Страница 10 из 22
— Дома, — сказал Румпель поднимая голову и поворачивая ее в сторону Коль и Адама, — Через парочку недель.
— Ладно, — согласилась Белль, и немного помолчав спросила, — Каким он будет, как ты считаешь?
— А не все ли равно? — тихо отозвался он, — Мы его любить будем любым. Или ее.
Белль согласилась с этим, а сейчас была в этом уверенна, как никогда. Неважно, каким был Альберт. Важно лишь то, что он был, а они его любили таким, какой он есть.
К утру Горный Король перестал плакать, и деревушка ожила, а через день они возвратились домой.
Беременность Белль протекала идеально. Лишь изредка мучилась изжогой, но не более. По правде она вообще не замечала своего положения, пока в апреле не начали появляться первые внешние признаки, да и вернулись те странные ощущения, будто что-то расширяется у нее внутри.
Они до сих пор не сообщили детям, все откладывали, а те, в свою очередь, уже начали подозревать родителей в чем-то нехорошем. Все еще осложняло поведение Румпеля по отношению к Адаму и его настойчивое желание оградить него Белль. Мягко он просил мальчика быть поаккуратнее с мамой, не позволять ей поднимать его и делать поблажки в активных играх, и конечно тот ничего не понимал в силу возраста.
Как-то одним субботним днем Голд ушел гулять с Коль, а Белль полулежала на кровати в детской и учила слегка приболевшего Адама читать. Они усиленно пробирались через английскую сказку под названием «Розовый куст». Сюжет сказки был очень прост и жесток: мачеха убивает бесконечно прекрасную падчерицу и подает ее на ужин, отец ест, а ее младший брат плачет, понимая, что натворила злая женщина, и хоронит косточки сестры. На месте захоронения вырастает волшебный розовой куст и открывает правду, а злую мачеху убивают.
— Почему только мальчик почувствовал обман? — удивился Адам, когда сказка подошла к концу и его праведные мучения закончились.
— Потому что связь брата и сестры была сильнее, — ответила Белль, — Ты ведь любишь Коль?
— Да.
— И вам всегда есть о чем поговорить?
— Да, — смущенно улыбнулся Адам, будто кто-то попытался его поцеловать.
— Вот и у героев этой сказки так, — сказала Белль, — Они чувствуют друг друга.
— Понял…
Они немного посидели в полной тишине, пока Белль не решилась задать свой вопрос.
— Как бы ты отнесся к тому, что у тебя будет брат? — спросила она, — Или еще одна сестра?
— А как это? — не понял Адам.
— А так, — улыбнулась Белль, — Я просто спрашиваю.
— Не знаю… — растерялся мальчик.
— Ладно, — кивнула она, — Еще почитаем?
— Да! — обрадовался Адам, а потом сурово добавил, — Но теперь ты! И про кошку!
Он часто заставлял читать ее эту сказку, потому что в ней преобладала прямая речь и ей приходилось менять голос. Адама это очень веселило.
— Это справедливо, — очень серьезно кивнула Белль и начала читать, — Однажды мышка пришла в гости к кошке и нашла ту за прялкой. И мышка спросила: «Что это вы делаете, любезная…»
Вскоре вернулись Румпель и Коль. Они о чем-то спорили в коридоре, а после удалились в гостиную. Белль и Адам, привлеченные этим, выползли из комнаты пошли на голоса.
— О чем спорите? — спросила Белль у мужа и дочери.
— О кошке, — сверкнула Коль темными коварными глазками.
— О блохастой, грязной, дворовой кошке, — уточнил Голд, — Она хотела ее принести домой. К тому же кошка была агрессивна.
— Неправда! — бросилась Коль на защиту кошки, — Просто никому не нравится, когда перед его носом настырно чертят круги пальцем! Вот она и бросилась!
— Очень жестоко.
— Ты ее спровоцировал! — вспылила Коль, — Причем нарочно!
— Она не наша! Она вообще возможно чья-то. Просто без ошейника, — парировал Голд, — И сейчас не самое подходящее время для кошек…
— Почему? — подозрительно спросила Коль, — Что вы скрываете?
— Ничего мы не скрываем, — отрицала Белль, но потом вздохнула и посмотрела на мужа, — Нужно уже сказать.
— Сказать что? — требовала Коль.
— У нас будет ребенок, — выдохнула Белль, — Ваш брат или сестра.
— Поэтому и нельзя твою кошку, — сказал Голд дочери, — По крайней мере не сейчас. Потом посмотрим.
