Изобретательная сваха

Его взгляд и притягивал, и побуждал к бегству. Может, сила его сексуальной привлекательности в том, что он кажется таким безразличным?

Ребекка напомнила себе, что, возможно, Ник просто хороший актер.

– Кофе? – между тем предложил Найт. – Или вы предпочитаете сначала принять душ? Что до моей дочери, голод непременно выманит ее из комнаты, но, пока она упивается своим раздражением, мы с вами можем поговорить о том, как нам строить свои отношения с ней.

– Я привезла с собой школьные ведомости, с готовностью согласилась Ребекка. – Они у меня в чемодане. Могу показать вам. Сами увидите, как хорошо ей дается учеба, и убедитесь в том, что она делает успехи.

Николас направился на кухню, и Ребекка, поколебавшись, последовала за ним. Кухня, как показалось Ребекке, была величиной с ее школьную квартиру. В одном конце – темно-зеленый кухонный гарнитур со встроенными шкафами, посередине – арка, за ней комната для завтраков с выходом во внутренний дворик.

– Какой будете кофе? – спросил Найт и, когда она ответила, занялся приготовлением. Через некоторое время он подал дымящийся напиток.

– У вас чудесный дом, – вежливо сказала Ребекка, подождав, пока Найт усядется за стол.

Она знала, что у его родителей был великолепный собственный дом в деревне недалеко от пансиона, где училась Эмили и работала Ребекка.

Родители умерли уже давно, их дом опустел, а потом был продан и переделан в изысканную деревенскую гостиницу. Родители большинства школьниц останавливались там, как правило, в начале и в конце каждого семестра. Дело процветало благодаря благоприятному местоположению гостиницы.

– Этот дом принадлежал моим родителям, ответил Ник. – Когда они умерли, я решил переехать сюда. Они очень любили это место.

– Я помню, – начала она порывисто, но сразу замолкла.

– Помните что?

– Неважно. – Она повертела чашку в руках.

– Учительский мундир застегнут на все пуговицы! – Он отодвинулся от стола и скрестил ноги.

Ребекка почувствовала что ее глаза то и дело останавливаются на его длинных сильных ногах, в элегантных брюках из светлого вельвета, на темных волосках, видных в расстегнутом вороте рубашки. Рубашка с короткими рукавами открывала взгляду загорелые крепкие руки. Ребекка с трудом заставила себя думать о дочери этого человека.

Она уже не восторженный подросток, а солидная учительница, за плечами которой годы работы.

– Здешняя атмосфера неблагоприятна для Эмили, – произнесла она, решительно игнорируя предостерегающий блеск глаз Найта. – Девочка нуждается в спокойствии. Попытайтесь на минуту поставить себя на ее место, без осуждения.

Она беременна, а ей приходится постоянно бороться с вами, и вы даже не стараетесь что-нибудь предпринять, чтобы избавить дочь от такого напряжения.

– Я был бы счастлив быть полезным, но…

– Отлично! Так наберитесь смелости, поднимитесь наверх и попытайтесь помириться с ней.

– Что? – Он чуть не уронил чашку с кофе.

– Она оценит ваш шаг, – спокойно сказала Ребекка.

– Я не собираюсь потакать взбалмошной девице!

– Эта девица – ваша дочь.

– Она даже не потрудилась вести себя прилично, с тех пор, как переступила порог этого дома.

– Потому что два года назад, еще не оправившись после смерти матери, она оказалась в новом, совершенно чужом для себя мире, а ее отец и не подумал, как совместить свой образ жизни и интересы дочери.

– Мне любопытно, что произошло с вами, – он отхлебнул немного кофе, рассматривая ее поверх чашки. – Чем больше я смотрю на вас, тем больше убеждаюсь, что вы сильно изменились за эти годы.

Я бы сказал, не внешне. Вы… – Он окинул ее взглядом, и Ребекка сразу представила слова, которые он не договорил: большая, мощная, рослая, сильная. Эти слова ей не раз приходилось слышать. Но даже когда они звучали как комплимент, Ребекка не позволяла им одурманить себя.

– Это не сработает, – поспешила огрызнуться она.

– Что именно? – спросил невинно мистер Найт.

– Попытки отвешивать мне комплименты, чтобы я забыла о попытках помирить вас с Эмили.

