Страница 20 из 34
Зрители – своего рода часть этой декорации и субъекты восприятия одновременно. Возникает их публичная органическая взаимосвязь с пространством зрительного зала. Зримое произведение восстанавливает в пространстве свою органическую целостность – визуального явления на искусственном носителе, техники для проецирования и восприятия, наконец, самой проекции визуального произведения. Одним словом, кинопросмотр воссоздает театральный эффект единства места, времени и действия. И это действие гораздо более автономно, самодостаточно, нежели просмотр фильма по телевидению или интернету, когда источник трансляции далек, пространственно неопределен, в ряде случаев невыявляем. В кинотеатре можно пережить иллюзию собственной временной автономизации от бесконечного внешнего мира – без ухода с публичной территории.
Кинотеатры существуют стабильно, в специально оборудованных местах, и это означает, что службы кинотеатров уверены в наличии у целого ряда людей времени, денег и желания ходить в кино. Приходя в кинотеатр, человек подтверждает эту концепцию, эту веру кинотеатра и проявляет себя как инициативную персону, что повышает его социальный статус. Пользуясь кассой, видеобутиком, баром, туалетом, гардеробом кинотеатра, получая и сдавая очки для 3D-фильмов, он как бы зарабатывает одобрительный взгляд кинотеатральной службы и приобретает ее себе в союзники, а она, в свою очередь, приобретает индивида в союзники себе. Таков милый, невинный и негласный заговор, сообразно которому индивид по доброй воле на время ограничивает свое пользование постмодернистскими дарами и свободами.
В кинозале нельзя громко разговаривать, постоянно пересаживаться с места на место, ходить и вообще заниматься чем-то, явно противоречащим основной функции этого места. В своей монофункциональности кинозал весьма архаичен, зато серьезен и даже торжественен. Он требует, чтобы на время восприятия кинореальности человек приостанавливал свою жизнь в реальном мире. Это допостмодернистское требование. Телевизор, и тот уже воплощает постмодернистские права личности на двоемирие, позволяя совмещать просмотр телепрограмм с множеством иных видов деятельности при естественном свете или включенном освещении.
При всей демонстративной ориентации на создание комфорта при просмотре кинозал мобилизует своего зрителя. Человек чувствует – от него ждут определенной модели поведения, то есть его включают в некую не слишком современную поведенческую программу. Он пребывает временно в определенной социокультурной роли.
Совершенно очевидно, что основное событие похода в кино – просмотр фильма – окружено плотными слоями сопутствующей событийной атмосферы. Впечатления от фильма достраиваются и обволакиваются впечатлениями от не своей, не купленной и не перерабатываемой человеком, однако развернутой к нему особой предметно-пространственной реальности, со своими правилами и законами пребывания в ней. Восприятие фильма достраивается и впечатлениями от себя самого, современного человека в роли кинозрителя, попадающего в публичное пространство на сеанс социально-культурной игры.
Впрочем, теперь кинотеатры все активнее стремятся не столько приобщать зрителей к своим «антикварным» правилам бытия, сколько играть по правилам современности, с ее разомкнутым публичным пространством, предполагающим комплексность предложений, полифункциональность, размытую внутреннюю сегментацию. Так, типичным современным вариантом кинотеатра становится кинотеатр без отдельного монофункционального здания, а встроенный в территорию торгово-досугового центра или какого-либо иного культурного учреждения, каким является, к примеру, кинотеатр в здании Дома литераторов в Москве.
У таких кинотеатров нет собственного входа и вообще внятных материальных границ. Человек бродит среди кафе и магазинов, каких-то рекламных афиш и автоматов, витрин с книгами и фотографий – и вдруг обнаруживает, что оказался в двух шагах от касс кинотеатра или от входов в залы кинотеатра. Кино словно всеми средствами показывает потенциальному зрителю, что не требует от него выбора в свою пользу (фильм – вместо кучи магазинов, кафе, витрин, творческих встреч, пресс-конференций и гула хаотического движения посетителей). Не требует самого ухода с территории большого мира, а просто предоставляет дополнительные возможности. Не в последнюю очередь это возможности уединения внутри торгового центра или иного учреждения, часто на пятачке небольшого кинозала, где нет толпы зрителей.
