Последний аккорд

Как бы сильно Румпеля не беспокоило то, что творилось на побережье Тихого океана в другом конце страны, его жизнь в Сторибруке шла своим чередом и была наполнена своими милыми радостями и огорчениями, а самое удивительное, что она казалось совсем нормальной, с редкими приключениями магического характера.

Развивались его отношения с Белль и с сыновьями, с каждым из которых он старался проводить как можно больше времени. Голд испытывал грусть, потому что Адам скоро тоже мог уехать, неподдельное удовольствие от общения с Альбертом, и тревогу из-за Криса.

Они отдали мальчика в школу на год позже, но вовсе не потому что тот был недостаточно развит, а потому что чувствовали, что он еще не готов к этому. И даже в самый первый день они думали, что спешат с этим, но и тянуть было невозможно.

В тот первый день они с Белль отложили все свои дела и просто сидели в машине возле школы. И были в этом не одиноки. Позади серебристого мерседеса Белль припарковалась полицейская машина, из которой к ним поспешила Эмма.

— Шериф Джонс! Какой сюрприз! — сказал Голд, нарочито растягивая слова, — Но мне кажется, что мы ничего не нарушаем.

— Я не при исполнении. — Эмма примирительно подняла руки: — Что вы тут делаете? Мне кажется, что мы заняты одним и тем же.

— Сомневаюсь, — буркнул Румпель.

— Вероятно, — согласилась Белль.

— Могу я присоединиться к вам? — поинтересовалась Эмма

— Да, конечно, — машинально согласилась Белль.

— Чудесно.

Шериф на пару минут отошла к своей машине, недолго копалась там, собирая все самое необходимое, чтобы провести пару часов в компании людей, которых едва ли могла назвать друзьями.

— Эй! — возмущенно обратился мистер Голд к своей жене: — Зачем ты согласилась?

— Отказывать невежливо.

— Ну, блеск!

— Не ворчи, — Белль улыбнулась и взяла его за руку.

Эмма вернулась с целым арсеналом: полтора литра кофе и большой пакет с сэндвичами, которых хватило бы на одну небольшую компанию.

— Хотите?

— Нет! — отказался Голд.

— Нет, но большое спасибо, — отказалась Белль.

— Еда в моей машине, — прошипел он.

— Моей машине, — уточнила его жена.

— Ладно, — пожала плечами Эмма и откусила большой кусок от первого сэндвича.

— Сколько их могут держать в первый день? — нервно возмутился Голд, прекрасно зная во сколько их детей отпустят по домам.

— До двенадцати, — отозвалась Эмма, не сообразив, что вопрос риторический.

— Он просто возмущается, — усмехнулась Белль, — Не реагируй на него.

— Я тоже беспокоюсь. Вот и ем, — Эмма шмыгнула носом, будто была немного простуженной. — Может, все же согласитесь на что-нибудь, Голд?

— Когда мы с вами стали друзьями, Эмма? — рассмеялся Голд.

— Я пытаюсь сейчас.

— Спасибо, но ответ прежний.

Белль закатила глаза, улыбнулась и негодующе покачала головой.

— Мы все немного ненормальные, потому что вообще здесь сидим. — задумчиво протянула она. — Ну, что нам стоит уйти и занять себя другими делами? Быть может, было бы меньше переживаний.

— Проблема как раз в том, что их было бы больше, — отметила Эмма, — Тут как-то легче. Но у меня старая привычка.

— Забавно, что у всех присутствующих есть такая привычка, — усмехнулся мистер Голд. — Жаль, что машина такая заметная.

— Я на служебной, — Эмма немного медленно соображала. — И все равно заметная.

— А мы выглядим, как правонарушители, потому что ваша служебная, Эмма, стоит прямо за нашей.

— И как часто копы катаются на служебных в личное время? — нахмурилась Белль и обернулась к их гостье: — А деньги идут из городского бюджета? А что еще вы делаете за счет города?

— Я начинаю жалеть, что мы вернули тебя в совет… — усмехнулась Эмма.

— Расслабься. — подмигнула Белль, — Я просто шучу. Наверное.

Голд засмеялся. После этого новых тем для разговора не возникало, так как Белль погрузилась в собственные мысли, Голд боролся с раздражением, а причина его раздражения набросилась на третий сэндвич, отчаянно шурша оберткой. Через двадцать минут ситуацию спас Альберт.

