Настоящее в будущем

— Какого чёрта ты творишь? — бессильно и раздражённо спросила Белль. — Вернись.

Вместо этого он взял её за плечи и развернул к зеркалу. Она смотрела на своё отражение, на своё бледное лицо, на глаза, покрасневшие от слёз, и словно впервые видела себя.

— Смотри, — кашлянул Голд. — Вот кто ты для меня.

— Не понимаю.

— Ты это ты, — он не совсем соображал, что говорит, но говорил правду, от чистого сердца. — Ты для меня просто ты. Это лицо женщины, которую я люблю. Твоё лицо. Каким бы оно ни было. Каким бы оно ни стало. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я ничего не требую от тебя. Я вижу тебя…

— Стой, — нервно прервала его Белль. — Повтори.

— Что люблю тебя?

— Нет. Другое. Последнее… — её голос сорвался.

Белль будто на мгновение провалилась в свой персональный ад.

— Я вижу тебя, — повторил Голд, обнял её сзади и положил свою голову ей на плечо, снова прошептав на ушко. — Я вижу тебя.

Белль закрыла глаза и замедлила дыхание. Нельзя было сказать, что она чувствует. Он же ощутил, как возвращается боль. В глазах потемнело. Он покачнулся, но удержался за стену. Белль подхватила его и помогла лечь на диван.

— Позволь мне что-нибудь сделать, — попросила Белль. — Что мне сделать?

— Просто не уходи, — слабо улыбнулся Голд.

Она легла рядом, нежно обняла его, прошептала что-то ласковое, а что, он не разобрал. Он ощущал её близость, согревался теплом её тела и медленно погружался в сон, убаюканный размеренным ритмом её сердца. Теперь спать было можно. Теперь был кто-то, кто мог его вернуть.

***

Когда все, кто мог помешать им, ушли, Адам и Альберт закрылись в мастерской, чтобы воплатить свой план в жизнь. Действовать нужно было быстро. Альберт нарезал композит, а Адам, уже справившись со своей половиной, готовил маячки.

— Пять сантиметров в толщину, — распоряжался Адам. — Ни больше, ни меньше.

— Маячки. Радиоволны, — уныло сказала Альберт. — Очень примитивно.

— Не беспокойся. Я настрою их на свободную частоту.

— Есть вероятность, что их сможет детонировать нечто ещё? Другой сигнал? — запаниковал Альберт. — Откуда ты знаешь, что выбрал нужную частоту?

— Не говори ерунды! — огрызнулся Адам. — Конечно, знаю. Да и сигнал сложный. Что так вдруг? Задний ход дал? Я и так делаю невозможное за короткое время!

О том, что скорость Адама в подрыве зданий даже приблизительно не сравнима со скоростью настоящих подрывников, Альберт промолчал.

— Извини, — буркнул Альберт. — Просто одно дело рассчитывать это на бумаге, и совершенно другое — делать.

— Да, — согласился Адам. — Знаешь, мы просто установим взрывчатку, а маячки — потом, когда действительно будет необходимо. Так будет спокойнее.

Альберт кивнул и задумался. Как и что могло его заставить участвовать в этом? Да не просто участвовать, а фактически придумать и организовать. Адам тем временем развернул карту и показал места, которые нужно было заминировать.

— Подвал сложится, как карточный домик, — сказал Адам. — Ты говоришь, что план дома неточен. Где Альберт? Альберт?

Альберт откликнулся не сразу, но откликнулся, дав понять, что всё слышал.

— А? Да-да, — включился Альберт. — Западное крыло. Вот эта стена смещена на целых два с половиной метра. Эта часть дома как бы сплющена.

— Мы можем всё свернуть, — предложил Адам, обеспокоенно глядя на брата.

— Нет, не можем. Это странно, но сейчас я как никогда уверен, что мы должны сделать это, — твёрдо сказал Альберт. — Маячки действительно потом. Только взрывчатку не размазывай слишком высоко.

— Проложим по низу, — улыбнулся Адам. — Ал, как тебе вообще в голову такое пришло?

— Прочитал кое-что месяц назад, — пожал плечами Альберт. — На днях украл пару книг из библиотеки. Про террористов. И войны в Африке. Там описаны похожие случаи.

— Ты настоящий террорист, Альберт!

— Спасибо.

— Это не комплимент…

Они засмеялись. Альберт заметил, что не может смеяться искренне.

— Правда, Адам, — сказал Альберт. — Спасибо.

