Страница 92 из 105
А последнее письмо...
Баронет Уильям Хэмбл. Он был значительно младше леди Милдред - ему недавно исполнилось пятьдесят два или пятьдесят три года. Бабушка на дух не переносила этого подхалима, который все деньги предпочитал спускать на свое хобби - анатомию, закупая редкие атласы человеческого тела и "образцы", как он их называл. В то же время его жена - "бедняжка Кэтлин" - донашивала платья пятнадцатилетней давности, а дочери делили на шестерых одни нарядные туфли, довольствуясь в повседневной жизни самыми дешевыми и простыми башмачками.
Пожалуй, его письмо я вовсе оставлю без внимания.
На звон колокольчика откликнулась миссис Стрикленд. Пока я объясняла ей, что мне нужен письменный прибор, она, не мигая, смотрела на меня светлыми, как у змеи, глазами, а после сказала только:
- Слушаюсь, леди, - и вышла.
Я только вздохнула. Надеюсь, любительница прогулок, Элизабет Доусон более приветлива. Правило практически без исключений: если нанимаешь сразу двух горничных, одна из них непременно окажется мрачной каргой, а другая - беспечной бабочкой. Куда лучше одна служанка, зато с хорошим характером и манерами.
Как жаль, что Магда решила остаться в Бромли! Впрочем, о выходных она не заговаривала давно, а работала всегда так, что ни единого нарекания не было, поэтому прошение я подписала с легким сердцем.
На ответы отцу Марку, сэру Шилдсу и супругам Пауэлл ушло около трёх часов. Обычных конвертов, к сожалению, не было, дорогие, с вензелем, использовать не хотелось, поэтому оставалось только сложить каждое письмо текстом внутрь и уже тогда запечатать, как обычно, сургучом. Ответ для Черити я собиралась завезти лично, во время конной прогулки, а остальные отдала всё той же миссис Стрикленд с приказанием позаботиться об отправке.
Самое время было воплотить свою мечту - выйти на веранду и полюбоваться на закат над Тайни Грин. От сонного тепла и спокойствия я совсем разомлела и едва удерживалась на грани лёгкой дрёмы. Потому появление Эвани, бледной и взволнованной, стало для меня полнейшей неожиданностью.
Она размашистым шагом пересекла кабинет и, как вкопанная, замерла перед столом, комкая в руках голубой платок.
- Что-то случилось? - спросила я. Сердце забилось быстрее - тум-тум-тум в висках, словно от чашки крепкого кофе. - Мистер Оуэн вас обидел? Он поступил с вами дурно?
Эвани медленно выдохнула и, вслепую нашарив за своей спиною стул, опустилась на него.
- Нет, леди. Со мной все в порядке. Ричард... то есть, конечно, мистер Оуэн был очень мил, и он действительно начитанный юноша, но... Словом, Элизабет Доусон нашли. Томми нашел её у кромки леса.
- Но это ведь хорошо? - Сердце у меня защемило от нехороших предчувствий.
- Мёртвую, леди.
- Пресвятые Небеса!
Сонливость мою как ветром сдуло.
- Леди Виржиния...
- Она точно мертва? - подскочила я, едва не опрокинув чернильницу. - Где мистер Оуэн?
- Там, у леса, - слабо откликнулась Эвани. - Леди Виржиния, прошу вас, не ходите туда... ужасное зрелище. Я тоже думала, что много чего навидалась за свою жизнь, но такое... Мы с мистером Оуэном увидели, как Томми бежит вдоль кромки луга и размахивает руками. Сначала никто не понял, что произошло. Он... он только моргал и раскрывал рот, как рыба, как рыба... - придушенно повторила Эвани и прерывисто вздохнула. Потом она прикрыла глаза ладонью и глухо попросила: - Леди Виржиния, мне неловко обращаться к вам с просьбой... Но не могли бы вы налить мне воды? Боюсь, я сама сейчас не... не удержу графин. Простите.
- О, конечно! - торопливо потянулась я к посуде. Какая удача, что полчаса назад миссис Стрикленд приносила напитки! - Возьмите, здесь не вода, а лимонад, но это все же лучше, чем ничего. И вам не обязательно что-то рассказывать. Я пойду и спрошу у мистера Оуэна сама.
- Не надо! - подскочила Эвани, роняя чашку, и на голубом платье расплылось безобразное пятно - прямо на животе, точно рана. - Не ходите, там... много крови. И мухи. Да. Я расскажу... позже. И простите за чашку.