Внутри одного гигантского комплекса продаж и услуг помещается много других менее гигантских, однако тоже сложносоставных комплексов продаж и услуг – таковыми типичными комплексными учреждениями являются супермаркет, фуд-корт с несколькими кафе, салон красоты (парикмахерская, косметический салон и солярий вместе) и кинотеатр (кино, видеомагазин, кафетерий или бар, туалет, гардероб, зона ожидания, информационные постеры, стенды и «приколы», кассы). Кинотеатр надевает маску полифункционального торгово-досугового комплекса, в котором есть эксклюзивные «кабинеты», кинозалы, – с их избранной публикой кинопосетителей, с их игрой в «загашенную» публичность темного зала.
Культурно-регламентационная публичность кинотеатра несет в себе обаяние стареющего культурного кода, связующего современность со зрелыми формами классической культуры, будь то музей или интерьерный театр.
Еще недавно экран в зрительных залах кинотеатра закрывался занавесом, который перед началом сеанса открывался. Низкая же площадка сцены до сих пор сохраняется даже в современном строении кинозала, если у кинотеатра есть хотя бы малейшие претензии на более обширную публичную деятельность, нежели прокат кинофильмов. Так что поход в кино сегодня может оказаться походом в музей-квартиру экранной культуры, сознает это зритель или нет.
Телевизионная трикстерская коммуникация
Прежде взаимодействие индивида с телевизором укладывалось в режим приватного одностороннего восприятия[60], и было бы резонно считать его приватной до-интерактивной коммуникацией, в процессе которой могло рождаться неведомое прежде чувство привязанности к некоторым медийным лицам, с которыми телезритель никогда напрямую не контактировал[61]. Ее характер определялся разрывом между частным, уединенным, никому не подотчетным восприятием телевизионного контента – и его все нарастающими возможностями обзора жизни огромного мира, а также его зависимостью от идеологических установок, которые транслировало ТВ как часть корпоративных интересов бизнеса, политики, государства, общественных институтов. Раньше ТВ могло то, чего не могло более ничто.
Сегодня телевидению в его традиционном виде есть альтернативы. Можно купить в магазине или скачать из интернета интересующие программы и потом крутить их у себя дома и в других домах и даже учреждениях (на занятиях в вузах, допустим). И это будет телевизионный контент в режиме частного или учебного видео, автономного от линеек телепрограмм, от каких-либо телевизионных служб, функционирующих в режиме естественного временного потока.
Посмотреть и услышать телепрограммы можно в различных режимах по интернету, на разных электронных носителях. Это будет телевидение без телевизора и без доинтерактивной, безальтернативной диктаторской тенденции телевидения – показывать в те часы и тот контент, который определяют на телевидении, без гибкого подстраивания под сиюминутные потребности частного лица.
Для молодых, технически оснащенных и ценящих свое время персон телевидение сегодня все больше превращается в производителя и склад-носитель интересующей аудиовизуальной продукции, которую удобнее потреблять вне телевидения и даже телевизора. Фрагмент фильма или программы, увиденный на экране телевизора, как правило, с множественными рекламными перебивками, часто в неудобное для зрителя время – это не более чем анонс, реклама фильма или программы, которые он посмотрит потом, на удобном носителе, в удобное время, в удобном режиме.
60
Сергеева О.В. Домашний телевизор: Экранная культура в пространстве повседневности. СПб.: Изд-во Санкт-Петербург. ун., 2009.
61
Moores Sh. Media and Everyday life in Modern Society. Edinburg: Edinburg University Press, 2000. P. 112–113.