— Не за что.

— Есть за что! Я рад, что ты такой у меня есть.

— О нет… — шутливо сказал Адам. — Только не признавайся мне в любви. Прибереги для мамы, котёнок.

— Эй! Она больше так меня не зовёт! — притворно разозлился Альберт.

Но она звала, пусть и редко, когда никто не мог слышать. Он подумал о ней с нежностью.

— Я всё равно не забуду этого, котёнок, — подначивал Адам.

— Ну всё! Хватит!

— Да что в этом такого?! — удивлялся Адам. — Нет в этом ничего такого.Ты просто позволял ей то, от чего я спасся давно. И я думал, что тебе нравится это. Помню, когда тебе было года два-три, ты часами сидел у неё на коленях и внимательно наблюдал за всем, что она делала.

— Адам!

— А потом…

— Ну всё, а?! — взпылил Альберт.

— Я тоже люблю тебя, Ал, — серьёзно сказал Адам. — Забыли про котят. Пора заканчивать работу.

Альберт обнял Адама, выражая взаимность, а потом вернулся к делу. Пять сантиметров… Ни больше, ни меньше.

***

Коль и Роланд с трудом поспевали за Робин, которая решительно вышагивала по лесу с магическим огоньком в руках. Она создала этот огонек, используя магический песок и остатки волос.

— Какая же я была дура! Всё не так! — досадовала Робин. — Мы не так искали с самого начала!

— Ты можешь объяснить, что ты делаешь?

— Ложная крыша! — всплеснула руками Робин. — Это как ложная крыша!

Тут она резко остановилась, потому что огонек в её руке поменял цвет, потом отделился и нырнул в землю прямо перед ней.

— Здесь! — сказала Робин. — Он здесь!

Коль сделала шаг вперёд и с помощью магии сняла значительный слой земли, в поисках тела Томми Хэйдена. Ни о чём другом Робин не могла говорить. В земле действительно что-то было. Роланд спрыгнул в яму и разгрёб руками остатки земли, убеждаясь в правоте предположений своей сестры. Тело Тома Хэйдена лежало внизу и выглядело так, будто кто-то выкачал из него всю кровь.

— Чёрт… Я не хотела оказаться правой, — сказала Робин.

Роланд тяжко вздохнул, думая, как ему поступить, а Коль печально прикрыла глаза. Им предстояло рассказать об этом всем, кто любил Томми.

***

Голд проснулся от страшной головной боли и зуда по всему телу. Магия вернулась, раны его затягивались прямо на глазах, отвратительно щёлкнуло сломанное ребро, которое он заметил только сейчас. К нему вернулись силы, дыхание стало лёгким и свободным, а потом прошла и головная боль. Белль внимательно наблюдала за процессом заживления, а потом протянула руку и коснулась кожи над его правым глазом.

— Не всё прошло, — сказала она. — Почему не проходит?

— Действительно, — подтвердил он, чувствуя противную, надоедливую болячку и пробуя её на ощупь. — Я не знаю…

Белль нахмурилась.

— Сейчас моя магия нестабильна и непредсказуема, — улыбнулся Голд. — Возможно, это взаимосвязано. Беспокоиться не о чем, Белль. Ты вся перепачкалась…

Её белый костюм был весь в его крови.

— Да, — отозвалась Белль. — Ничего. Здесь есть во что переодеться. И для тебя тоже найдётся. Тебе нужно смыть с себя всё это. Давай помогу.

— В твоей квартире есть мои вещи? — пошутил Голд, позволяя ей себя раздевать. — Неужели у наших отношений есть будущее?

Белль усмехнулась и с негодованием покачала головой, подталкивая его в сторону ванной, где он послушно залез под душ и смыл с себя кровь и грязь. Белль пару раз заходила, чтобы принести полотенце и забрать остатки грязной одежды. Признаться, он плохо представлял, что из его вещей могло быть здесь. Он не заходил сюда пару лет, со времени давнего, но не забытого свидания с женой, а сама Белль говорила, что не была здесь несколько месяцев. Однако у него сложилось впечатление, что в квартире кто-то живёт. К его удивлению, когда он вышел из ванной, на диване его и правда ждала чистая одежда: брюки, пиджак, светло-синяя рубашка и даже носки и белье.

— У тебя везде припасы, мышь? — весело спросил он у Белль, которая и себе кое-что подыскала, кое-что, наведшее его на мысль о том, откуда здесь вся эта одежда.