– Ради бога! Почему бы вам не расслабиться и не перестать быть такой колючей?

– Я? Колючая? – Ребекка посмотрела на него с наигранным изумлением, потом, резко сменив тон, сказала:

– Вот если мы еще десять минут просидим друг против друга, тогда я и вправду стану такой.

При этих словах он поспешно поднялся из-за стола и, картинно вздыхая, двинулся к двери. Ребекка последовала за ним. С середины лестничного марша Найт обернулся к ней и спросил, смеясь:

– Боитесь, что я убегу, не выполнив обещания?

Не терпится задать мне трепку? – Он усмехнулся, приведя ее в замешательство, дерзко глянул ей в лицо, и поднялся по лестнице. Наверху он помолчал, сделал несколько шагов взад и вперед и снова взглянул на нее. Надеетесь заставить меня подчиняться? – Его глаза озорно блеснули, но Ребекка сделала вид, что не заметила этого.

– Разумеется.

Найт слегка пожал плечами.

– Ее спальня вторая справа. Можете даже подслушать, если хотите убедиться, что я все сделал правильно.

Он пошел по коридору, а Ребекка осталась там, где стояла, ожидая, пока он скроется в комнате, затем тихонько подошла поближе и заглянула в дверную щель.

Эмили растянулась на кровати с наушниками.

Она взглянула на вошедшего отца, равнодушно отвернулась и демонстративно усилила звук.

Только когда Найт сорвал их и спрятал за спину, девочка вскочила на ноги.

– Пора нам с тобой побеседовать по-дружески.

– Очередная дружеская беседа? – скривилась Эмили. Она прислонилась к спинке кровати и сосредоточенно рассматривала ногти, как бы надеясь, что отец исчезнет. – Или, может быть, еще одно нравоучение юной идиотке?

– Заткнись и послушай меня! – прорычал отец.

Ребекка с трудом сдержалась, чтобы не ворваться в спальню. Если так он пытается установить мир, то страшно подумать, каков он, когда решается на войну. Да, Эмили остается только посочувствовать!

– Я не просила тебя вмешиваться! Ты никогда не нуждался во мне!

– Не правда. – Он посмотрел с легким отчаянием в сторону двери, и Ребекка поняла, что он ждет от нее поддержки. От любого, кто может вмешаться и помочь ему. Но она не шелохнулась.

Найт знает, что она где-то неподалеку, подумала Ребекка с некоторой долей злорадства, но ничего не может предпринять. Если он вытащит ее из укрытия, дочь поймет, что его заставили помириться с ней, и все надежды уладить конфликт, хотя бы временно, пойдут прахом. Николас Найт не вчера родился, как он сам сказал, и ему ли не знать свою дочь.

– Зачем ты пришел? – спросила девочка, угрюмо. – Мисс Райен заставила тебя поговорить со мной после нашей стычки в холле?

:

– Не глупи. Никто не заставлял меня. Хотя она намекнула между прочим, что не останется здесь, если ты не будешь вести себя прилично.

Ребекка заскрежетала зубами от гнева. Как он смеет обманывать Эмили ради достижения своих малодушных целей.

– Она не могла так сказать. Она любит меня.

И она не бросит меня здесь, если я попрошу ее об этом.

Он весело рассмеялся, как будто услышал очень смешную шутку.

– Думаешь, уговоришь змею сесть на голодную диету? Неужели ты действительно воображаешь, что она подчиняется тебе? – Его голос сорвался почти на крик. Да она бы давно уволилась, если бы позволила своим ученицам сесть ей на шею!

– Папа, ты кричишь.

– Что? – Ник откашлялся. – Хорошо, – продолжал он, – о чем я говорил? Ах, да, я просто хотел сказать, что сейчас самое подходящее время, чтобы нам попытаться жить подружнее. Ты в положении…

– Не начинай об этом!

– Я не собирался читать тебе лекцию…

– О да, ты не собирался, да только я слышу ее еще до того, как ты начнешь…

– Фиона приедет сегодня к ужину, и я надеюсь, ты составишь нам компанию. Я не хочу, чтобы ты вела себя так же, как в прошлый раз.

– Она ведьма!

– Ты можешь думать о ней что угодно, но она старается…