Адам на минутку застыл, потом кивнул сам себе и пожал плечами, соглашаясь с новостью. Коль думала гораздо дольше. Адам чихнул, и Голд поспешил его увести в детскую, которой вскоре предстояло поменять название на «комнату Адама».
— Это странно, — вдруг сказала Коль, — А давно знаете?
Девочка никогда не верила в ту ложь, которую говорят взрослые, объясняя откуда дети берутся. Она знала, что такое беременность, но имела крайне приблизительное представление о том, что к этому приводит.
— Вовсе нет. И недавно, — ответила Белль и села за стол, возле которого стояла девочка, — Что ты думаешь?
— Ну, Адама же терплю, — проворчала Коль и улыбнулась, — А где он жить будет?
— Гостевую переделаем, — улыбнулась Белль, радуясь спокойной реакции, — У нас все равно гостей не бывает.
И тут вернулся Румпель.
— Адаму лучше в постели оставаться, — рассеянно сказал он, поглядывая на дочь, — А тебе, Белль, лучше там часами не сидеть.
Белль только рукой махнула на это.
— Вот ты говоришь Адаму быть осторожнее с мамой, — ехидно проговорила Коль, — А сам, значит, на нее запрыгиваешь?
— Что? — не понял Голд и застыл от изумления, — Ни на кого я не запрыгиваю!
— А откуда же тогда ребенок?
-Тебе кто такое сказал? — он раздраженно всплеснул руками.
— Бритни.
— Какая еще Бритни?
— Такая вот Бритни, — невозмутимо и непосредственно отвечала Коль, — Из моего класса.
Растерянное лицо немного закипающего Голда было бесценным зрелищем. Белль хотела бы ему посочувствовать, если бы могла прекратить тихо сотрясаться от смеха. Все же некое новое ощущение посетило ее тогда: моменты, которые были для него в новинку, и которые они могли разделить вместе.
— Ах, Бритни из класса! — сузив глаза, закивал Голд, — А откуда это взяла Бритни из класса? Да кто вообще такое придумал?
— Ну, ей мама сказала, — Коль почесала затылок, скрывая свою неуверенность, — Что мистеру Крэйгу не стоило запрыгивать на мисс Стивенс, ведь тогда бы она не забеременела.
Белль вся покраснела, смеясь в кулак. Жаль, что Румпелю было совсем не смешно.
— Прелестно! — процедил он, — Но неправильно она говорит!
— А как правильно? — тут же спросила девочка.
— Я не готов ответить на этот вопрос.
— А когда будешь готов?
— Минут через пять, — замялся Румпель, отчаянно жестикулируя, — Иди! Погуляй пока!
Коль недовольно скорчилась и ушла к себе. Белль все сложнее удавалось подавлять смех.
— Бритни! — недоверчиво и презрительно фыркнул Голд, — Да кто ее мама, что такое говорит! Ой, ну хватит смеяться!
Белль успокоилась на секунду и снова прыснула, прикрывая глаза рукой. Он подождал, пока она успокоится окончательно.
— Что это за женщина?! — возмущался Румпель, присаживаясь рядом с ней.
— Линда Фонтейн, — припомнила Белль имя матери маленькой, тощей светловолосой девочки, которая и была той самой Бритни, — Просто женщина. Обычная, довольно вежливая. Мало ли, что сболтнула сгоряча?
— Только ли это сболтнула? — прорычал Румпель.
Белль стало немного грустно и было уже совсем не смешно. Она участливо сжала руку Румпеля.
— Успокойся, — мягко сказала Белль, — Ничего страшного. Всякое случается. Ну сказала и сказала. Слово ведь не воротишь.
А вот Коль за обещанным объяснением вернулась.
— Ну?
— Что? — нахмурился Голд и взглянул на часы, — Прошло четыре минуты! За это еще пять!
— Но… — Коль попыталась упрекнуть его в несправедливости.
— Десять!
— Эй!
— Сейчас будет пятнадцать! — пригрозил Голд.
Коль поспешила скрыться.
— Ты не можешь бесконечно ее так отсылать, — отметила Белль.
Румпель положил голову на стол и грустно вздохнул, огорченный ее правотой. Белль ласково пригладила волосы у него на затылке и сделала тоже, что и он, заглядывая ему в глаза. Потом она придвинулась так близко, что они почти соприкасались носами. Она не знала как еще выразить свою солидарность. Не знала она и о том, что теперь говорить шестилетней девочке. В результате Голд нашел выход, предложив Коль сделку: либо он говорит правду, либо они помогают той кошке не умереть с голоду и, по возможности, найти новый дом. Кошка победила.