- Ничего. Позвольте, я налью ещё.
Напольные часы гулко тикали. Где-то за рекой тонко и сбивчиво пела одинокая птица; косой солнечный луч медленно полз по стене к потолку, словно ржавея с каждой минутой. Мне вспомнилась невольно примета: красное солнце - к ясной погоде.
Я разрывалась между желанием немедленно отправиться на место убийства и лично убедиться в том, что "гусей" вызовут раньше, чем священника, и необходимостью позаботиться об Эвани. Но в конце концов осталась - Эвани во мне нуждалась больше. Ей отчаянно требовалось выговориться хоть кому-то.
А с делами мог разобраться и мистер Оуэн.
Эвани допила лимонад, тщательно вытерла руки измятым платком и продолжила рассказ.
Оказалось, что Томми решил совместить задание мистера Оуэна и прогулку со своим любимым псом, Ровером. Ни у реки, ни у заброшенной мельницы, где любила проводить время Бесси Доусон, мальчик никого не нашел и решил срезать обратный путь через лес. Вскоре пес забеспокоился, убежал, а потом вдруг начал рычать и лаять. Томми спустился за ним в овраг.
Там, слегка прикрытая папоротником и присыпанная рыхлой землей, лежала Элизабет Доусон. Похоже, что с самой ночи - дикие звери уже успели разрыть её убогую могилу, раскидав листья и почву в стороны.
В этом месте рассказа Эвани вновь запнулась, и ресницы у нее стали дрожать мелко-мелко.
- Это страшно, леди Виржиния. Ричард... Мистер Оуэн был прав, не следовало мне идти с ним. Её глаза... и живот... Местами кожа как будто содрана, а кисти рук... Нет. Не желаю вспоминать, - она прижала ладонь ко рту, словно борясь с тошнотой, и продолжила лишь спустя некоторое время. - И в преисподней не найдется места для того, кто сотворил такое, леди Виржиния. Будь он проклят!
Меня охватил ужас.
Солнце к тому времени уже почти скрылось за лесом, но вставать и зажигать свет не было никаких сил. Мы так и сидели в полумраке. А Эвани тихо пересказывала то, что успела узнать от мистера Оуэна.
- Леди Виржиния, говорят, что Элизабет... да пребудет её душа на Небесах... У Элизабет был жених в деревне. Кажется, сын мельника или сам вдовый мельник... Я не совсем точно запомнила. Словом, она ходила к нему и частенько оставалась на ночь у его родни - дело-то шло к свадьбе, Элизабет в том доме стала уже своей, так сказал мистер Оуэн. И, наверно, вчера вечером она и не возвращалась в особняк, а все были так заняты последними приготовлениями, что даже не стали ее искать. Спохватились только сегодня днем, когда созывали знакомиться с вами... Если б только её стали искать раньше!
- Ну, полно, - положила я руку на плечо Эвани. - Не надо терзать себя мыслями о том, чего уже не исправить. Сейчас мы ничего не сможем сделать для Элизабет Доусон... Разве только найти ее убийцу. И я, кажется, знаю, кто нам поможет в этом.
- Мистер Норманн? - надтреснутым голосом спросила она. - Кажется, это становится традицией, леди.
Я лишь вздохнула.
- Надеюсь, что мы в последний раз нуждаемся в его помощи.
- Я бы дорого заплатила за то, чтоб никогда больше не звать мистера Норманна на помощь! - с неожиданной страстью подхватила Эвани, и я отчего-то похолодела.
Мэдди, которую порядочно укачало в пути, дремала после чаепития и, конечно, ни о чём не подозревала. Рассказывать ей о происшествии в подробностях я не стала, только упомянула, что мисс Доусон обнаружили мёртвой в лесу, и Эвани, к сожалению, оказалась одной из тех, кто нашёл её тело. После этого мне даже не пришлось излагать суть просьбы. Умница Мадлен сама подхватила подругу под локоть и повела в спальню. Я же позвонила в колокольчик и вызвала миссис Стрикленд, а затем велела ей принести снотворного. Приказ был исполнен без малейшего промедления; и уже через полчаса Эвани, убаюканная лекарствами и так и не выплаканными слезами, погрузилась в крепкий сон.
Я надеялась, что святая Генриетта Милосердная убережет ее покой и не позволит увидеть вновь то, что бедняжка пережила днём.