— Хей! — воскликнул юный мистер Голд, — Если вы думаете, что вас тут не видно, то ошибаетесь.

— Не думаем! — весело отозвался Румпель, — А ты чего так рано?

— Отпустили. И Адама тоже. — Альберт забрался в машину и сел рядом с Эммой, — Не знаю уж, где он там… Вообще всех.

— Это почему? — поинтересовалась Белль.

— Откуда ж я знаю? — ответил сын, — Здравствуйте, шериф Джонс. И приятного аппетита.

— Привет, — поздоровалась Эмма, поспешно проглатывая только что откушенный кусок, — Спасибо.

— А почему вы здесь все? — бесстрастно осведомился Альберт, казалось становившийся с каждым годом все заносчивее.

— Ждем Криса, — сказала Белль, игнорируя его тон.

— И Эльзу, — вклинилась Эмма. — Это скоро будет напоминать одно комедийное шоу про копов, которое я смотрю по вечерам.

— А пончики вы тоже едите? — съязвил Альберт.

— Этот стереотип давно вышел из моды, — невозмутимо отмахнулась Эмма и демонстративно вытащила пончик: — Или нет?

Она раскатисто рассмеялась, а вместе с ней и Белль. Голд также не смог сдержать улыбки.

— Не могу сказать, — Альберт нарочито не заметил пончик. — Не смотрю телевизор.

— Иногда мне жаль, что нет, — сказал Голд. — Может, тогда бы ты был чуточку…

— Да ладно тебе, пап, — прервал сын. — Идея взорвать подвал все равно пришла бы мне в голову и, быть может, даже быстрее. В конце концов, я думал, что мы все благополучно забыли об этом.

— Это у него от тебя, — бросил Румпель жене.

— О! От меня! Да неужели! — парировала Белль. — Зато нахальством он вылитый ты!

Все было совсем наоборот, а их секундная перепалка была лишь шуткой, которую они периодически разыгрывали.

— Шериф Джонс, а у вас бывало так, что ваши собственные родители от вас отрекаются в вашем присутствии? — спросил Альберт, одарив Эмму внимательным немигающим взглядом, который с непривычки мог заставить понервничать, особенно когда так смотрел почти одиннадцатилетний ребенок.

— Ну эээээ… — предсказуемо растерялась Эмма.

— Это кто тут от тебя отрекается? — сурово сдвинул брови Голд и посмотрел на мальчика.

— Да как ты только додумался до этого? — прошипела Белль, сузив глаза.

— Лет в 30 я расскажу об этом своему психотерапевту, — хлопнул в ладоши Альберт и кивнул сначало отцу, а потом матери.

— Эй! — обиделась Белль.

— А что плохого в психотерапевтах? — примирительно спросил Альберт, желая остаться где-то на границе между шуткой и реальностью.

— Прекращай, — велел Голд.

— Да, сэр, — облегченно согласился Альберт, и улыбнулся Белль: — Мэм.

Через некоторое время к машине подошли Адам и Лиам с девушкой, дочерью той милой русалки. Голд время от времени развлекал себя размышлениями о том, как происхождение и сущность Ариэль могло бы отразиться на ее детях, но и Мэлоди и ее младший брат ничего особенного не унаследовали, кроме любви к неспокойной морской стихии.

— Хей! — воскликнул Адам и расплылся в улыбке, — Если вы думаете, что вас здесь не видно, то вы ошибаетесь.

— Я то же самое уже говорил, — лениво протянул Альберт.

— Так почему вас распустили? — пристала Белль к старшему сыну.

— Без понятия. Позвони Авроре — спроси, — мягко произнес Адам, — А вы Криса ждете? И Эльзу… Здравствуйте, шериф!

— Привет, — кивнула Эмма и перевела взгляд на Лиама и его девушку.

— Криса, Криса, — пробурчал Голд.

После этого все обменялись запоздалыми ненужными приветствиями, а его бросило в жар, захотелось выйти из машины и избежать дальнейшего диалога со всеми окружающими. Он слабо улыбнулся жене, притворяясь, что все в порядке.

— А не легче ли перебраться в кофейню. — предложил Лиам и махнул рукой в направлении предполагаемой кофейни, о которой Голд имел крайне приблизительное представление.

— Это в «Тыквенную голову», что ли? — недоверчиво уточнила Эмма.