Визуальная культура в медиасреде. Современные тенденции и исторические экскурсы

Происходит интимизация личной гигиены. Ее новый виток связан с распространением в быту одноразовых предметов, исключающих использование одного и того же предмета разными людьми или многоразовое применение предмета. Современный человек активно стремится уменьшить возможности опосредованных соприкосновений не только с другими людьми, посторонними, не входящими в число его близких, но и с предметами, подвергающимися многочисленным касаниям других людей. Автоматически распахивающиеся или раздвигающиеся двери спасают от инфекций, передаваемых через дверные ручки. Ножной рычаг для включения крана или краны, реагирующие на приближение к ним рук, одноразовые бахилы, одноразовые полотенца, одноразовые тапочки (в отелях). Разрастается количество предметов, предназначенных для сугубо приватного, уникального использования одним-единственным индивидом. Между людьми теперь стоят невидимые микроскопические носители инфекций (обратная сторона природной общности). Брать их в свою компанию и считать естественной и неизбежной частью общего социального тела современный человек не желает.

Социум перестал восприниматься как продолжение своего тела. Может быть, социум это и тело, но скорее чужое. Чересчур сильные объятия социума расцениваются скорее негативно и зачастую выражают именно нерешенные проблемы массовизации, организации деятельности, поиска духовных идеалов и материальных благ.

Таковы смыслы, транслируемые, к примеру, «давкой» в общественном транспорте или в очереди за дефицитным товаром (непременный атрибут советской жизни), сумятицей на стадионах или в городе, устраиваемой фанатами спортивных клубов, хаосом столкновений демонстрантов и митингующих со стражами порядка и пр. В механическом, безликом месиве толпы невозможно сохранить достоинство или попросту остаться невредимым, а то и живым.

Возможны и иные варианты – чувство локтя, плеча, единения в переживании рок-концерта, исполнения классической музыки на открытом воздухе. Возможно сплочение в ходе коллективной деятельности – но в таких случаях эмоциональные ощущения будут доминировать над осмысленностью физических действий и внятностью тактильного взаимодействия индивида с индивидом. Ощущение себя в «своей» толпе, в нужной толпе, может являться частью самоидентификации современного человека. В остальном же социум выступает как бесплотная и во многом имперсональная власть над человеком, которая может в течение длительных периодов не воплощаться в обрядовости и даже никак физически себя не проявлять напрямую. Человек от этого социума продолжает зависеть и ждать неприятностей.

На фоне неуниверсальности всех форм бытия общего социального тела в Новое и Новейшее время междуэкранная среда и интернет-пространство выступают наиболее свежими, универсальными его модификациями. Общее социальное тело в очередной раз возрождается, но уже не в форме тел и телесных контактов в их традиционном понимании. Вместе с материальными носителями общей социальности, вместе с активностью тактильных контактов человека и экранных устройств, а также духовного взаимодействия людей с аудиовизуальным контентом экранных средств рождается медийная духовная среда. Она может быть непрерывной, вездесущей, полифункциональной, участвующей в самой разной деятельности людей. От более ранних форм «общего культурного тела» и «общего природного тела» ее отличают содержательная всеядность и практический универсализм.

Если для ощущения себя частью «общего культурого тела» надо быть человеком, ориентированным на культурные и эстетические традиции, на восприятие, создание или манипуляцию произведениями искусства, а для ощущения себя частью «общего природного тела» надо не считать зазорным свое родство с человекоподобными приматами, признавать высокую значимость физиологических и психофизиологических процессов, то «общее дистанционное тело» не требует от человека ничего.

Оно не призывает исповедовать какую-либо определенную религию и систему ценностей, но предлагает новые модусы оперирования культурными ресурсами, моделирования виртуальной и «реальной» действительности, восприятия информации, повседневной жизнедеятельности и пр.

Это и есть на сегодняшний день новейшая стадия бытия общего социального тела – общая медийная духовно-интеллектуальная среда. Описывая процессы современной экранной эпохи, К.Э. Разлогов использует метафору «разделки туши реальности» посредством многообразных трансоформаций ее визуальных оттисков на технических носителях, что исследователь именует опять же метафорически «мясорубкой»[98]. Весьма показательно, что множество дистанционных, сложно опосредованных культурных процессов, приводящих к возникновению новых эстетических и информационных миксов, предстает именно в образах сугубо материальных, даже обытовленных и в то же время несколько демонизирующих бытовые акции и социокультурные процессы. Фантомное переживание работы общего социального тела, пускай и низведенного до «туши реальности», до «куска мяса», продолжает просматриваться даже в аналитических подходах к современному культурному пространству, и, быть может, именно потому, что жизнь этого пространства резко повышает ценность всего нематериального, лишенного былого физиологизма, объемности и реальной фактурности форм.

В отличие от жизни в реальной толпе жизнь в виртуальных человеческих множествах позволяет сохранять физическую автономность и неприкосновенность, индивидуально регулировать дистанцию по отношению к другим, оставаться в своей приватной нише, и в то же время не замыкаться в ней и не отрываться полностью от бытия большого мира. Таков компромисс цивилизованного человечества, прошедшего через многие формы пребывания в физических толпах и приобретшего жестокий опыт массового унижения, массового физического уничтожения, массового принуждения.

В то же время сам экран и коммуникационная среда, в том числе интернет, иногда воспринимаются в современной науке как разновидность организмов со своими внутренними стратегиями. «Экран начинал жить какой-то своей жизнью. Человек, по большому счету, нужен был ему лишь для того, чтобы иметь средства на развитие. Экран играл человеком, и чем ближе к нашему времени, тем отчетливее», – пишет Е.В. Дуков об эволюции экранной культуры в эпоху позитивистской науки[99]. «Казалось бы, такое нагромождение экранов дело рук человеческих и должно служить только человеку. Но если вглядеться, то все окажется не так просто. Программирующиеся экраны, «зеркала» и т. п. – все это «придумала» сеть, чтобы обеспечить себя беспрерывной, бесконечной работой и при этом без участия человека. Ведь малейший обрыв в сети может привести к коллапсу, который подвигнет все цивилизации к гибели – и человеческую, и машинную!.. Новый экран… тихо строит редуты, стараясь обезопасить себя от человека»[100]. По сути, речь идет о негласном «восстании экранов» или «восстании коммуникативного пространства», чья логика развития опережает темпы ее осознания человеком и подчиняет себе жизнь общества.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «