она носит, что-то случится, я убью тебя. Убью тебя медленно, наслаждаясь каждым мгновением.

Крюк мог это понять. Всё это. Чувство вины перед Голдом, которого он сам привык во всём винить было чем-то новым, чем-то очень странным. Наверное, именно в этот момент Киллиан Джонс понял, насколько он переменился и насколько сильно он не хочет поступать так, как раньше.

— Прости. Я не знал об этом. Я ни о чём не знал, — тихо заговорил Крюк. — И я не знал, что так получится. Мне правда жаль, Голд.

Румпельштильцхена это удивило, но и взбесило тоже. Он подлетел к капитану, схватил его за горло, долго смотрел в глаза и едва дышал от гнева, а потом всё прошло. И он больше не смотрел на Крюка.

— Присядь, — спокойно сказал Голд, сдёрнул чехол с кресла и указал капитану на другое прямо напротив. — Расскажи мне всё до мельчайших подробностей. Честно.

Крюк потёр шею и подчинился, сел там, где было предложено. Теперь на лице Голда не было и намёка на злость, ярость или желание расплаты — только усталость, неуверенность и грусть. Прежние угрозы превратились в блеф, а старая вражда была погребена под слоем других, светлых, мыслей и чувств. Когда людям есть ради чего жить, они больше не хотят гнаться за старыми призраки и платить за прежние грешки, и это новое объединяло их обоих. Спокойно и цивилизованно Крюк рассказал всё, что знал, а Голд внимательно слушал, не сводя с рассказчика своих внимательных темных глаз. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Пират и Крокодил смогут вот так просто сесть и обсудить проблему.

Потом, когда всё закончилось он старательно избегал Голдов, а сейчас снова стоял на пороге их дома, потому что ему снова не к кому было обратится за помощью.

*

Всё было, как и пять лет назад: машина, Белль за рулём с пистолетом под рукой, и он, сидящий рядом с неё. Отличие заключалось лишь в том, что ему больше не угрожали пулей в лоб, но ощущения пустоты и трепетное отношение к их будущему остались.

— Сначала Ноланы, — сказала Белль. — Это самое вероятное. Если Эммы там нет, то мы продолжим её поиски. Её и Румпеля.

Но искать не пришлось. Впереди, на обочине у фермы Ноланов мигала фарами полицейская машина. Рядом на дороге лежал мужчина с седыми волосами. Голд. Белль дала по тормозам и, выскочив из машины, побежала к нему, и Белль-из-прошлого сделала то же самое. Киллиан бросился к полицейской машине и за рулём обнаружил Эмму. Она была без сознания, над правой бровью красовалась ссадина от удара, но в целом она была в порядке, если не считать того, что поразило всех магов. Киллиан принялся вытаскивать её, но Белль внезапно его остановила:

— Киллиан! Если Эмма цела, то оставь её там!

Белль и сама оставила мужа и подошла к носу полицейской машины. Крюк присоединился к неё и увидел Реджину Миллс, распростертую на траве. Одна рука была неестественно вывернута, изо рта шла кровь, и с ногами тоже было явно что-то не так. Белль опустилась на колени возле неё и нащупала пульс.

— Она жива, — облегчённо выдохнула женщина. — Но надо убрать её отсюда.

— Я могу отнести, но что если её нельзя двигать? — отозвался Крюк. — Почему у неё кровь течёт изо рта?

На крыльце фермерского дома загорелась лампа, и в дверях показалась Мэри-Маргарет. Увидев их, она поспешила на помощь.

— Реджина…

— Белль, иди в дом, — сказала Белль своей версии из прошлого, — и не выходи оттуда.

— Ладно, — кивнула Белль-из-прошлого и повиновалась, последний раз взглянув на Голда и Реджину.

— Эмма! — Мэри-Маргарет заметила дочь.

— Не до Эммы сейчас, — раздражённо прервала Белль. — Отнесём Реджину в дом и будем надеяться на лучшее!

Крюк подхватил мэра под руки, Мэри-Маргарет — за ноги, а Белль придерживала по центру и следила за тем, чтобы сломанная рука не болталась. Крюк отметил, что крови было мало и что Реджина скорее всего просто прикусила язык. Они внесли её в дом и уложили на ковёр в зале с камином: нужна была широкая ровная поверхность. Мэри-Маргарет разорвала брюки, осматривая ушибленные и опухшие ноги. Внезапно Реджина изогнулась и застонала от боли, так что Крюку пришлось удерживать её. Мэри-Маргарет убежала на кухню за аптечкой.

— Что с ней? — испуганно спросила Белль-из-прошлого.

— Ничего хорошего, — бросила Белль. — Надо снизить кровяное давление, иначе будут последствия посерьёзнее, если их уже нет. А ещё раньше она может умереть от болевого шока.

— Умереть? — прошипел Крюк.

— Реджине очень повезло, что она потеряла сознание, — нервно скривилась Белль.

— Так снизь давление!

— Я… я не могу. Не могу, — качала головой Белль. — Я не могу её резать!

— Иначе она умрет, — веско сказал Крюк. — Я бы сам, но рука у меня одна, а крюк здесь не лучший помощник!

Мэри-Маргарет вернулась с аптечкой, ножницами, ножом и бутылкой водки.

— Может, она? — с надеждой спросила Белль, глядя на Мэри-Маргарет.

— Я не буду резать Реджину, — сказала Мэри-Маргарет. — Давай ты! Ты лучше знаешь где!

— Да тут и знать почти ничего не нужно! — паниковала Белль. — Я никогда не резала никого живого! А чёрт с вами! Давай сюда!

Мэри-Маргарет протёрла нож водкой, отдала его Белль и помогла Крюку удерживать Реджину, пока та делала необходимое, плача и проклиная их двоих. Реджина успокоилась и опять провалилась в своё странное обморочное состояние. Дышала она слабо и вся горела. Мэри-Маргарет и Белль-из-прошлого обработали раны пострадавшей, туго перетянули сломанную руку и положили Реджине на грудь. Было решено наверх её не уносить, чтобы постоянно присматривать за ней. Пока Крюк устраивал потерпевшую на диване, Белль незаметно выскользнула на улицу, и вскоре послышались её крики и призывы о помощи. Потом раздался выстрел. И ещё один. И ещё. Крюк бросился ей на помощь.

Снаружи маячило пять серых фигур, пять монстров, отдаленно напоминающих людей. Одного Белль застрелила, но другие попытались убить её и спящих, которых она так отчаянно пыталась защитить, пока её не схватили. Крюк с ревом налетел на одного из них, отшвырнул в сторону того, что схватил Белль, и потом прикончил первого точным ударом в лоб.

На ощупь они были тёплые, чуть твёрже, чем люди, и, к счастью, уязвимы. Главное бить сразу в голову, иначе, как он выяснил через минуту, не работало. Теперь серые монстры обратили всё свое внимание на него: один душил капитана, другие два заламывали руки, а ещё один рассыпался от очередного точного удара в голову. Воспользовавшись паузой, Белль подобрала с земли пистолет, перезарядила и прицелилась, чтобы отстрелить башку упырю, который душил Крюка, но не успела. Издали показались ещё упыри. Штук десять, не меньше. Некоторые теперь были вооружены саблями, но и людям поспела подмога. Голд и Эмма очнулись. Эмма вывалилась из машины и, шатаясь, подоспела на помощь мужу, оттащила от него упыря и воткнула перочинный нож в его серую грудь.

— В голову! — прохрипел Крюк. — Бей в голову!

Эмма выхватила пистолет и выстрелила упырю прямо в голову, оглушив себя на одно ухо. Белль тем временем расправилась с двумя другими и разрядила остаток в надвигавшуюся толпу. Мэри-Маргарет прикрыла их огнем с крыльца, а Голд решительно подтолкнул всех к дому и сам зашел в него последним. Женщины заперли все двери и окна, а подоспевший Генри помог отчиму и деду забаррикадировать их мебелью и не зря: чудища с невероятной силой стали ломится внутрь.